«Езжай на огонь, моя радость, найдёшь без труда...»

Владимир Маяковский был принят новой властью, потому что прославлял ее. Власть отвергла С.Есенина – душевные порывы были не по ней. Ну а Маяковский рубил сплеча:

«Светить всегда, светить везде,

до дней последних донца,

светить - и никаких гвоздей!

Вот лозунг мой – и Солнца!»

Солнце он не забыл поставить после себя. Но светить ему долго не удалось, как он признался в предсмертной записке, перед тем как выстрелить себе в висок, что «любовная лодка разбилась о быт». Он покончил с собой, а Солнце продолжало светить, несмотря ни на что. Все дело в том, что свободу, провозглашенную в революционные годы, восприняли прежде всего как свободу низменной любви – все для всех дозволено.

Но все-таки, о каком свете писал Маяковский и тот ли это свет. Он полагал, что ураган российской революции светом пронесется по всей планете и тут же автоматически везде и повсюду установится свобода, равенство и братство. Но его не удалось при всем силовом нажиме создать даже в своей стране. Насильственная коллективизация, голод, не говоря уже о гражданской войне. Какой тут свет – сплошная тьма.

Но все-таки ведь то, что Свет был, есть и будет – общеизвестный факт, но как добраться до него, чтобы улучшить жизнь людскую. И самое поразительное это то, что потенциальная возможность открытия Света в себе присутствует в каждом из нас, но, увы, многим дороже тьма.

«Человек мыслит - так он создан. Ясно, что он должен мыслить разумно. Разумно мыслящий человек прежде всего думает о том, для какой цели он должен жить: он думает о своей душе, о Боге. Посмотрите же, о чем думают мирские люди? О чем угодно, только не об этом. Они думают о плясках, о музыке, о пении; они думают о постройках, о богатстве, о власти; они завидуют положению богачей и царей. Но они вовсе не думают о том, что значит быть человеком» (Паскаль, французский религиозный философ, XII век).

И получается, что главная проблема в поисках Света в темном царстве – как научить людей разумению? Вся сложность в том, что разумность невозможно преподавать как математику или физику, эта наука постигается жизнью посредством поставленных целей.

«Я прежде видел явления жизни, не думая о том, откуда эти явления и почему я вижу их. Когда же я стал думать об основной причине всего, я пришел к убеждению, что источник всего есть Свет разумения, и я так увлекся этой мыслью, что свел все к одному, совершенно удовлетворился признанием одного разумения началом всего. Но потом я увидел, что разумение есть Свет, доходящий до меня через какое-то матовое стекло. Свет я вижу, но то, что дает этот Свет, я не знаю, хотя и знаю, что оно есть. То же, что есть источник Света, освещающего меня, чего я не знаю, но про существование чего я, несомненно, знаю, и есть Бог» (Л.Н. Толстой).

Однако вернемся к целям. Цели-то, по сути, могут быть только две. Одна из них материальная. Это столь увлекательная штука, которая способна захватить в свое рабство всех людей вне зависимости от их положения, статуса и образования. Причем самое печальное, что в этом устремлении не существует конечной цели, ее просто нет. Потому что достигнутое благо сегодняшнего дня уже не способно удовлетворить завтрашнее воображение. Это то, что на Востоке называется иллюзией Майи. И потому мудрец Конфуций говорил, что «закон жизни для обыкновенных людей ясен, но он все более и более затемняется по мере того, как они ему следуют».

Вторая духовно-нравственная составляющая, при которой человек начинает осознавать себя духовной личностью, - осознание бессмертности своей духовной сущности и открытие своего личного предназначения. То есть какова цель – что должен делать в этот период очередного пребывания на Земле? И тогда люди начинают менять свои жизненные приоритеты. Нет, это не означает уход из жизни общества в некое затворничество. Это просто использование, быть может, ранее скрытых таких качеств, как честь, достоинство и справедливость, над которыми главенствует наша совесть. И что самое важное следует за этим – тут же начинает налаживаться внешняя жизнь во всех ее составляющих, включая и материальную, при условии соблюдения принципа разумной достаточности. Тот же Конфуций имел мнение и по этому вопросу: «Закон жизни для мудрых неясен, но он все более и более выясняется по мере того, как они ему следуют».

Но это не тот Свет, о котором так восторженно писал глашатай революции. Это тот, о котором говорил Лев Николаевич Толстой. Настоящий Свет начинается тогда, когда некие избранные (наверняка Свыше) начинают излучать энергию (Свет) благости. Пожалуй, лучше всех это удалось Булату Окуджаве:

- Мой конь притомился. Стоптались мои башмаки.

Куда же мне ехать? Скажите мне, будьте добры.

- Вдоль Красной реки, моя радость, вдоль Красной реки,

до Синей горы, моя радость, до Синей горы.

- А где ж та река и гора?

Притомился мой конь.

Скажите, пожалуйста,

как мне проехать туда?

- На ясный огонь, моя радость,

на ясный огонь,

езжай на огонь, моя радость,

найдешь без труда.

- А где же тот ясный огонь?

Почему не горит?

Сто лет подпираю я

небо ночное плечом...

- Фонарщик был должен

зажечь, да фонарщик-то спит,

фонарщик-то спит,

моя радость, а я ни при чем.

И снова он едет

один без дороги во тьму.

Куда же он едет, ведь ночь

подступает к глазам!..

- Ты что потерял, моя радость?

- кричу я ему.

И он отвечает:

- Ах, если б я знал это сам!

P.S. Как же нам не хватает проснувшихся фонарщиков!