Мало кто знает, но во всей Украине ровно одна хорошая дорога: настоящий автобан, соединяющий Одессу и Киев. Даже лучшая в России федеральная траса М4 рядом не валялась. К тому же на магистрали Киев - Одесса нет платных участков. Мы неслись по идеальному асфальту на полулегальной маршрутке, превышая все мыслимые ограничения скорости, и если не слишком вглядываться в кромешную тьму за окном, то могло показаться, что мы едем по настоящей Европе.
На что похож Киев?
В Киев мы прибыли гораздо раньше указанного в билете времени – то ли поздней ночью, то ли ранним утром. Общественный транспорт ещё не работал, где-то ночные заведения выпроваживали последних посетителей, а дворники ещё не вышли на свои боевые посты. Трёхмиллионный мегаполис был совершенно пуст. Иногда проносились по дорогам автомобили, иногда горели в домах окна – но первых людей мы встретили лишь на Крещатике.
Несмотря на бессонную ночь в дороге и невозможность отдохнуть сразу по приезде, мы были благодарны сами себе за то, что всё так получилось. Мало кто из киевлян видел свой город таким и уж точно совсем немногие из приезжих. Прекрасный Киев просыпался на наших глазах. Появились дворники и машины, моющие дороги, загудело под землёй метро, заспешили первые рабочие и служащие (вот не повезло им начинать трудовой день так рано!), и в противовес им вывалились на улицы весёлые, но подуставшие компании молодёжи, тусившей где-то всю ночь. В семь утра открылся «Макдоналдс», обозначив старт суетливого столичного дня.
К этому времени у нас уже сложилось стойкое чувство, что мы приехали в другую страну. Киев изо всех сил старается выглядеть европейским городом. И если спальные районы (а заодно и вся левобережная часть города) так же унылы и уродливы, как и везде на просторах нашей бывшей Родины, то центр Киева – самый необычный и самый красивый из всех городов, в которых автору этих строк приходилось бывать. И даже Петербург со всей его харизмой и моя любимая Одесса не идут с ним ни в какое сравнение.
Киеву удалось то, на чём прогорела Москва и множество других мегаполисов. Он органично сочетает в себе всё. Причём научился он этому не так давно, судя по тому факту, что в городе с более чем тысячелетней историей практически ничто не напоминает об этой бездне (разве что новодельные «Ярославские ворота» и несколько храмов «под старину»). Невероятное сочетание архитектуры конца позапрошлого века, блистательного модерна, сталинского ампира, не очень подпорченное в позднесоветские времена и на удивление вписанные в это великолепие новостройки – всё в равной степени радует глаз. Тем более если помнить, что весь довоенный Киев был уничтожен гитлеровцами и потом восстановлен в сороковые-пятидесятые. Такое ощущение, что советская власть изо всех сил старалась придать ему красоты и самобытности, а нынешние незалежные правители хоть и плюются на неё (советскую власть), но продолжили традицию. С той лишь разницей, что во все современные здания, будь то храм, музей или памятник, стараются добавить что-нибудь антисоветское и проевропейское. Особенно, увы, постарались с культовыми сооружениями. Почти у каждого можно встретить табличку, рассказывающую о мучениках от москальско-советского режима, а Киево-Печёрскую лавру предваряет музей, посвящённый целой куче голодоморов. Короче, на пропаганду денег не жалеют. Другого и не ждали.
Политический вопрос
В отличие от Одессы, Киев – гиперполитизированный город. Не зря он находится в самом центре Европы: огромное количество глобальных и мелкопоместных интересов сталкиваются здесь, пёстрый букет движений и партий вызывает ассоциации с восточным базаром, митинги и пикеты проходят в режиме нон-стоп. Нигде на постсоветском пространстве не встретишь такого идеологического разнообразия, причём не только в политике, но и в религии.
В отличие от умиротворённой Одессы, киевские церкви, секты и группы изо всех сил проповедуют свои версии миропонимания, услуги культового характера предлагаются на любой вкус. Одного православия несколько видов, не говоря о других направлениях христианства, язычества и разного рода восточных течений. Есть даже церковь, где службы проходят в стиле black metal. А в самом центре – на вершине Замковой горы, откуда открывается чудесный вид на исторический Киев, расположено вполне легальное языческое капище. Там даже расписание жертвоприношений стоит. Правда, боги наших предков вовсе не так кровожадны, как было принято считать: в жертву они принимают исключительно хлеб и молоко. Впрочем, в Киеве так было испокон веков – особенно до принятия христианства. Каждый верил по-своему, никто никому не мешал. Разнообразие – оно вообще хорошо в любых вопросах. А к чему приводит религиозная монополия, мы видим на примере арабских стран и, увы, России.
