Маршируем. Куда?

…Вспомнилось: « — Темные силы нас злобно гнетут. Ты, милок, эти темные силы разоблачать должон…

Я обернулся, дабы лицезреть «светлые силы», и понял, что темной ночью в пустынном переулке им лучше не попадаться…». Валентин Пикуль. «Честь имею»…

…Сама не рада такой ассоциации. Просто чем ближе к выборам, тем более происходящее на экране и в жизни напоминает мне больничную палату, в которой на единственного больного приходится двадцать или двести двадцать лекарей, добрая половина из которых ранее словно бы его и не замечала и, что называется, в упор не видела, остальные видели, но сочувствовали тихо и наблюдали за развитием болезни. И так два десятка лет кряду. Потом настал период переаттестации, все в один момент повскакивали с насиженных мест, толпой ринулись в палату и наперебой стали рассказывать, как хворому плохо. При этом теперь каждый в отдельности доказывает, что только он способен исцелить, норовя при этом подковырнуть ранку, чтобы больной не дай Бог не подумал, что он не инвалид… Посему терзают смутные сомнения, что результаты переаттестации для большинства докторов-конкурентов намного важнее пациента.

Нынче все патриоты

Вот сейчас «русский вопрос», многострадальный, многоаспектный и давно перезревший, карт-бланшем бросают все — оппозиционеры и не оппозиционеры, системные и не системные. Даже те, которые раньше в публичных выступлениях слово «русский» не употребляли. А те, которые и в 1993-м, и еще десяток лет в Думе РФ были совсем не в меньшинстве, теперь вкупе со всеми остальными гневно бросают, что в Конституции РФ 1993 года названы все народы России, кроме русского… Да, это так. Но за 18 лет наличия в нашем Основном Законе этого, выражаясь политкорректно, упущения до осознания необходимости определения статуса русского народа граждане страны (которые действительно граждане) дозрели повсеместно — от Москвы до самых до окраин, в том числе и национальных. Ставится этот вопрос уже на всех, даже самых высоких уровнях. Так надо его решать наконец-то, а не перетягивать как канат. Тем более — в выборный период, который сам по себе всегда является мощным конфликтогенным процессом.

В принципе, это не ноу-хау политтехнологов — чтобы завоевать избирателя, надо его зацепить за больное. А национальный вопрос, благодаря 20-летнему отсутствию в нашей жизни государственной идеологии, национальной политики и непоследовательности политики миграционной, у нас больной. Особенно для молодежи, которая, сама того не ведая, очень часто становится разменной монетой в опасных политических и даже геополитических играх.

Александр Хлопонин еще летом говорил в одном из своих выступлений, что по опыту прошлых лет можно прогнозировать, что основной площадкой для такой игры может стать город Ставрополь. Владимир Путин во время недавнего визита тоже призвал особое внимание уделить обстановке в Ставрополе. И первый, и второй раз подумалось: к чему бы это? 2010-й, в который город пережил и теракт, и информационные атаки, и серию других провокаций, остался позади, проверив на прочность и способность к четкому конструктивному взаимодействию власти, силовиков, институты гражданского общества да и всех жителей города… Мы все вместе эти испытания выдержали. Новых не хотелось бы.

Риторические вопросы

«Русский марш» получил в Ставрополе полярную оценку прессы. Одна газета заклеймила и участников, и власти, и милицию — одних за то, что распугали народ громким скандированием и напоминающим гитлеровское приветствием, других — за непротивление злу: мол, разрешили «Русский марш» и не пресекли. Мол, парни в черном играют мускулами там, где власть труслива и беспринципна.

Другое издание, напротив, поддержало маршистов и их организаторов и прокатилось по властям за запрещение акции.

По завершении столь неоднозначно оцененного акта молодежной активности остался один риторический вопрос: «Что это было?»… По заявке организатора — митинг и шествие. По форме — первая часть — «Русский марш», вторая — предвыборный пиар-акт кандидата от КПРФ с накатом на другие партии. Впрочем, коллеги из компартии говорят, что от них были лишь цветы к памятнику генералу Ермолову, все остальное — от него лично. В оформлении наблюдалось смешение стилей и жанров. Российский триколор развевался рядом с имперским флагом, символика КПРФ соседствовала с коловратом. Все это дополнялось масштабными транспарантами: «Русские, вперед» и «Русские идут». Маршрут был с подтекстом — от памятника Ермолову к памятнику Буденновцу… Вот такая эклектика… Участники — в основном молодежь от 15 до 25 и парни неопределяемого возраста, лица которых были скрыты от любопытных глаз черными шарфами или бело-голубыми медицинскими масками.

