Город моей судьбы

Мне впервые довелось попасть в Ставрополь десятилетним пацаном, приехавшим в краевой центр из села Петровского по необходимости стоматологической помощи для моей мамы. Мы, остановившись в гостинице «Эльбрус», пробыли в городе несколько дней, пока не завершились все манипуляции протезирования. Уезжая, я тайком увез с собой некую городскую реликвию – кусок асфальта, отбитого во дворе гостиницы, которого в нашем селе в те времена еще не было. И затем, не без гордости хвастаясь, демонстрировал ставропольскую ценность уличным мальчишкам.

Мы в ту пору (50-е годы прошлого столетия) все поголовно увлекались спортом в сельском варианте его понимания. И, конечно, самой большой привязанностью был футбол – тряпичный мяч босиком мы часами гоняли по уличной пыли. У нас сохранилась фотография тех времён, где мы с приятелем стоим на пыльном «стадионе», и у обоих большие пальцы правых ног забинтованы (футбольные издержки). Затем как-то многие увлеклись всякими кульбитами, и помню, как, идя по улице, у каждого телеграфного столба делал стойку на руках (а у столба – чтоб не упасть, опирался на него ногами). Наверное, у меня что-то получалось, и наш учитель физкультуры В.Х. Сотников отвез меня на смотрины к своему однокурснику по институту М.В. Страхову. И с тех пор практически на всех каникулах я приезжал в Ставрополь на своеобразные акробатические семинары. Жил всегда с нашими петровскими ребятами-спортфаковцами у тети Таси в Зеленом переулке.

Окончив школу, поехал поступать в институт (на спортфак, конечно) и, довольно прилично (без троек) сдав экзамены, вдруг не обнаружил свою фамилию в списках зачисленных студентов. Приехал домой в недоумении, но батя посоветовал возвращаться в Ставрополь и трудом добиваться зачисления и возможности тренироваться. Помню, лет пять спустя, когда уже вошел в сборную СССР, Ф.И. Шулятский (он был деканом в период моего поступления) говорил мне: «Василий, что ж ты не подошел ко мне, я бы все устроил», на что я с улыбкой ответил: «Федор Иванович, быть может, вы бы со мной и разговаривать не стали, да и о чем бы я мог просить вас».

И вот без разрешения деканата я поехал на сельхозработы со студентами I курса, а затем опять-таки самовольно посещал все академические занятия, и 22 декабря 1961 года меня зачислили и даже выдали стипендию за четыре месяца – аж 88 рублей. Этого хватило, чтобы купить себе первое в своей жизни пальто, ведь в школу довелось ходить в дембельском бушлате старшего брата. Места в общежитии были расписаны еще в сентябре, и приходилось инкогнито проникать в 108-ю комнату на Морозова, 18, через окно, так как комендант общежития был довольно строгим дядькой.

Затем после второго курса меня призвали в армию, и, так как к тому времени я уже был мастером спорта, меня оставили проходить службу (три года) в авиаучилище – там был спортвзвод. Я с удовольствием ходил в наряды на кухню (хотя это было и не престижно), чтобы иметь больше свободного времени для тренировок и можно было потихоньку унести не всегда сытым друзьям в общежитие с десяток картофелин и мороженую рыбу.

И здесь, в армии, я получил первый урок Большой Жизни. Мой отец, 1897 года рождения, уже «стариком» был призван в 1941 году, и в бою под Моздоком в 1942 получил восемь ранений в ноги от разорвавшейся вблизи мины. Потеряв сознание, попал в немецкий плен. В плену пробыл несколько месяцев. Спешно отступавшие немцы после разгрома под Сталинградом, не расстреляв пленных, бежали на запад. Батя на самодельных костылях с оказиями добрался до Ставрополя, где жили наши хорошие знакомые, и, передохнув у них, двинулся в направлении села Петровского. Но на выходе из города был арестован нарядом НКВД, и, так как у него не было документов (немцы забрали), его посадили в тюрьму. И, решив, что эти ранения (восемь) с осколками являются следствием самострела, приговорили (без суда, конечно) к расстрелу. Четыре раза выводили его на расстрел, пытаясь тем самым получить нужные показания, но все четыре раза команды «пли!» не было. Я об этом знал, батя рассказал мне про эти мытарства уже взрослому. И надо же, как-то раз меня послали в караул охранять гауптвахту, и мне пришлось с карабином в руках сопровождать провинившихся солдатиков как раз у той стены, к которой батю выводили на расстрел.

Да, прошел 21 год, да, настали другие времена, но стена та же, и между мной с оружием в руках и стеной стояли люди… Я рассмотрел ее – на ней были следы от пуль, наверное, тех, кому повезло меньше, чем моему отцу.

