НА ВЫТОПТАННОЙ ТРОПЕ ТРАВА НЕ РАСТЕТ
Нина Головина«Прикольно», – произнесут универсальное сегодня слово иные молодые голосом Эллочки-людоедки из романа Ильфа и Петрова, глядя на произведение современного искусства. А кое-кто постарше с достатком еще и приобретет сие произведение под маркой модного то ли концептуализма, то ли соц-арта, перформанса, то ли пародии на все и вся. Постмодернизма, словом.
В Ставропольском краевом художественном училище, которое в будущем году отметит свое 40-летие, начинаются вступительные экзамены. И идет плановый летний ремонт. Суетятся в коридорах абитуриенты, нервничают преподаватели в кабинетах со стенами, тронутыми грибком, загроможденных мебелью и скарбом, а в светлых аудиториях, уже приведенных в порядок строителями, установлены мольберты для потенциальных живописцев, художников-прикладников, дизайнеров… Какими бы их хотелось видеть сегодня, завтра – на эту и другие темы беседа с директором СКХУ Аллой ЧЕМСО.
– Конкурс среди поступающих в училище больше-меньше, чем в прошлом году, Алла Викторовна?
– На дизайнерское отделение, особенно по специализации в области наружной и другой рекламы, интерьера, экстерьера, ландшафтного дизайна, а также среди будущих модельеров он достаточно серьезный: 6 — 7 человек на место. Подчеркну: с учетом того, что многие абитуриенты либо учились на подготовительных курсах, либо окончили художественную школу, то есть некие первые шаги ими в профессию уже сделаны. А на «графику», к примеру (оформление книг, брошюр, визиток, бланков и так далее), конкуренция поменьше.
К сожалению, на «живопись» число абитуриентов заметно уступает этим отделениям, как и на «декоративно-прикладное». В прежние времена было иначе, у нашего училища в этом плане накоплены хорошие традиции, именно из-за них, как ни парадоксально, у него достаточно высокая репутация среди учебных заведений, где открыты факультеты дизайна.
– Изобразительное искусство и дизайн взаимосвязаны, но все-таки это разные сферы, да? Первое несет на себе сугубо индивидуальную печать творчества человека, второе в значительной мере нацелено на конвейер, на ширпотреб. Получается, снижение интереса, например, к станковой живописи происходит потому, что она отчетливо требует особого таланта и творческой воли, сосредоточенности, и их носителей сегодня заметно меньше?
– Не совсем так. Способных, художественно одаренных ребят среди абитуриентов немало. Хотя если сравнивать с предыдущими нынешнее поколение, родившееся и выросшее на переломе исторических эпох, то оно чем-то лучше – более открытое, нет той зажатости, свойственной советской эпохе, а в чем-то и проигрывает. Прежде всего, оно менее начитанно, скорее, поверхностно, чем основательно образованно, его отличает стремление к материальному, в первую очередь, успеху и любой ценой, отсюда и соответствующий уровень общей культуры. С другой стороны, откуда ей взяться, если и родители тоже дети своего времени? Один из примеров: пришла ко мне мать нашего студента (замечу, семья далеко не бедная) – и как была в солнцезащитных очках, так и покинула мой кабинет их не снимая, видимо, даже не догадываясь, что это просто неприлично, неуважительно. Деталь, мелочь, а о многом говорит…
Я бы сказала так: при выборе специальности действует прагматизм, элементарный расчет. Соблазны рынка виной: вдруг в «газпромах», образно говоря, заметят и обласкают? А бал на арт-рынке сегодня, и это не только мое мнение – многих профессионалов, правит в силу растущей коммерциализации искусства элементарный масскульт. Спросом пользуется уже зарекомендовавший себя модный шаблон, клише, стандарт, пресловутый гламур, зачастую с изрядным налетом пошлости. Не до полета, глубинных проникновений в сущность бытия и творческого прорыва с неизбежным катарсисом в конце, проще идти протоптанной тропой. А ведь даже упаковка для соли, оформленная интересно, с фантазией, со вкусом, может нести индивидуальную печать дара ее разработчика. Если мысль продлить – внешний вид обычной, кажется, упаковки любого товара влияет на локальную среду обитания людей, на вкусы общества в целом по закону сообщающихся сосудов. Вот и имеем то, что имеем.