– Власти запретили эту акцию, но это нам не помеха — мы на своей земле! — таково было начало речи организатора митинга…

«Мы на своей земле» — это хороший вывод, только не в этом контексте… Да, мы на своей земле, где выход на несанкционированную акцию — это пусть административное, но все же правонарушение. Как мы на своей земле потом будем требовать от кого бы то ни было соблюдать правила общественного порядка, если сами же их нарушаем?..

Зачем лукавить? Митинг и шествие («Русским маршем» в заявке организаторы эту акцию дипломатически не обозначали) мэрией города рекомендовано было перенести на более поздний срок— в связи с оперативной обстановкой в Ставрополе.

Начало на 1-й стр.
Это и было так называемым запретом, о котором многие только на митинге и узнали.
– Было сообщение в инете, что договоренность достигнута, марш будет, а с лозунгами определимся позднее, — сказал один из участников Дмитрий Федосеев. — А вообще, то, что прошло, искажает саму идею «Русского марша»… Его уже кто только не проводит — в Москве у Навального свой марш, у «нашистов» — свой. Мне у «нашистов» даже больше понравилось — без экстремизма и в национальных костюмах.
Ну да, медицинская маска вроде никогда не являлась атрибутом русского национального костюма…
…Вообще-то это грустная ирония. В одном из откликов на статью «Парни в черном» комментатор апеллирует автору: «Я пришел на марш со своим пятилетним сыном. Не было там никаких экстремистских проявлений. Если бы не кучка провокаторов в масках»…
Ох, парень, а без них такие мероприятия не обходятся. И не обязательно они в масках. Вспомните июнь 2007-го… Вы не были на площади? Я вот была в самом центре, потому что освещала этот митинг. Большинство людей пришли выразить свою гражданскую позицию, она у них была, и были важные совсем не экстремистские вопросы к власти, к правоохранителям, к прокуратуре. Но их слышали только те, кто был совсем рядом. Потому что подготовленная группа лиц скандированием призывов, пограничных со статьей 282, заглушала всех и вся… Так вот вашу лично гражданскую позицию, созвучную, наверное, лозунгу: «Мы русские, нам здесь жить!», благополучно ассоциировали с рядом экстремистских призывов, звучавших на «Русском марше» в Москве. Если бы местные организаторы хотели, чтобы не ассоциировали, они бы перенесли митинг.
Тем более что для русского человека в Ставрополе в этот день был прекрасный посыл к единению. В День празднования Казанской иконы Божьей Матери состоялось малое освящение Казанского собора. Город миром возродил святыню, стертую с лица земли по приказу большевистского руководства. Я не знаю, господа организаторы марша, в кого вы именно сейчас веруете: в Христа, в Стрибога или уже-таки просто в коммунистическую идею, но уважение к собственной истории должно же быть. Учить детей маршировать с речевками возле храма — это, скорее, в советской (точнее сказать, в совковой), но не в русской традиции…
Так что ОМОН, который автор разгромной публикации упрекает за то, что тот «не пресек и не остановил», можно сказать, проявил христианское милосердие к юным участникам марша. В отличие от организаторов марша, которые, выведя людей на несанкционированное мероприятие, автоматически сделали их нарушителями общественного порядка. Омоновцев я по-человечески понять могу, организаторов шествия — нет.

Мысли по поводу

Я не привожу персональных мнений представителей национально-культурных автономий и диаспор — они в большинстве своем схожи. После того как в прошлом году общими усилиями удалось удержать ситуацию в городе, когда ее планомерно и дву-сторонне раскачивали, они этот марш расценили как демарш. Тем более положение русского народа, славянского этноса, статус, государствообразующая роль — все это уже становилось темой обсуждения на всех уровнях, вплоть до Общественного совета при президенте. Этому были посвящены экспертные сессии в Ставрополе (под эгидой администрации города, СГУ, Союза народов Ставрополья и Славянского союза Ставрополья). Недавно такая сессия прошла и в Кизляре. Понятно, что русский вопрос, очень остро стоящий на Кавказе — во многом именно из-за этой неопределенности, — требует пристального внимания. Но такая именно форма обращения внимания, да еще в День народного единства, на объединение совсем не работает.

Кстати, не работает она и на объединение славян. Славянских организаций у нас очень много, они очень разные. И далеко не все поддерживают прошедшую акцию.

— Национальное самосознание, - объясняет свою позицию Сергей Иващенко (комитет общественной безопасности городской Общественной палаты), — это признание уникальности и значимости своего народа с одновременным признанием уникальности и значимости культур других народов. Национализм — признание уникальности и значимости культуры своего народа и отрицание других. Поэтому когда говорят о национализме, сам термин подразумевает стравливание между собой. А русские не только нация, но и цивилизация в рамках одного государства. И в рамках этого государства — и чеченцы, и грузины — все русские. Все они как принадлежность к русской цивилизации, которая имеет свое собственное мировоззрение. И при таких мировоззрениях русский марш и должен в следующий раз пройти как цивилизационный русский марш, как единая семья всех народов.

