Ход конём – декольте

В наши дни (о, времена, о, нравы?!) необходимо, скажем, что-то разрекламировать в пух и прах, летом мороженое, например, нового сорта. Хотя, казалось бы, что еще надо такого особенного, кроме как в жару даже просто сказать – пломбир, и перед глазами у всех взмокших от высоких июльских температур уже возникнет нечто из детства, всегда влекущее и полузапретное – смотри, мол, покупай не больше двух порций и ешь потихоньку, не торопясь, иначе ангина обеспечена! Плавали – знаем. А там, глядишь, с родительских глаз долой исчезнуть удалось – и третью порцию втихомолку не без тайного счастья вовнутрь уговорить повезет, пускай и с опасностью вреда для хрупкого горлышка…

Однако, по правилам маркетинга, помимо вкусовых качеств морозного продукта – прославляемых, разумеется, в самых превосходных эпитетах, хорошо бы визуальный ряд чем-нибудь эдаким сопроводить. Цепляющим, привлекающим внимание. Одна лишь голая, пусть и яркая, упаковка того же мороженого – это серо, скучно. В отличие от недавнего телеролика с Анной Семенович, вернее, с ее декольте в центре кадра, точнее, с известным размером натурального бюста напоказ, еле упрятанным в платье. При чем тут мороженое? Присутствует опосредованно: вот она, дива гламурная, видите, какой сорт предпочитает, а вы?

Или взять, к примеру, недавний своего рода флешмоб на фоне Эйфелевой башни в Париже: феминистки, резвясь, в воздух… нет, совсем не чепчики, а самые разные по форме, размеру и цвету бюстгальтеры, или проще – лифчики, бросали. Жарко ведь, граждане, а эта интимная «сбруя», мол, уже достала окончательно… Долой ее! Мужчины, само собой, внутренне аплодировали. Интересно же, красиво и эротично. Но не всегда молча, один из коллег, периодически живущий у жены во Франции, заметил, глянув на фото: эх, надо бы почаще у башни появляться, может, удастся подобный протестный дамский митинг застать…

А это и в прежние времена, в XIX веке, например, когда о нынешнем силиконе не было и помыслов, сложной, животрепещущей проблемой оставалось – как будущей даме заиметь, может быть, даже искусственно вырастить и приодеть высокую красивую грудь на радость окружающим мужчинам, кандидатам в женихи в том числе? Попутно соответствуя разнообразным картинкам в модных журналах, которые, в свою очередь, тоже были сим вопросом озабочены. И потому публиковали рекламу таблеток и микстур для исправления недостатков женской внешности. Скажем, предлагался «Крем для бюста», который втирался в кожу груди. Утверждалось, что если им пользоваться регулярно и правильно, то можно добиться прямо-таки волшебных результатов. Во Франции, например, популярностью пользовались «Восточные пилюли», увеличивающие грудь.

Но если таблетки и микстуры не справлялись с поставленной задачей, то на помощь приходил аппарат, похожий на сантехнический вантуз, который разрабатывал, согласно рекламе, мышцы бюста, укреплял капилляры и помогал избавиться от дряблой кожи… Различные методы были опробованы, протестированы женским сословием. Когда же что-нибудь не выходило, обращались за помощью к портнихам. В 1860-х годах, к примеру, для придания нужного объема в области груди вшивались вата или даже прокладки из резины. Или же нашивались самые разные оборочки внутри и снаружи нижнего белья.
Позднее на помощь пришел патентованный «улучшитель бюста» – «Lemon Gup». Римские матроны, когда-то придумавшие аналог современного лифчика, были бы счастливы, будь он в их распоряжении. Ими использовались опять же вата, корсет из китового уса и пружинка, позволяющая создавать видимость большого бюста, можно сказать, тонкий инженерный механизм. Позднее в ход вошел целлулоид (предок силикона). Этот вид продукции постоянно развивался, менялся, на нем отражались веяния «большой истории»: во время Великой Отечественной в моду, например, вошел лифчик под говорящим названием «смерть майора», спрос на него держался до начала 50-х годов. Сказывались и уменьшение мужчин, многие были или пропали на фронтах, и в целом демографическая ситуация была скверная в стране.

Ну и тогдашние нравы, конечно. Хотя то поколение, выросшее в закрытом обществе, было, без сомнений, более целомудренным, в чем-то, безусловно, ханжеским («В СССР секса нет»), но со временем его качественные параметры стали иными. И все-таки основополагающим и в далеком прошлом, и сейчас остается главенствующий постулат: важен не сосуд, а огонь, суть человеческая, мерцающий в сосуде. С помощью того же силикона его не разжечь и не сохранить, им не обогреться и не обогреть. И нынче все чаще эта мысль проникает и озвучивается в той же так называемой гламурной среде. А разделение на мужчин и женщин, стремление дам быть красивыми и желанными, в общем, соответствовать – никогда никто не отменял и отменить не сможет.