Рубрики: Общество, Россия
Обычно в эту рубрику – «Времена и люди» – пишутся очерки, в которых укладывается почти вся жизнь человека. Ведь судьбы людские и судьбы страны связаны неразрывно. Но бывают времена, в которых все спрессовано: события, решения, поступки – и лучшее, и худшее в человеке высвечивается практически мгновенно. Сейчас именно такое время. С событий на Украине начинаются все выпуски новостей, и очень немного тех, кто к этому относится безучастно. В дни исторического воссоединения Крыма с Россией наша страна была едина и воодушевлена – пожалуй, впервые за двадцать с лишним постсоветских лет. Но, каждый день наблюдая, какие изощренные формы принимает карательная операция против Новороссии, мы очень запоздало осознаем, что за эти два десятка лет мы потеряли много больше, чем территории, отколовшиеся при распаде Советского Союза. Но если с ответом на вопрос «Кто виноват?» все более-менее ясно, то вопрос «Что делать?» на государственном уровне пока остается убийственно риторическим… Тревожные времена, что и говорить. Но, как всегда, они рентгеном высвечивают тот самый «человеческий фактор», на котором наша страна выигрывает все войны. Этот материал о людях, которые, каждый на своем месте, стараются сделать так, чтобы островок русского мира на непокоренном Юго-Востоке, который сейчас зачищают и выжигают каратели, продолжал стоять и держаться… Собирается, и, несмотря ни на что, доставляется в осажденные города и на блокпосты ополченцев гуманитарная помощь, российские регионы принимают у себя беженцев. Кстати, многие семьи смогли выбраться с Украины только потому, что им помогали отсюда – из России. И сейчас помогают… Главное, что идет очень значимая цепная реакция добра.
Цепная реакция добра
Об этом рассказал мне атаман городского казачьего общества ТКВ Владимир Квашнин, когда мы ехали вручать благодарности руководству городской клинической больницы скорой и неотложной медицинской помощи. Сбор гуманитарки – яркий пример того, что стоит сделать лишь первый шаг, и рядом оказываются люди, которые тоже хотят помочь. …Начиналось все так. Перед тем как стали закупать медикаменты перед отправкой в Донбасс, атаман Квашнин зашел в больницу просто за консультацией. У него самого боевой опыт имеется – на таджикском участке советской границы служил аккурат тогда, когда наш контингент в Афганистан входил. Но вот о том, какие именно медикаменты во фронтовых условиях в первую очередь нужны, медики все-таки лучше знают. Так что решил посоветоваться. Благо, в нашем здравоохранении тоже казаки есть. Да еще какие! Известный в крае врач – профессор Петр Чумаков – родовой терский казак. Правда, когда в конце 90-х казаков стали делить на реестровых и общественных, он предпочел реестру вольное Ставропольское казачье войско…
Ну а возможности хоть как-то помочь ополченцам Донбасса Петр Ильич давно ждал. По сути – еще с периода майдана, когда там вдруг зазвучали знакомые ему с юности призывы, пропитанные ненавистью к России. Еще 40 лет назад солдат срочной службы Петр Чумаков понял, что не вся Украина нам братская. Служить ему довелось на Западенщине, в городке Борятин, где в 1944-м погиб от рук бандеровцев легендарный разведчик Николай Кузнецов. Мирное время начала 70-х в этих местах было не таким уж и мирным. Солдат, прямо как за границей, даже в увольнение не отпускали. Так что реинкарнации головореза Бандеры и размножению оного «почкованием» в сотни маленьких «фюреров» на Западной Украине профессор Чумаков вовсе не удивился. Там этот предатель-«герой», собственно, никогда и не умирал. Но вот того, что его «духовное наследие» начнет поражать мозги вполне нормальных людей в центральной части Украины, Петр Ильич, как и многие, не ожидал. Совершенно дикие метаморфозы происходят в последнее время с людьми, в том числе – с учениками профессора Чумакова, которые родились и выросли на Ставрополье, здесь окончили институт, а потом волею судеб стали киевлянами. Теперь, судя по тому, что они говорят по телефону и пишут в соцсетях об отношении к России и русским, они стали еще и западенцами…
В общем, как только доктор Чумаков узнал о формировании гуманитарного груза для защитников Донбасса, он сразу же сказал:
– Я поговорю с руководством, наша больница тоже окажет помощь.
