День оправдания веры

Сегодня — пять лет со дня начала самой короткой в истории — пятидневной Кавказской войны. Исторический день 8 августа 2008 года начался на полтора часа раньше календарного — в 22-35, когда системы залпового огня «Град» ударили по Цхинвалу. Сегодня Россия вновь вспоминает те пять дней, которые в буквальном смысле потрясли мир, потому что для нашей страны они стали отсчетом нового времени. Предыдущие 20 лет мы только теряли: страну СССР, территории, людей и доверие тех, кто вопреки всему еще в Россию верил. Так было в свое время с Кубой, с Сербией... Южная Осетия стала первой за постсоветские десятилетия, чья вера в Россию оправдалась.

Другой мир

Даже сейчас, пять лет спустя, несмотря на шумы на телефонной линии, я слышу, как дрожит голос у Инги Джиоевой, когда она вспоминает, как вместе с двумя дочками, высунувшись из окна автобуса, кричала русским солдатам, которые с бронеколонной выходили из Рокского тоннеля со стороны Южной Осетии: «Спасибо, Россия!»... Это было уже в конце августа 2008 года. Жители Цхинвала, которых приютили российские города, тогда возвращались домой. Инга была старшей группы, которую принимал Ставрополь. Вспоминает, как не хотелось им уезжать. Наш город встретил и приветил цхинвальских ребятишек как родных.

И спасибо, которое они кричали из автобуса, было адресовано не только солдатам, которые отвоевали и спасли ее город, но всем добрым людям, с которыми их свела судьба в незнакомом и, казалось бы, чужом для них городе.

– В вашем городе моим детям вернули детство, - говорит Инга.

И в ее словах нет преувеличения. До Ставрополя ее Маша и Рита, по сути, не знали, что такое мирная жизнь. В 2003-м Инга их вывезла из Ашхабада на родину, в Цхинвал... Но и дома мира не было... Бои за столицу республики в 2004-м, обстрел праздничного шествия на День независимости в 2005-м, провокации, переходящие в боестолкновения, в 2006-м... Даже возле школы №5, куда Инга устроилась учителем музыки, а дети стали учиться, все напоминало о войне. Буквально на территории школы — мемориальное кладбище. Оно здесь с начала 90-х, со времени первой агрессии. Убитых тогда из-за непрекращающихся обстрелов не везли хоронить на окраину — погребали в центре города, у школы. А в августе 2008-го их убивали во второй раз — мемориальные плиты «равняли» гусеницами танков. Но об этом Инга узнала уже после возвращения. Она с детьми покинула город еще с первой группой беженцев накануне кромешных обстрелов Цхинвала. Сначала их перебросили в Беслан, а потом уже в Ставрополь.

– Мы словно в другой мир попали, - вспоминает Инга. - Сколько раз детей в аквапарк водили! Они же его до этого ни разу в жизни не видели. Нас таким теплом все окружили. Мы до сих пор с благодарностью вспоминаем и психологов из Центра пограничных состояний, и вожатых и многих-многих людей, которые нам подарки везли. У нас на обратной дороге весь автобус игрушками был забит. Да и жили мы первое время по возвращении в Цхинвал на ставропольских продуктах — магазины были закрыты, готовить не на чем. Маша моя на подаренном велосипеде каждый день к полевой кухне за чаем ездила. Мы и по сей день по телевидению все сюжеты из Ставрополя ловим, он нам как родной теперь. Иногда мы всей нашей ставропольской группой собираемся вместе, вспоминаем. Помню, в первый год после возвращения как-то встретились во дворике возле бывшего кафе — все ж разрушено было... Устроились, представляя будто бы за чашкой кофе сидим, вспоминаем про вожатых, про аквапарк. А неподалеку военные на БТРе — шутят, смеются... Один вдруг подходит, спрашивает: «Чего собрались, ребята». Мы говорим: «Ставрополь вспоминаем»... А солдатики так обрадовались — кто-то из них оказался из вашего города, да к тому же еще и именинник. Короче, они нам еще всяких гостинцев надарили... Хорошие люди живут в вашем городе...

Чужой беды не бывает

Заместитель председателя Осетинского краевого национально-культурного общества, член Всемирного Конгресса осетинского народа Алан Мисиков в августовские дни 2008-го входил практически во все комиссии по размещению беженцев на Ставрополье и распределению гуманитарной помощи.

– Это было реальное воплощение истины, что чужой беды не бывает. На высоте были все — власти, МЧС, славянские организации, казачество, национальные общественные организации, жители города. Особенно хочется отметить Славянский союз Ставрополья и казаков, которые не только поддерживали и помогали, но и охраняли лагерь. А гуманитарки было столько, что в конце концов мы вынуждены были обратиться к жителям через СМИ, что больше ничего приносить в лагерь не надо. Азербайджанцы и армяне организовали дополнительную доставку продукции, которая производится их предпринимателями, к тому же азербайджанская организация отправила в Цхинвал 50 тонн муки, дагестанцы сбор средств провели. Тысячу примеров можно привести. В те дни не было безучастных.