У протоиерея Владимира (Волкова) — он входит также в межэтнический консультативный совет при администрации Ставрополя - свой взгляд:

– Как лезгинка, памятная всем по прошлому году, в два часа ночи в Ставрополе не сама по себе появлялась, так и марш — он тоже сам по себе не возник. Всегда есть те, которые направляют… Я смотрел все эти марши. Зачем закрывать лицо, если ты делаешь правое дело? Если ты патриот — ты стремишься что-то защищать, что-то доброе сделать — замечательно. Великолепный посыл — защищать Россию. Но в каком ключе? Если музыкант начинает играть не в том ключе, получается не очень хорошая музыка. Если хочешь поднять Россию, если хочешь гордо заявлять, что ты русский, ты за Россию — прекрасно, замечательно. У нас сейчас третье тысячелетие. И во все тысячелетия мысль всегда первична, действие — вторично. Если хочешь прославить Россию, поднимай свой интеллект, свой дух, закаляй волю и здоровье. Развивайся в этом направлении. Сплачивай вокруг себя людей Но, выходя просто покричать и покачать мускулами, мы ничего не добьемся. Националист — это человек, который беспокоится за свою нацию, который знает историю своей нации и гордится ею. Недавно я был в одном вузе, мне протягивают список — вот, говорят, батюшка, сколько у нас национальностей. Как вы думаете, кого в этом списке не было?.. То есть вот о чем речь — не должно быть перекосов, все должно быть поставлено на свои места, и тогда не будет ни маршей, ни ночных лезгинок, ничего. Точнее — у желающих вбить клин не будет возможности этого сделать.

Михаил Середенко (член Национального совета Конгресса русских общин России, председатель краевого отделения):

— Митинг подразумевает, что, выводя на него людей, ты видишь конкретную цель — чего ты этим хочешь добиться… Пригласить людей, от которых решение этой проблемы зависит. Придут, не придут — другой вопрос. Конституционные положения — не те вопросы, которые можно решить на митинге. Тем более нельзя использовать молодежь «втемную»… Наша организация до окончания выборов вообще не выносит ее для общественного обсуждения. Если говорить о первостепенной задаче моей и организации в целом — дети. Основная задача — учить детей (да и не только детей) уважать себя и друг друга. Наше национальное самосознание топтали с 1917 года, мы до сих пор продолжаем свою веру «оптаптывать». Малодушие и мелкодушие — вот наша беда. Так что молодежи теперь нужно учиться хотя бы не предавать друг друга…

Борис Аксюмов, доктор философских наук, доцент СГУ:

— Смотреть на русский марш в Ставрополе, в Пятигорске, в Москве как на какое-то одиночное событие — это уже неправильно. Это некий знак того, что в обществе не все благополучно с точки зрения межнациональных отношений, с точки зрения национального самочувствия русского народа. И русский вопрос, он, наверное, перезрел — его сейчас ставят везде. Премьер-министр об этом говорит, президент, слушания в Общественной палате проводятся по этой теме. И на федеральном, и на региональном уровне очень много всякого рода совещаний. Как так получилось, что 80 процентов населения были на периферии внимания собственного государства?

Проблема есть. Безусловно. Но возникает вопрос, каким образом эту проблему решать. Главный принцип, на котором мы должны основываться в государстве и при выстраивании межнациональных отношений, - это исключение разного рода радикализма и экстремизма. Этот путь приведет только к расколу, распаду и поставит под вопрос целостность РФ вообще. Президент правильно говорил на встрече со студентами МГУ, что лозунги типа «Хватит кормить Кавказ» в конце концов приведут к тому, что национальные окраины начнут отрываться от России. Северный Кавказ и так мало интегрирован в Россию. Существуют культурные различия, цивилизационные различия, продолжается отток русского населения из этих регионов. И эти культурные и даже цивилизационные отличия отражаются на межнациональных отношениях в «русских регионах». На стыке культур, на стыке цивилизаций и возникают такие проблемы, причем они выражаются наиболее остро именно здесь, на Ставрополье и в центральных городах. В Москве и Питере даже острее, поскольку у нас столицецентричная страна. А Ставрополь оказался таким рубежным городом — на линии разлома между культурами, цивилизациями, различными ценностями. Поэтому в таких городах, как Ставрополь, очень важно налаживать межэтнические отношения. Акции типа марша 4 ноября, по крайней мере, в той форме, в которой он прошел, не способствуют решению тех проблем, которые сегодня у нас существуют — они еще больше нагнетают ситуацию. Они еще больше обостряют проблему, которая действительно есть. Путь экстремизма — это путь в никуда, это путь к гражданской войне по большому счету.

В этой ситуации инициативу по решению «русской проблемы» на себя должна брать власть — федеральная и региональная.

P. S. Разговор на заданную тему мы продолжим в одном из ближайших номеров