– Конечно, мы помогли, – говорит главный врач больницы Александр Минаев. – И готовы еще помогать. И это нормально. Нельзя оставаться в стороне от того, что происходит на Украине.
Больница передала для защитников Донбасса наборы для оказания первой хирургической помощи, системы переливания, перевязочные материалы. Казаки решили еще закупить медикаментов – лишними в боевых условиях они уж точно не будут. Отправились на аптечный склад, чтобы приобрести самое нужное – уже по спискам. Приобрели. Собирались уходить.
– Подождите, – остановила их женщина-фармацевт и вынесла еще одну коробку с медикаментами. – Возьмите вот это и от меня…
Потом прямо в управу большую упаковку лекарств и перевязочных материалов принесли мужчина и женщина, пенсионеры, которые совершенно случайно узнали о том, что идет сбор гуманитарной помощи. Один из магазинов сети «Магнит» – супермаркет «Семейный» на Кулакова – также передал партию мясных консервов и предметов первой необходимости.
Откликались очень многие. Это при том, что широко о сборе гуманитарки казаки общественность не извещали. Грузового транспорта в обществе В.Квашнина нет, «гуманитарная колонна» формировалась из личных легковых машин.
В то же самое время шел сбор гуманитарной помощи в Красногвардейском районе. Когда атаман хуторского казачьего общества Виталий Меленяко стал перечислять мне тех, кто внес в это дело весомую лепту, я поняла, что всех не смогу назвать никак – там больше тридцати фамилий и организаций.
– Важно то, что в желании помочь объединились и реестровые, и нереестровые казаки, и обычные жители нескольких районов края – перед лицом общей беды и угрозы все вдруг осознали, что претензии предъявлять друг другу не время, и если мы можем этому противостоять, то только вместе.
С гуманитаркой «на свадьбу»
Сейчас в казачьей управе Ставропольского городского КО снова складированы коробки с консервами, предметами первой необходимости, медикаментами. Это формируется уже четвертая партия гуманитарной помощи для ополченцев Донбасса и жителей осажденных городов. Трижды гуманитарный груз из Ставрополя казаками уже переправлялся в зону боевых действий.
Каждый раз приходится действовать по обстановке: отправлять груз «с оказией» или везти самим – так называемыми «коридорами». Правда, даже переехать границу со стороны России сейчас не так просто. Где-то в километре от границы казаков остановил Ростовский ОМОН. Предупредили об обстрелах, проверили машины, поинтересовались целью поездки.
– На свадьбу едем, – не моргнув ответив Квашнин.
Дюжий парень-омоновец понимающе хмыкнул:
– Понятно. И в каком составе обратно собираетесь возвращаться?
– Да все и вернемся.
Через границу их пропустили. «Коридоры», которые на Донбассе сейчас называют «дорогой жизни», извилисты, меняются в зависимости от обстановки, поскольку проходят от поста к посту, контролируемых ополченцами – в объезд постов нацгвардии. Но система оповещения между постами ополчения отлажена. А у ставропольских казаков в рядах ополчения Донбасса есть теперь настоящие друзья-товарищи.
Две недели назад в «Вечернем Ставрополе» вышел материал «Нам отступать некуда», героем которого стал ополченец из города Ровеньки по имени Арман. Вот туда, в комендатуру маленького городка близ Краснодона, и доставляется помощь из Ставрополя. На фотографии с блокпоста Арман стоит рядом с атаманом Квашниным. И мы по-прежнему не показываем его лица. Потому что он, к счастью, жив и Ровеньки до сих пор стоят. Ополченцы контролируют весь периметр и часть дороги на Харьков.
Вместе с атаманами Владимиром Квашниным и Виталием Меленяко гуманитарный груз везли казаки Сергей Якубанец, Дмитрий Тарасов, Алексей Костин. Оставив часть груза на блокпосту, на котором гордо развеваются флаги России, Луганской Народной Республики и мятежного Юго-Востока, колонна двинулась в город. Несмотря на фронтовое положение, Ровеньки живут тем не менее обычной жизнью. Работают кое-какие магазины, мини-рынки, даже отделение Сбербанка России. А фот функции органов местного управления и органов правопорядка выполняют казаки. Военный комендант Ровенек тоже казак. Кстати, по городу объявлен и очень жестко соблюдается сухой закон. С затуманенным алкоголем сознанием много не навоюешь.
