Купола России

Владимир Высоцкий. Легенда советского времени, вобравший в себя тягость и героизм Великой Отечественной, трудное послевоенное время, неизмеримую радость и удовлетворение от сыгранной сценической роли и созданного образа на киноэкране, передряги нашей повседневной нелегкой и непростой жизни, воплотивший все это в своих правдивых стихах и песнях, вышедших из его горячего, неспокойного сердца. Вот уже 35 лет мы без него, но еще больше лет мы с ним живем, дышим, работаем. Он постоянно с нами в пластинках, кассетах и на дисках, в книгах, газетных и журнальных публикациях, в его песнях и стихах, в воспоминаниях тех, кто был с ним рядом, кто с ним встречался. В этом году ему было бы 78. Но он остался бы таким же молодым по духу, человеком чистым, честным и мудрым.

В 1987 году, спустя семь лет после ухода Владимира Высоцкого из жизни, Всесоюзная фирма звукозаписи «Мелодия» выпустила двойной альбом «Хоть немного еще постою на краю». Представляя его, поэт Белла Ахмадулина писала: «Какое время из всего отпущенного ему взял он для пристального и неусыпного труда: для работы над словом, над строкою! Его рукописи удостоверяют нас в том, что время, которым располагает Поэт, не поддается общепринятому исчислению. Он должен совершенно уложиться в свой срок, и за это вся длительность будущего времени воздаст ему нежностью и благодарностью. Начало бесконечного воздаяния бурно происходит на наших глазах».

В том же, 1987 году фирма «Мелодия» начала выпускать серию альбомов под общим названием «На концертах Владимира Высоцкого».

Выходила серия в течение пяти лет, до 1992 года, и включала в себя 21 диск-гигант. Инициатива рождения этой серии принадлежит актеру Всеволоду Абдулову, коллеге Высоцкого по Театру на Таганке. Представляя слушателям первый диск «Сентиментальный боксер», составители серии В.Абдулов и И.Шевцов писали: «Конец 50-х годов выдвинул целую плеяду поэтов, сознательно ориентирующихся на культуру устного слова. Поэзия словно бы обратилась к своим истокам - поэзии звучащей. В наши дни непосредственное общение поэта с читателем, слушателем придает особую значимость поэтическому слову. Владимир Высоцкий осуществился как явление поэзии в звучащем слове едва ли не впервые в отечественной литературе. Тиражи его песен, разошедшиеся в записях, не поддаются никакому учету».

Серия альбомов «На концертах Владимира Высоцкого», хранящаяся в моей фонотеке среди других многочисленных дисков, мне наиболее дорога. Каждую пластинку предваряет рассказ о Высоцком его друзей, поэтов, критиков, драматургов, кинорежиссеров. Читаешь этот рассказ, слушаешь песни, и перед тобой оживает актер, певец и поэт, проживший такую до обидного короткую, но богатую по оставленному наследию жизнь.

Вот что писал о творчестве поэта Роберт Рождественский: «Мимо песен Владимира Высоцкого пройти нельзя. Сами песни не дадут этого сделать. В них добрая сила, которая помогает выстоять слабым и обрести уверенность растерявшимся. С их автором можно пойти куда угодно - в разведку, в тундру, в космос. Получается, что говорил он и пел о том, о чем жаждали, но не умели сказать и спеть другие. Пел не только о них, но еще и за них. От их имени. Поэтому он был понятен людям, так дорог им. Поэтому они и называли его своим другом».

«Писать о Владимире Высоцком непросто. Просто мне было петь о нем в 1980 году и позже, несмотря на непонятные запреты - так начинает свою заметку к диску «Мир вашему дому» известный певец Александр Градский. - Поэт писал и пел о негодяях и хапугах, о зарвавшихся начальниках и их лакеях, о трусах и предателях. В его стихах и песнях отражены война и проблемы культа личности, любовь и страдание от несвободы. И на все это у него свой личный взгляд и своя оценка, тут же становящаяся взглядом и оценкой многих и многих».