– Наше общество в силу перемен и глобализации становится потребительским, более упрощенным, и от этого не спрятаться, не скрыться… Впрочем, как говорится в аналитическом отчете одного из уважаемых отечественных СМИ о недавнем Каннском фестивале визуальной рекламы, у маркетологов на проклятом Западе, к примеру, уже наложен запрет на само слово «потребитель». Там давно наметилась явная тенденция движения от «пластикового» гламура и шаблона для всех к обычному живому человеку со всеми его несовершенствами, иными словами, к гуманизации рекламного рынка, к отходу от манипулирования, навязывания чьих-то вкусов и пристрастий. Значит, и все большего крена к индивидуальному творчеству в работе тех же дизайнеров.
– В том-то и суть, а мы по-ремесленному в плохом смысле слова пристраиваемся в хвост дыма ушедшего поезда, хотя отечественный культурный фундамент столь мощен, что на его основе можно создавать уникальные произведения, не прерывая связь времен. Но даже разрушая некие привычные каноны, а без этого подлинный художник немыслим, необходимо их для начала освоить…
Правда, для этого культурный фундамент надо сохранить. Не так давно довелось разговаривать с коллегой из Москвы, вроде бы чуть ли не решено уже механистично объединить под одной крышей несколько знаменитых столичных художественных училищ: зачем нам столько? А в каждом – своя, подчеркну, школа! Он даже признался: если это произойдет, богатейшую методическую базу не станет сваливать в «общий котел», раздарит провинциальным училищам, до которых еще не докатился в полной мере девятый вал разрушения традиций.
– Кстати, о законе сообщающихся сосудов. В последние год-два все заметнее интерес к изобразительному искусству, современному в том числе, со стороны магнатов, просто богатых людей. Весьма респектабельные представители этого немногочисленного социального слоя не только покупают произведения прошлого, но и финансируют галереи, выставки, аукционы… Как вы к этому относитесь?
– Сам по себе факт – отрадный, но отношусь к нему все-таки неоднозначно. Все опять же упирается в уровень общей и художественной культуры, вкуса. Ведь первые нередко плодят (бывает, пекут как блины) якобы шедевры, вторые с удовольствием их покупают, следуя искусственно созданной моде, в результате испытывают взаимное удовлетворение. А посмотришь иной раз на произведение современного искусства: форма яркая (технологии изготовления сегодня изощренны и разнообразны), а за знаком нет глубины изображения, нередко полная бессмыслица, пустота, нет ничего – ни художественных открытий, ни шагов в познании мира и человека. В итоге, что самое обидное, возникает дезориентация молодых талантов: раз покупают, значит, это хорошо. А деньги еще никогда не решали: кто художник, а кто – нет, это становится известно в контексте истории искусства.
С другой стороны, потому и не хочется всех стричь под одну гребенку: идет творческий поиск, и оценку поставит только время. Но мне кажется, что сегодня именно традиционному изобразительному искусству – станковой, портретной живописи как раз необходима поддержка, может быть, даже со стороны государства.
– Вы госзаказ имеете в виду? Дело, видимо, в советском опыте, но он мне представляется этакой «панамой-мамой», где и коррупции есть место, и уравниловке, и поощрению совершенно дикого безвкусия тоже…
– Все-таки это зависит от самого молодого художника, его позиции. К примеру, когда спрашиваю мнение приходящих в училище преподавателей специальных предметов из вузов города – каким им со стороны видится внутренний настрой наших студентов, они отвечают: у вас в сравнении просто золотые россыпи самостоятельных творческих личностей! Меня это радует и как-то смиряет с реальностью. Вероятно, поэтому я и в отношении абитуриентов слишком поднимаю планку. Но как иначе? Ведь СКХУ – творческое учебное заведение.