Ополченцы и простые жители города при встрече не скрывали радости: «Это из России люди приехали – из Ставрополя», – шушукались они между собой. Они не только и столько гуманитарке радовались, а тому, что это из России им стараются помочь...
Там не дом – там жизнь осталась
Помогают казаки и беженцам. У многих на пылающем Юго-Востоке есть друзья и знакомые. Некоторым нужно помочь даже в том, чтобы выбраться с Украины. Наталью Соломко с сыном Данилой, приехавших из Краматорска, приютила семья Дмитрия Тарасова. Свою давнюю подругу Наталья не видела лет 15, и была очень тронута тем, с каким участием ее здесь встретили. Есть с чем сравнивать.
– У меня две тетки под Киевом живут. Сами родились в России, в Барнауле, выросли в Славянске. Потом после Чернобыля в нашей семье три года жили – от радиации прятались. И это поразительно, с какой агрессией они теперь к нам относятся. Им бесполезно объяснять, что Славянск разрушен, что его больше нет. Не верят. «Это, – говорят, – путинская пропаганда, вы там все зомбированные»… Я им: «Это мы зомбированные?! Это вы зомбированные!» Пытаюсь объяснить, что сына боюсь на улицу выпустить, что Краматорск постоянно обстреливают, ребенок может погибнуть, а мне в ответ: «Ну и чего?!» – «А ничего, – говорю, – что он ваш племянник?! Вы меня 42 года знаете и такие вещи говорите, а что ждать от вашей нацгвардии? Нас расстреляют тут, и все…» Поэтому никакого другого пути, кроме как в Россию, у нас не было. Только вот не знаю, смогли бы мы выбраться с Украины, если бы не ваши казаки.
Наташа с сыном выезжала из Краматорска с колонной беженцев. Но с территории страны ее не выпустили украинские пограничники. Придрались к тому, что нет нотариально заверенного согласия отца на пересечение ребенком границы. Многих на этом основании пытаются не выпустить с Украины. Ведь такой доверенности у большинства людей на руках просто быть не может. В городе давно не работает ни одна нотариальная контора.
Наталья позвонила своим знакомым Тарасовым. К делу подключились казаки. Велели Наталье попутным автобусом добираться до Луганска. А оттуда, через надежных людей – к ополченцам в Ровеньки. Там суровые люди в камуфляже Наташу с сыном встретили по-отечески. Даже обычные слова участия, которые они с Данилой тогда услышали, женщина сейчас вспоминает с трепетом. На следующий день ополченцы довезли Наталью с сыном до границы, где их уже встречали казаки. Сейчас они потихоньку привыкают к мирной жизни. Вот на недельку выехали к родственникам в Каясулу. Но война еще не оставляет. В Ставрополе квартира знакомых недалеко от воинской части. Однажды ночью Данила услышал стрекот лопастей вертолета и бросился на улицу с криком: «Мама, мы что – из Краматорска не уехали?!»…
– Казаки мне рассказали, что Данила впоследствии хочет все же вернуться в родной город…
– Это он так хотел, когда мы уезжали. А в Ставрополе, как новости про Украину стал смотреть, понял, что дома ничего хорошего уже не ждет. Здесь будем оканчивать школу, в институт поступать, на работу устраиваться. Словом, жизнь с нуля строить. В Краматорске я работала в химлаборатории трансформаторных сетей. А здесь согласна на любую работу.
Другой женщине – тоже Наталье, и тоже из Краматорска – казаки помогли устроиться на работу по специальности, экономистом. Только вот приставать к ней с расспросами я не стала. Ей это тяжело. Она здесь, а самый дорогой ей человек – сын – остался в Донбассе. Он бывший «беркутовец» и, естественно, в ополчении. Утром Наталья собирает себя в кулак и идет на работу. А вечером тихо сидит перед телевизором, смотрит новости и плачет…
Еще об одной семье беженцев мне рассказали в Красногвардейском казачьем обществе.