Особенно врезались в память два эпизода: мужчина, который подъехал к лагерю на дорогой машине, забрал детишек, сколько поместилось в салон, а обратно привез одетыми во все новенькое — из самого лучшего спортивного магазина... Он не хотел, чтобы называли его имя. Просто сделал для детей подарок — просто так, от души... Ведь — ну это надо просто было видеть, какими люди к нам приехали. Женщина была в халатике и одной тапочке, на детишках сплошь и рядом — только трусики, даже маечки не на всех. Бежали действительно в чем были... Конечно, всех одели, обули, накормили. Но тот бизнесмен мне запомнился. И еще запомнилась бабушка, которая принесла в лагерь два йогурта. Совсем старенькая, она шла до «Лесной поляны» пешком, чтобы отдать эти два стаканчика ребятишкам... Я не собираюсь делать выводы, какой подарок более дорог. Эти примеры — показатель того, как люди отнеслись к чужой беде... А для меня это еще показатель глубины русского человека и миссии русского народа, которая заключается и в том, чтобы сохранить другие этносы. Как ни печально, но пока нас сильнее всего объединяет горе, а как нет горя — почему-то начинаются другие разговоры... Но я уверен и всегда об этом говорю: если русскому человеку протянуть руку, он тебя обнимет.

Русские люди

А в то самое время, когда Ставрополь и города Кавминвод всеми силами старались помочь укрывшимся у них от войны цхинвальским ребятишкам и их родителям, многие ставропольцы находились в Южной Осетии, чтобы защитить, а потом и помочь выстоять, справиться с гуманитарной катастрофой...

9 августа в небе над Джавой совершил свой последний полет и подвиг летчик Буденновского штурмового авиаполка Владимир Едаменко. Он сопровождал колонну 58-й армии, идущую на Цхинвал. Самолет был сбит. Катапультировавшись, пилот, возможно, остался бы жив. Майор Едаменко пожертвовал своей жизнью, но сохранил другие, направив подбитую машину в сторону от бронеколонны и населенного пункта. Пилон Героя России Владимира Едаменко установлен в Ставрополе, на Аллее героев у мемориала Памяти воинов, погибших в вооруженных конфликтах.

Война всегда высвечивает людей как рентгеном. Точнее — она высвечивает главное в любом человеке - плохое или хорошее. Мерзавцы проявляются практически сразу, но их всегда намного меньше. А вот достойных людей очень много. Некоторые становятся даже национальными героями. Таким для жителей Цхинвала до сих пор является генерал Анатолий Баранкевич, несмотря на то, что очень быстро после официального окончания войны его из Южной Осетии, можно сказать, выжили тогдашние официальные власти. Ну, во-первых, правду-матку в глаза резал, а во-вторых, люди склада Баранкевича нужны, когда предстоит воевать или элементарно кормить оказавшихся на руинах родных домов жителей. А когда в республике начинается движение денежных потоков на восстановление, то народные герои определенным кругам и личностям начинают попросту мешать. Да и вообще, признание народа для объекта этого признания всегда чревато последствиями... Но так или иначе Анатолия Константиновича добром вспоминают и в Южной Осетии, и здесь, на Ставрополье, помятуя о совместной службе в крайвоенкомате или Чечне... Казаки-минераловодцы, например, в первые же сутки после начала грузинской агрессии, несмотря на все препоны на границе, были в Цхинвале, потому что их об этом просил Баранкевич.

– Анатолий Константинович в 1999 - 2000 годах в Чечне был моим командиром, - говорит атаман Минераловодского районного казачьего общества Анатолий Булатенко. - Он был замкоменданта и военкомом Наурского района, а я у него — командиром отделения разведки. Поэтому, когда он сам приехал в Минводы, рассказал о том, что Грузия готовит очередную агрессию против Осетии, и попросил нашей помощи, решение было принято сразу.

Казаки Минераловодского отдела (большинство — ветераны прославленного Ермоловского батальона) сменными группами работали в Южной Осетии и в первые, самые сложные недели после войны. Опять же по просьбе Баранкевича, который и тогда, и сейчас говорит о том, что никому другому он не мог доверить охрану гуманитарной помощи.

Я помню эту базу, куда подвозили гуманитарку. Это громадная территория складов зернохранилища и полуразбитое помещение лаборатории. Здесь и жили, и службу несли. В буквальном смысле нелегкую, потому что приходилось не только охранять, но и разгружать подходящие фуры с гуманитаркой, ибо больше делать это было практически некому. А машины шли со всей России, больше десятка в день... Сами разгружали, сами охраняли, сами развозили по окрестным селам.Так что служба была в круглосуточном режиме. И абсолютно бескорыстно. Ведь чтобы поехать в Цхинвал, казаки на эти две недели оставили и работу, и бизнес, и прочие дела. Конечно, на охрану и сопровождение гуманитарных грузов казакам было придано милицейское усиление с оружием. Участвовали они и в некоторых операциях — всего, говорит Анатолий Николаевич, по телефону нельзя рассказывать... Тяжеловато пришлось....

Зато люди, жители Цхинвала и сел, встречали их с огромной благодарностью. «Спасибо, Россия!» - каждый, кто был в те дни в Цхинвале, слышал десятки раз.

Древний Цхинвал называют городом тридцати семи православных святынь. Самая старая из них — храм четвертого века. А самая новая — это, наверное, сам город, спасенный и потихоньку отстраивающийся. День, когда на защиту маленькой Южной Осетии встала вся огромная Россия, можно назвать днем возрождения или оправдания веры в нашу страну.