Художник как произведение искусства

Добрые феи из… загса

Начнём, однако, по порядку – со дня рождения. Их у Евгения Кузнецова два. Ни больше ни меньше. И это не мистика и не ошибка. Женя появился на свет 27 декабря. Когда родители пришли в загс оформлять должным образом это замечательное событие, регистраторши, должно быть, под воздействием новогоднего настроения, предложили им сделать запись о рождении сына 1 января – красиво же получается 01.01.1960. Это было бы похоже на сказочную историю, в которой фигурируют добрые феи с чудесными подарками, если бы не один вполне реальный факт – семья Кузнецовых жила тогда в художественной мастерской на втором этаже дома по Октябрьской Революции, как раз над отделом загса, в котором, конечно же, хорошо знали соседа-художника… О реальной дате своего рождения Евгений узнал через много лет.

Атмосфера художественной мастерской отца оказалась очень благотворной для сына.

- Чтобы оставить меня одного дома, самое надежное было – дать пачку бумаги и карандаши, - вспоминает с улыбкой Евгений. - Я сидел и рисовал, пока не кончалась бумага.

Талантливый ребенок, он еще занимался музыкой, учился играть на фортепиано. Сейчас этот инструмент стоит у Евгения в мастерской. Позже появился интерес к духовым инструментам. И флейты на стене – вовсе не украшение, на каждой из них – будь то концертный инструмент, подарок из американской галереи, или народный, привезенный из поездки по Азии, - Женя может сыграть.

Отдельная тема – инструменты, которые сделал он сам. Загадочные акарины, образцы которых можно найти и в искусстве Древней Руси, и в ацтекских пирамидах. На первый взгляд – простой камешек с дырочками, на самом деле он оказался инструментом из обожженной глины, который поет удивительным голосом, как будто идущим из самой глубины веков. А еще эти звуки как нельзя лучше подходят к некоторым работам мастера, подчеркивают и раскрывают их смысловую и эмоциональную многослойность...

В школьные годы у Евгения Кузнецова были и другие интересы и таланты. К слову, ему очень хорошо давались точные науки. Так что изобразительное искусство не было единственной и неизбежной перспективой. Тем не менее после 8-го класса Женя поступил в Ставропольское художественное училище на отделение декоративного оформления. Ведущим педагогом у него была Эмма Иосифовна Бахмацкая.

«Крен влево», переходящий к рококо-академизму

Сегодня трудно представить, что мастер изящных полотен Евгений Кузнецов, отслуживший в армии после окончания училища и поступивший на худграф в Кубанский университет, некоторое время посвятил «политкорректному» искусству художника-оформителя в художественном фонде.

Теперешним студентам художественного училища, наверное, уже приходится объяснять, что в 80-е годы прошлого века праздничные плакаты (сегодня их назвали бы баннерами) и портреты руководства страны рисовали вручную! Евгений вспоминает об этом со свойственной ему тонкой иронией:

- Отличная работа! Достаточно быстро можно было выполнить свой месячный план, и потом из оставшихся красок «делать искусство». Особенно выразительно это было к 1 Мая, когда целые гектары холста шли на лозунги и профили вождей. Особенно преуспели в один из мрачных годов, когда шла так называемая «пятилетка пышных похорон», а прямо перед 1 Мая резко изменился состав политбюро, и пришлось доделывать портреты десятка лидеров в общей сложности по полсотни экземпляров каждого. Тогда пришлось задействовать всех членов Союза художников.

Воспитывавшийся в классической манере реалистической школы живописи, Евгений Кузнецов к началу 90-х понял, что его интересует совсем другое направление:

- Хотелось говорить о более знаковых вещах и символах, поэтому я сделал резкий крен влево, появились работы в кубистическом ключе, с очень резкой геометрической трактовкой.

К тому периоду относится и знаменитая выставка, организованная в стенах Ставропольского драмтеатра.

