Индивидуальный подход — через суд

Теперь Фонд обязан будет приобрести за счет бюджета коляски с определенными характеристикам, как того требуют заболевания истцов.

Герман Лефтар и Владимир Глушенко вследствие различных травм сегодня не могут ходить и, как бы жестоко это ни звучало, по утверждению врачей, уже вряд ли когда-нибудь смогут. Чтобы люди с ограниченными возможностями имели доступ ко всем социальным и культурным благам и жили полноценной жизнью, российское законодательство предусматривает их обеспечение индивидуальными средствами реабилитации, в том числе техническими. Однако все это просто красивые фразы. На самом деле, чтобы добиться именно индивидуального подхода, нередко приходится обращаться в суд.

Система устроена так, что Фонд социального страхования опирается на индивидуальную программу реабилитации инвалида, которую разрабатывает Бюро медико-социальной экспертизы. То есть что там будет написано, то и купят. Но сотрудники Бюро не могут прописать в этой программе, хотя она и называется индивидуальной, очень уж детальные требования к техническим средствам. Как все чиновники, они руководствуются нормативными документами, и эти нормы предписывают при заболеваниях, связанных с параличом ног, написать «кресло-коляска прогулочная (или комнатная) с автоматическим (или ручным) приводом». Почти максимум индивидуальности — это ширина таза человека, который будет в коляске сидеть. А ведь люди все разные: кто-то после серьезной травмы восстанавливается и есть шанс, что он встанет на ноги, другой вообще может двигать только головой, и ему нужен такой агрегат, который управляется буквально подбородком.

За примерами далеко ходить не нужно: Герман Лефтар и Владимир Глушенко получили от Фонда соцстраха инвалидные коляски, но передвигаться в них, да и просто находиться длительное время оказалось невозможно. Хирург, заведующий медицинским отделением Ставропольского краевого геронтологического центра Владимир Вовкодав, длительное время наблюдавший обоих пациентов, подробно объяснил в суде, почему: оба пациента имеют травмы позвоночника, но у Владимира Глушенко ноги согнуты под определенным углом, ни разогнуть, ни согнуть сильнее их нельзя. Следовательно, коляска у него должна быть с регулируемой подножкой, для того чтобы выставить правильный угол в коленях. У Германа Лефтара повреждено бедро, кость стала хрупкой и может раздробиться от любого внешнего воздействия. Соответственно, его кресло должно регулироваться по ширине, чтобы он сидел достаточно плотно, не «болтался», но и не испытывал сдавливания как в летней одежде, так и в зимней, которая добавляет к объемам десяток сантиметров.

Далее, врач отметил необходимость регулировки наклона спинки кресла и наличие подголовников. Действительно, даже здоровый человек не сможет сидеть в одном положении на протяжении нескольких часов, ему придется сменить позу или встать, размяться. У пациентов с травами позвоночника такой возможности нет, значит помочь сменить позу должна регулировка спинки, а подголовник снимет напряжение с мышц и суставов. Амортизаторы должны смягчить проезд всевозможных неровностей, дабы не травмировать позвоночник еще более.

Коляски, выданные Фондом, оказались настолько неудобными, что привели к серьезным повреждениям кожи: огромные язвы, пролежни требуют дополнительного, очень недешевого лечения, а кроме того, причиняют постоянную боль людям, которые и без этого испытывают физические страдания. Впрочем, отметил врач, и вылечить трофические язвы не так-то просто: нередко они вызывают температуру под 40 градусов, подвергая опасности жизнь пациента.

Проще говоря, выбор у инвалидов оказался невелик: либо передвигаться на том, что выдали, с постоянными мучениями, либо сложить ручки и сутками лежать на кровати. Последний вариант для обоих неприемлем: несмотря на травмы, они хотят не просто существовать, но полноценно жить и работать, зарабатывать какие-то средства. Кстати, поэтому коляски должны еще иметь устройство для преодоления бордюров (безбарьерная инфраструктура у нас пока слабо развита) и приличные аккумуляторы для запаса хода, чтобы человек не остался неожиданно на улице с разряженной батареей.

Кстати, лично мне большинство из этих требований кажутся логичными по отношению ко всем людям, вынужденным передвигаться в коляске.

Все эти и многие другие доводы изложили в иске, который от лица инвалидов подала в суд Ленинская районная прокуратура. Но представитель Фонда социального страхования в суде возразил, что данные требования относятся к дополнительным функциям, а не к основным характеристикам колясок, следовательно, если человек хочет именно такую модель, пусть покупает сам (кстати, ту коляску, на которой сейчас передвигается Герман Лефтар, он уже приобретал на собственные средства, потому что даже сидеть в предыдущей, выданной соцстрахом, ему было тяжело).

Впрочем, у инвалидов нет обиды на чиновников: они люди подневольные, однажды прописали в программе реабилитации детальные требования к креслу-коляске, и получили за это по выговору от вышестоящего начальства.

Ленинский районный суд встал на сторону истцов и в полном объеме удовлетворил их требования. Суд обязал Бюро медико-социальной экспертизы вписать необходимые сведения в программу индивидуальной реабилитации, чтобы она стала по-настоящему индивидуальной, а Фонд социального страхования — приобрести эти коляски с уточненными требованиями.

Честно говоря, итог, хоть и победный, не очень радует: получается, чтобы получить от государства положенное тебе по закону, нужно идти в суд? Ведь ни перечень этих колясок, в котором нет уточненных характеристик, ни другие нормативно-правовые документы не изменились, и все остальные инвалиды, которые так же хотят индивидуального подхода, будут получать одинаковые кресла-коляски. Другие варианты пока что возможны только в суде.