А родился я уж после того, как батя добрался домой. Мне удалось стать спортсменом высокого ранга, побывать во многих городах нашей страны и мира, затем, став тренером национальной сборной, руководить подготовкой 18 абсолютных чемпионов мира.

Вся моя спортивно-педагогическая деятельность достаточно высокого уровня стала возможной только благодаря тому, что на моем жизненном пути повстречался такой Учитель, как Михаил Владимирович Страхов. Он был совсем непохожим на всех остальных педагогов и тренеров. Эта непохожесть сквозила во всем – в отношении к своим ученикам, как к собственным детям, он мог быть строгим, но, главное, он был примером высочайшей порядочности, абсолютной честности и непоколебимой преданности делу, которому служил. Он ни разу в жизни не использовал свой отпуск по назначению — и мы это переняли у него. Таких людей я больше не встречал, и очень хотелось быть похожим на него. И я дорожу тем, что, наверное, не подвел Учителя, сумев организовать школу и центр, в который приезжают учиться спортсмены и тренеры со всех уголков мира. И мы всем рады, и ни от кого даже не пытаемся скрывать свои методические разработки, новые снаряды и тренажеры. Кстати, дорожки (основной прыжковый снаряд) не только нашей конструкции, но и выпускаемые нами были представлены на трех Олимпийских играх (в программе показательных выступлений) и на шести чемпионатах мира.

Меня с женой (она тоже заслуженный тренер СССР, подготовившая плеяду и мастеров, и чемпионов) в конце девяностых уж очень настойчиво приглашали к себе англичане на постоянное место жительства, особенно после того, как мы помогли подготовить им чемпионку мира 1997 года Кэтрин Петерди. Но мы не поехали. Нет, не потому что были преданы флагу, гимну и прочим высокопарным изречениям. Все проще – мы не могли предать тех мальчишек и девчонок, которые доверили нам свои судьбы. Мы понимали, что без нас школа может просто развалиться. А ведь еще в расцвете мастерства были и А.Крыжановский, и Е.Блужина, уже примеряли доспехи сборной и А.Коробейникова, и А.Батиенко, и О.Акиншин, да и молодых было пруд пруди – куда без них. И они, англичане, поняв, что нам не бросить родные пенаты, взяли нашего сына Вадима, который в 25 лет возглавил сборную Англии по прыжкам на дорожке и сумел за восемь лет поднять ее на самый достойный уровень. Даже в 2003 году англичане сумели выиграть у нас командный чемпионат мира и у женщин, и у мужчин (правда, тогда наши поднаваляли дров).

Когда мы жили в верхней части города, я пятнадцать лет подряд в любую погоду бегом к шести утра добирался до нашего спорткомплекса. Мы всегда приветливо здоровались со всеми дворниками, которые убирали аллею главного проспекта города. Они иногда отпускали в мой адрес всякие колкости (ведь я бегал в шортах и босиком в любой мороз), но мы неизменно из раза в раз, из года в год всегда уважительно махали друг другу рукой.

На аллее, напротив гостиницы «Интурист», стоит могучий дуб, я не знаю его возраста, как и он не знал моего, но всегда, пробегая мимо, мы друг другу посылали добрые намерения.

Все наши родственники живут в Краснодарском крае, а мой дед был последним казачьим атаманом станицы Переясловской, который в годы Гражданской войны и воевал, естественно, за белых, за что и был сослан на Соловки без возврата. Осталась семья из 16 детских душ, моя мама была одиннадцатым ребенком. Ставрополь стал для меня городом моей судьбы, где я обрел семью, детей, внуков, правнучку, любимую работу. И каждый человек, я убежден в этом, должен чувствовать некий внутренний долг перед своей большой и малой родиной. Моя большая родина – Ставрополь, а малая – Светлоград (с. Петровское). И потому, выполняя этот долг, мы и организовали Академию здоровья, в которой многие сотни людей бесплатно могут поправлять свое физическое и духовное состояние. Ей, академии, уже 11 лет. Меня долго мучила совесть, что я не расплатился добром и любовью со своей малой родиной, и чуть более года назад мы открыли там (в Светлограде) наш филиал, где уже более 50 человек приобщаются к здоровому образу жизни. И теперь каждый четверг мы выезжаем туда, где люди встречают нас криками «ура!».

Может быть, в этом и есть смысл жизни, чтобы быть полезным и Большой Жизни, которая дала тебе жизнь, а главное, оставить после себя свет в сердцах родных городов.

Василий СКАКУН, почетный гражданин г. Ставрополя