Владимир Высоцкий - яркий представитель нового жанра - авторская песня. Кстати, именно он придумал этот термин. Об авторской песне рассуждает в предисловии к диску «Спасите наши души» поэт Булат Окуджава. Понятие это имеет конкретный и узкий смысл: это поэты, поющие свои стихи. Нас роднило время всем памятных событий, связанных с разоблачением культа личности, большими надеждами на обновление общества. Тогда и возник круг таких поэтов, как Владимир Высоцкий, Новелла Матвеева, Юлий Ким, Юрий Визбор, Евгений Клячкин, Александр Городницкий. Все они были не похожи друг на друга, имели собственное лицо, свой собственный почерк. Авторская песня была своего рода протестом против поверхностного искусства, против имитации чувств. Она противостояла развлекательной эстрадной песне, которая является явлением музыкальным. Авторская же песня - явление литературное. Она пишется думающими людьми для думающих людей. Авторская песня родилась из серьезных раздумий о жизни человека, из острых сюжетов, из клокотания души. Из этого родилась, этим стала известна.

Критик Н.Эйдельман, представляя диск «Чужая колея», пишет: «Владимир Высоцкий за свои 42 года интенсивно, нервно прожил, пережил, по старым меркам, несколько столетий, к которым он относился по-хозяйски, как к собственности, к прародине. «Кони привередливые» будто только что вынесли его из времен Вещего Олега, Джеймса Кука, Бонапарта, Пушкина - из времен его предшественников. Кто же исторические предки Владимира Высоцкого? В русской истории и словесности на кого он похож? Первым делом, конечно, приходят на память Денис Давыдов или Аполлон Григорьев с гитарой или цыганской песней. Эти отчаянные люди занимают свое место в «родословной» Высоцкого».

Далее критик приводит довольно значительный факт. В необыкновенно жаркий день, 25 июля 1981 года, то есть спустя год после того трагического дня, в неслыханно душном зале Театра на Таганке актеры играли сцену из «Гамлета», где раньше принцем был Высоцкий. Партнеры обращались к тому месту, где он прежде стоял. Он же, невидимый, отвечал магнитофонным голосом. Эффект отсутствия в особой форме напоминал о вечном присутствии.

Диск «Большой Каретный». Его открывает драматург Михаил Рощин. Он считает, что Высоцкий, а до него Окуджава, вернули песне народную, исконную систему: сюжет. Но просто сюжета мало. Нужно, чтобы он был такой, один-единственный, который западает в душу и остается там навсегда. Если вложит поэт в песню свою судьбу и свое сердце, тогда и выйдет настоящая песня. А в русской песне всегда были боль и грусть, тревога и тоска. Мы много лет делали вид, что новая, советская, жизнь напрочь избавляет человека если не от боли, то уж от грусти и тоски наверняка, и песни поэтому сочинялись бодрые и радостные. Но они не трогали сердце. Они ударяли по барабанным перепонкам. В то же время у нас были замечательные песни. Чего стоит «Священная война», которую так любил Высоцкий! Но потребность в песне душевной, в песне, говорящей всю правду, была неизмеримо велика. Вот на такой спрос и ответил Высоцкий. На народную потребность в песне, полностью искренней и полностью правдивой. По времени, по герою, по стилю, по простоте или сложности мотива, по слову.

О ранних песнях Владимира Высоцкого, которые он в концерты почти не включал, размышляет в очерке к диску «На нейтральной полосе» критик Д. Кастрель. «Писал он их и пел для себя, для ближних товарищей. А они возьми да и разлетись по всей стране, да еще и стали поизвестней многих позднейших шедевров. Сам автор от них никогда не отрекался. Потому что ранние-то они ранние, но они же и начало высокого взлета, а значит и предвестие позднейших художественных открытий поэта. В ранних песнях Высоцкого найдена своя поэтическая форма - сюжетная песня от первого лица, достигнута достоверность и живость в обрисовке самых различных характеров. Стих обрел свободу, стих пелся, слово наполнилось звуковой и смысловой силой».

«Творчество Владимира Высоцкого - это биография нашего времени - такова оценка писателя Юрия Трифонова в очерке к диску «Бег иноходца». - В огромном числе песен, пропетых в разные годы, Высоцкий затронул очень важные, или лучше сказать, очень больные моменты нашей истории. Он рассказывал нам почти обо всем, чем жили мы, чем жил народ при нем и до него. Фантастичная его популярность, возникшая так неожиданно, объяснима. Он вошел в самую гущу народа, он был понятен многим, почти всем. В нем соединились талант большого поэта и талант большого артиста. Он взял на себя смелость выражать самое насущное и никем не выражаемое, то истинное, чем народ на самом деле «болел», о чем думал, что было предметом повседневных разговоров людей между собой».