- 20 лет мы с Сашей Сараткиным и Сережей Паршиным дружили с молодыми актерами, часто собирались у меня в мастерской - обсудить насущные проблемы авангарда, - вспоминает Евгений. – Возникла идея устроить в театре независимую выставку. Директор Евгений Иванович Луганский очень хорошо относился к разного рода молодёжным проектам.

Та выставка оказалась весьма успешной для участников. После нее работы экспонировались в Москве, молодые авторы участвовали в ставропольских групповых и персональных выставках. И вот теперь в Ставропольском академическом театре драмы имени М. Лермонтова проходит выставка работ Евгения Кузнецова под символичным названием «20 лет спустя». Многое изменилось за эти годы: нет в живых талантливого художника Александра Сараткина, Сергей Паршин занимает ответственный пост председателя краевого отделения Союза художников. Другим стал и стиль Евгения Кузнецова, который сам он называет посттрадиционализмом: «Сегодняшние работы – это какой-то рококо-академизм с элементами экспрессива».

Есть надежда написать что-то лучшее…

Как-то в начале нынешнего века на одной из коллективных выставок в Союзе художников я услышала разговор двоих живописцев у полотна Е. Кузнецова: «Да, наш Женя всё по Европам - в Ставрополе реже бывает, чем в Люксембурге». Признаюсь, подумала тогда с сожалением, что еще один талантливый художник покинул родину. К счастью, это были лишь мои ошибочные домыслы. Возможность поработать за рубежом у Евгения Кузнецова появилась благодаря участию в Международной общественной организации художников «Солнечный квадрат». В 1999 году в Люксембурге состоялась его первая персональная выставка за рубежом.

В Европе приходилось подолгу жить, не слыша русского языка. Зато удалось совершенствовать свой французский, который начал самостоятельно учить в Ставрополе. А вот во Вьетнаме, в Непале, на Цейлоне, в целом на Востоке пришлось перейти на pigeon english, и теперь, улыбается Евгений, перестанут понимать англичане.

Творческие выезды были чрезвычайно продуктивны. Результатом стали десятки интересных работ, ряд выставок в Европе и Азии.

Сейчас Евгений создает около 30 работ в год. Практически все они уходят в частные коллекции, галереи и музеи. На вопрос, не жалко ли расставаться с работами, он говорит, что даже в любимых вещах видит какие-то недоработки, а кроме того – есть надежда написать что-то лучшее.

Любимое «произведение» художника

Егор родился, когда Евгений и Оля еще учились в университете. По сложившейся семейной традиции, он рос среди мольбертов, эскизов, холстов и тюбиков с краской. Примерно так же, как и сам Женя. Но история иногда повторяется в более причудливых формах. Преемственность поколений в семье Кузнецовых проявилась еще и в том, что Егор пошел в 42-ю школу, где в своё время учился Евгений и преподавала русский язык и литературу его мама. Младшему Кузнецову «повезло» еще больше: свидетелями его успехов в школе была не только бабушка-литератор, но и мама, которая вела там рисование и черчение. Позже, в художественном училище, к его профессиональному образованию приложит руку еще и папа. Одним словом, ребенок был «присмотрен» основательно.

Сейчас Егор вполне самостоятельный художник, творит на ниве концептуального искусства. Евгений говорит о нем и его работах с нескрываемой гордостью. Вместе с Андреем Блохиным Егор создал творческую группу «Recycle». Нынешним летом в Москве в Центре современного искусства М’АРС с большим успехом ребята показали свой проект «Интер-активная галерея FIVE». Евгений Кузнецов, скорее, на правах друга и старшего коллеги, а не папы, помогал ребятам монтировать необычную экспозицию из объемных «оживающих» объектов. Его и сейчас захлестывают положительные эмоции, когда рассказывает о проекте.

* * *

Рабочая обстановка для Жени Кузнецова – когда из динамиков компьютера доносится любимая музыка, едва уловимо пахнет свежемолотым кофе, где-то поблизости неслышно над чем-то своим колдует Муза (так Евгений не без повода называет жену Олю). И не важно, какая там погода за окнами. Если туман, это даже интереснее – ведь никогда не знаешь, что там за ним скрывается.