Каждый – кузнец своего счастья. Или несчастья

Украинская государственность оказалась несостоятельной. Если еще полгода назад все шло «всего лишь» к финансово-экономическому коллапсу страны, то теперь она вступила в период мучительного полураспада. В нынешнем виде, когда на поверхность всплыла националистическая, русофобская муть, а люди, этой мутью продавленные во власть, настолько беспомощны, что не контролируют ситуацию и в пределах своих служебных кабинетов, Украина выглядит обреченной.

Дело даже не в крымских событиях. На полуострове случилось то, что рано или поздно не могло не случиться. Ибо дурацкая блажь Никиты Хрущева была исторической загогулиной, которую Владимир Путин выпрямил могучей рукой. И мямленья вожаков майдана типа «Крым был, есть и будет украинским» ничего, кроме ироничной улыбки, у россиян не вызывают.

Россия (по-майдановски - кляты москалюги) вообще не причастна к тому тупику, в котором оказался восточный сосед. Хотя российскую политику в отношении Украины за исключением последних месяцев нельзя назвать безупречной, тем не менее именно наша страна, как никто в мире, была и остается заинтересованной в сильной, стабильной и дружественной Украине. «Мы – один народ», – сказал наш президент, и этим все сказано.

По большому счету, даже и США с Европой, много потрудившиеся, чтобы превратить одно из крупнейших государств континента в осиное гнездо и рассадник человеконенавистнических ядов, – лишь вторичны в этой драматической пьесе. Потому что главный виновник собственных бед – нынешних и предстоящих – сам украинский народ.

Пишу об этом с болью. Украина – родина многих моих предков, куда я всегда с радостью приезжал, где чувствовал себя как дома среди радушных и добрых людей. Верю, что, несмотря ни на что, два братских народа сумеют сберечь все лучшее, что было и есть между нами. Но факт остается фактом: украинцы не смогли выстроить свою страну.

Она всегда была двуязычной, двународной. Однако стремление самоутвердиться, больше похожее на подростковые комплексы в период полового созревания, привело к национальной нетерпимости, к потугам, если не большинства, то многих уроженцев Западной, да и Центральной Украины причесать под одну гребенку юго-восточные регионы. Языковые ограничения, всяческие подчеркивания того, кто кореннее и аборигенистее, возымели естественный обратный эффект. Двух с лишним десятков лет не хватило, чтобы хоть как-то консолидировать Запад и Восток государства на основе взаимного уважения и подлинного, а не бумажного равноправия. Тех же крымчан никто не сумел – или не хотел – убедить, что в составе Украины, раз уж так по-хрущевски случилось, они будут жить в достатке, в комфорте, в спокойствии. Хуже того, со временем трещины только углублялись, нетерпимость нарастала.

Не случайно радикалы, а точнее – национал-хулиганы из Верховной Рады, дорвавшись до власти, первым делом порушили и до этого хлипкое языковое законодательство. Наверное, испытали удовольствие от такого продукта своей жизнедеятельности. Но засмердило на полмира. Шибануло в нос даже закулисным режиссерам-постановщикам, которые сразу прописали бездарным майдановским актерам новые реплики и репризы ради показного замирения с Юго-Востоком. Пришлось Яценюку и др. вспоминать русский язык и сладкоголосо петь о правах миллионов жителей Харькова, Луганска, Донбасса, Одессы. Но это действо очень напоминает одно детское стихотворение, как кошка пела колыбельную мышонку. Им же и закусив.

Сдается мне, что при советской власти Украинская ССР жила в слишком привилегированных, по сравнению с РСФСР, условиях. Во многом за счет последней, разумеется. И Хрущев, и Брежнев – выходцы с Украины – благоволили ей. Вот и сформировалась некая ментальность: нам все дается легко, нам все должны, мы обязаны жить лучше других, хотя истинной цены благополучия знать не желаем.

Никоим образом не хочу настраивать русских против украинцев и наоборот. Да и как могу это сделать, если во мне течет и украинская, и русская кровь. Однако убежден: каждый народ – сам кузнец своего счастья. Или несчастья. За что ему по делам его и воздается.