– Поговори с ними, – посоветовал атаман Виталий Меленяко. – У нас беженцы сейчас в интернате размещены. Разные люди, конечно. Есть очень хорошие ребята. Один, Владимир Бойко, уже у Юрия Дедешко в хозяйстве работает. Тот его очень хвалит, руки, говорит, у парня золотые. Он и у себя в Славянске дом сам построил…
– Построил, – задумчиво улыбается Владимир. – Как с женой расписались, так потихоньку и строил, доделывал 20 лет кряду. Меньше года, как все закончил…– И все пришлось оставить.
Владимир смотрит куда-то в сторону и произносит, как в пустоту.
– Да там не дом – там жизнь осталась…
Жизнь продолжается
Но жизнь все-таки продолжается. Даже при таких испытаниях, которые выпали на долю беженцев с Донбасса, многие находят в себе силы не падать духом.И когда я интересуюсь у Владимира, кто по специальности, парень с доброй улыбкой уточняет:
– По профессии или по призванию?
– Ну… по призванию…
– Мужчина, а значит – должен работать и содержать семью.
Жена Таня вместе с двумя детьми пока живут в интернате, там у них отдельная комната. Устроились неплохо. В августе в семействе ожидают пополнения. Кстати, к этому времени семья должна обустроиться уже на новом месте. Новый работодатель Владимира Юрий Дедешко уже подыскал для семьи Бойко жилье. Их согласилась взять к себе одинокая женщина.
Кстати, меня совсем не удивило, что Юрий Дедешко, должность которого красиво называется директор ООО «Солнечнодольск-нефтепродукт», так озаботился судьбой этой семьи беженцев. О нем мы не так давно рассказывали в материале «Наследники атамана Платова». Юрий и сам из породы настоящих русских мужиков, которые прочно стоят на земле и на которых родная земля держится. Ведь уехал в свое время из города и выкупил землю, которой более века назад владели его предки. И теперь растит на ней хлеб. И настоятельно просит не называть его бизнесменом, а его хозяйство – фермерским. «Не принимаю, – говорит, – этих американских словечек. У нас сельскохозяйственный производственный участок».
– Нельзя русского человека от земли отрывать, – говорит Юрий Дедешко. – Ведь у него это в крови: встать на рассвете, сделать одно, другое, третье. Когда этого нет, образ жизни меняется. Очень много от этого утрачивается. Вот у нас все твердят: мол, холдинги, холдинги… А для чего они? Для бюджета? А бюджет – для людей?.. Ну а если людей не будет… Ведь есть села, где чуть не улицами дома заколочены. Ну ведь нужно же что-то делать. Хотя бы каждому на своем месте делать немного для того, чтобы малая родина людьми не нищала. Вот поэтому, когда увидел на трассе колонну беженцев, я повернул и сразу за ними в интернат поехал. Потому что они – такие же русские люди. Ведь все говорят и всем понятно, что на территории Украины Запад и Америка ведут войну с Россией, причем в самой страшной форме – когда славяне убивают славян, русские убивают русских. И тем, кто это все затеял и спонсирует, очень хочется, чтобы и здесь нас эта война разделила. Нельзя этого допускать. Только вместе сумеем победить. Вот я очень хочу, чтобы Владимир Бойко со своей семьей у нас остался. Умница, труженик – разве нам не нужны такие люди? Детишки подрастут, своих детей нарожают. Поэтому когда меня стали предупреждать: смотри, мол, беженцев на работу брать – это такую кучу проблем на себя вешать. Это и налоги выше, и туча бумаг ко всему. Я сказал: берем, с бумагами разберемся. Это не самое страшное.
Так что при всех испытаниях, выпавших на долю семьи Бойко, в одночасье ставших беженцами, они считают, что им еще помогает Бог. Владимиру даже по специальности работа нашлась – газоэлектросварщиком. Так что они собираются здесь строить новую жизнь и врастать корнями.
– Дальше «путешествовать» мы не намерены, – говорит Владимир. – В августе нас станет больше, и это будет совсем сложно. Да и от добра добра не ищут. И дети тут уже потихоньку освоились, новые друзья у них появились.
– А они понимают, что в Славянск больше не вернутся, что тот дом, школа и друзья-одноклассники – в прошлом?
Владимир качает головой:
– Даже мы с женой этого до конца не понимаем, не можем уложить это в сознании… Да и как это сделать, когда жене через месяц рожать, а она от телевизора не отрывается, потому что обе родные сестры у нее в Славянске остались… Я ловлю себя на том, что даже во сне об этом думаю. Что уж говорить о детях…