Юрий Трифонов впервые увидел выступление Высоцкого в воинском клубе, и его поразило, с каким восторгом и пониманием слушали его и солдаты, и офицеры самых высоких званий. Они все воспринимали его тоже как своего. А вне концертов и выступлений он, человек со всенародной славой, был скромнейшим, простым, деликатным и всем нужным. Это было его естественным качеством, природным, а потому очень редким.

В лексике Владимира Высоцкого бродят слова улицы, стадионов, общежитий, научных городков вперемежку с языком последних двориков Арбата. Настоящий поэт, он подражал самой жизни. Стихи его живут затаенно, в несколько условном, иногда сказочном мире поэта. Его песни несут в себе заряд особой энергии. Музыка в стихах Высоцкого возникала и звучала, продолжая звучание слова. Почти в каждом стихотворении музыка присутствует, как нечто неотъемлемое и обязательное. И не случайно почти любое его стихотворение чревато песней. Но что-то превыше размера поет внутри сложной строфы, рождая мелодию. Это редчайший дар. В стихах и песнях Высоцкого есть обманчивая легкость. Когда прислушиваешься, сознаешь, какой ценой она достигнута. Это мнение поэта Александра Межирова, которое он высказал в очерке «Кони привередливые».

«Люди к нему испытывали доверие, знали, что он не выдаст, не продаст, не соврет. Он умел вживаться в душу каждого из нас. Отсюда безоглядность доверия, которое он заслужил. Творчество Владимира Высоцкого - это его отчет перед людьми, перед народом своим, перед будущим. Под этим углом критик Ю.Карякин, представляя диск «Лекция», видит большинство стихов поэта. – Высоцкий, сторонясь славы, которая его сопровождала, мешала ему, никогда не отказывался ни от какой работы. Дело было не только в его душевной щедрости и бескорыстии. Но если он что-то брал из людских душ, то за тем, чтобы потом это им же отдать, но уже в стихотворной или песенной форме».

Высоцкий - человек городской, выросший в московском дворе. Он обладает актерским талантом перевоплощения и так сживается со своими персонажами, что слушатель невольно смешивает их с автором. В этой исповеди от имени других Высоцкий предельно достоверен и правдив. Поэтика Высоцкого шире поэтики городского романса. В ней слышны некрасовская и есенинская традиции, отголоски Северянина, гражданский накал Маяковского. Язык его песен построен на сочетании романтически высокого стиля с современным московским просторечием. Так писал о Высоцком в статье «Баллада о детстве» поэт Давид Самойлов.

А это фрагмент из воспоминаний Вадима Туманова, пятигорского друга Владимира Высоцкого. Они опубликованы в предисловии к диску «Побег на рывок». «Бесконечные беседы и споры с ним незабываемы. Часто они начинались на кухне. Я обычно сидел у окна. Володя стоял у плиты. Спохватились - уже утро, скоро на репетицию. Никогда не хватало времени. То же - и с записями его песен. Все было как-то стихийно. В день рождения Олега Ефремова он приехал и сказал «Давай новые песни спою». То же перед его поездкой в Америку, то же перед гастролями в Тбилиси. Случаи самые разные. И почти всегда пел свои замечательные, казалось бы, отточенные до конца, песни».

Кинорежиссер Петр Тодоровский вспоминал в заметке к диску «Купола российские»: «Однажды, когда Высоцкий снимался в Одессе, он зашел ко мне во время перерыва. Я жил напротив киностудии. Зашел и попросил сварить ему овсянку или манную кашу: желудок болел. Пока я кухарил, прибежал ассистент режиссера и сообщил Володе, чтобы он не торопился на площадку, что в следующих сценах фильма он не занят. Чтобы не терять зря времени, Володя предложил записать на магнитофон его новые песни. Я тоже взял гитару, чтобы подыграть ему, благо, музыкальные аккорды его были мне знакомы. Но при этом говорил: «Это все пока не готово, я потом доделаю. Не давай их пока никому».

У Владимира Высоцкого есть стихотворение, ставшее потом песней, – «Купола», посвященное Михаилу Шемякину:

В синем небе, колокольнями проколотом, –
Медный колокол, медный колокол –
То ль возрадовался, то ли осерчал…
Купола в России кроют чистым золотом –
Чтобы чаще Господь замечал.

Вслушиваешься в эти пророческие строки, и начинаешь понимать, что творчество поэта - это чистое золото, которое он так щедро и безвозмездно подарил всем нам, живущим сегодня, всем тем, кому доведется жить в будущее время.