В политике – та же история. На Крещатике стоял палаточный лагерь поклонников Юлии Тимошенко, где каждый вечер выступали её сторонники кто с речами, а кто и с песнями. Поодаль от них выставили пикет коммунисты. А на выходных недалеко от нашего хостела собрался большой митинг националистов-бандеровцев. Тогда мы единственный раз увидели сколь-либо значимое скопление милиции. Впрочем, вмешательства не потребовалось, обошлось без провокаций. В остальные дни немногие милиционеры, даже охранявшие президентский дворец, занимались более привычным делом: объясняли туристам, как куда пройти.
Весь Киев был покрыт агитационными материалами, посвящёнными «историческому» выбору между Россией и Европой. И если вторые были более крикливыми и эмоциональными, то противники евроинтеграции приятно удивили лаконичностью. Со стен, билбордов и телеэкранов они задавали один вопрос: «Зачем Украина Европе?». Ответ давал каждый себе сам.
На сладкое
С украинской стороны стало очень хорошо видно, что большинство своих здешних противников Москва сама породила своей «мудрой» политикой. Особенно в области мелкого шантажа (как-то нехорошо вести себя подобным образом с ближайшими родственниками) и блокировки украинских товаров.
Чего стоит скандал с кондитерской фирмой «Рошен». Те, кто не бывал в Киеве, не поймут, насколько здесь любят её продукцию. Фирменные магазины – излюбленное место детей и непременный пункт в туристических маршрутах. В витрине одного из них можно увидеть весь процесс производства шоколада – игрушечный конвейер показывает его во всех подробностях. А в центральном магазине, расположенном на Крещатике, выступает настоящий Рошен-бенд: куклы-роботы, исполняющие популярные украинские песни. Местные кондитеры сделали то, на что у наших кишка тонка: превратили производство и продажу сладостей в искусство. И так как мнению украинского народа мы доверяем гораздо сильнее, чем главному санитарному врачу России, то купили большущий торт «Киевский» и слопали его в два присеста. Очень вкусно. Рекомендуем. По мере поедания нами торта стремительно таяла карма Геннадия Онищенко. Наверное, поэтому не успели мы вернуться – а его уволили. Поделом.
Языковой барьер
Говоря о Киеве, нельзя обойти стороной вопрос отношения местных жителей к русским и русскоговорящим. Мы, если честно, немного побаивались в этом плане если и не прямой агрессии, то некоторого пренебрежения. И надо признать: в отличие от Одессы, русофобия в Киеве есть. Её носители – некоторая часть украинских политиков и особо агрессивных гопников. К счастью, ни тех, ни других мы во время своего путешествия не встретили.
Несмотря на то, что Киев – двуязычный город, в нём впервые появилась прослойка молодёжи, не только не говорящей, но и не понимающей по-русски. Уж не знаю, как это получилось, но языковой барьер несколько раз возникал. Вопрос в том, как он решался. Вот пошли мы в один из местных рок-баров (о да, в отличие от России, на Украине полно заведений, где не звучит попса и блатняк). Официантка говорила на чудесном украинском, но совершенно не понимала русского. Но мы дружно посмеялись над своим незнанием столь похожих и всё же разных языков друг друга, научились объясняться на пальцах, а под конец и вовсе освоились в необходимой терминологии. Так было везде. Открытость, добрый настрой и искреннее желание понять друг друга рушат и не такие барьеры.
Особо показательным был случай не с нашим участием, но при нашем присутствии. Иностранец решил купить сувениров на Андреевском спуске и, подумав, что приехал на восток, стал торговаться. Продавец снижать цену не собирался и в лучших традициях нашего министра спорта Мутко говорил: «Ту хандред фифти гривен!». Но при этом демонстрировал вполне глубокое понимание английской речи. Так и ушёл буржуй без скидок.
У кого нет тётки в Киеве?
Мы тоже уезжали из Киева с чувством некоторой потери. Нет, в отличие от Одессы, здесь не хотелось остаться навсегда. Киев гостеприимен, но, как и все столицы, не слишком удобен для жизни. Мы будто приехали к родне, с которой давно не виделись. Нас невероятно вкусно кормили (несмотря на многокилометровые прогулки, килограммов по пять набрали), с нами были добры и открыты. Не прямым текстом, но намёками объяснили, что нехорошо забывать родственников и так редко наведываться. И, конечно же, взяли обещание вернуться в следующем году.
В этом отношении у всех нас есть условная тётка в Киеве. Что бы там ни вытворяли политики-самодуры, что бы ни вещала пропаганда, мы с украинцами – очень близкие родственники. Так или иначе, мы все оттуда. Пусть хоть лопнут от злости все, кто против, но у нас не только общее прошлое, но и столь же общее будущее.
Когда наш автобус «до Одессы» две недели назад преодолел российско-украинскую границу, мы отметили, что, хотя пейзаж за окном изменился, чувства, будто покидаешь родину, не было. Скорее, путешествие немного в прошлое, немного в альтернативную историю – но чего-то своего, родного. Когда поезд «Львов - Москва» покинул Украину, и мы оказались на Брянщине, я чувствовал себя всё ещё на Родине, но почему-то в чуть меньшей степени, чем раньше.