…Когда поднимаешься по главной лестнице здания бывшей когда-то городской Думы с содранными плитами – в училище, повторюсь, идет ремонт, то после первого марша вдруг ослепляет белым копия обнаженной античной скульптуры у овального оконного проема. Классическая, она стоит спиной к входящим и смотрит в пока еще захламленный мусором двор. И невольно в голову приходит мысль: расчистить его, наверное, легче, чем то, что хаотично наслоилось в нашей душе и сознании за последние годы, а то и десятилетия.
– Конкурс среди поступающих в училище больше-меньше, чем в прошлом году, Алла Викторовна?
– На дизайнерское отделение, особенно по специализации в области наружной и другой рекламы, интерьера, экстерьера, ландшафтного дизайна, а также среди будущих модельеров он достаточно серьезный: 6 — 7 человек на место. Подчеркну: с учетом того, что многие абитуриенты либо учились на подготовительных курсах, либо окончили художественную школу, то есть некие первые шаги ими в профессию уже сделаны. А на «графику», к примеру (оформление книг, брошюр, визиток, бланков и так далее), конкуренция поменьше.
К сожалению, на «живопись» число абитуриентов заметно уступает этим отделениям, как и на «декоративно-прикладное». В прежние времена было иначе, у нашего училища в этом плане накоплены хорошие традиции, именно из-за них, как ни парадоксально, у него достаточно высокая репутация среди учебных заведений, где открыты факультеты дизайна.
– Изобразительное искусство и дизайн взаимосвязаны, но все-таки это разные сферы, да? Первое несет на себе сугубо индивидуальную печать творчества человека, второе в значительной мере нацелено на конвейер, на ширпотреб. Получается, снижение интереса, например, к станковой живописи происходит потому, что она отчетливо требует особого таланта и творческой воли, сосредоточенности, и их носителей сегодня заметно меньше?
– Не совсем так. Способных, художественно одаренных ребят среди абитуриентов немало. Хотя если сравнивать с предыдущими нынешнее поколение, родившееся и выросшее на переломе исторических эпох, то оно чем-то лучше – более открытое, нет той зажатости, свойственной советской эпохе, а в чем-то и проигрывает. Прежде всего, оно менее начитанно, скорее, поверхностно, чем основательно образованно, его отличает стремление к материальному, в первую очередь, успеху и любой ценой, отсюда и соответствующий уровень общей культуры. С другой стороны, откуда ей взяться, если и родители тоже дети своего времени? Один из примеров: пришла ко мне мать нашего студента (замечу, семья далеко не бедная) – и как была в солнцезащитных очках, так и покинула мой кабинет их не снимая, видимо, даже не догадываясь, что это просто неприлично, неуважительно. Деталь, мелочь, а о многом говорит…
Я бы сказала так: при выборе специальности действует прагматизм, элементарный расчет. Соблазны рынка виной: вдруг в «газпромах», образно говоря, заметят и обласкают? А бал на арт-рынке сегодня, и это не только мое мнение – многих профессионалов, правит в силу растущей коммерциализации искусства элементарный масскульт. Спросом пользуется уже зарекомендовавший себя модный шаблон, клише, стандарт, пресловутый гламур, зачастую с изрядным налетом пошлости. Не до полета, глубинных проникновений в сущность бытия и творческого прорыва с неизбежным катарсисом в конце, проще идти протоптанной тропой. А ведь даже упаковка для соли, оформленная интересно, с фантазией, со вкусом, может нести индивидуальную печать дара ее разработчика. Если мысль продлить – внешний вид обычной, кажется, упаковки любого товара влияет на локальную среду обитания людей, на вкусы общества в целом по закону сообщающихся сосудов. Вот и имеем то, что имеем.
– Наше общество в силу перемен и глобализации становится потребительским, более упрощенным, и от этого не спрятаться, не скрыться… Впрочем, как говорится в аналитическом отчете одного из уважаемых отечественных СМИ о недавнем Каннском фестивале визуальной рекламы, у маркетологов на проклятом Западе, к примеру, уже наложен запрет на само слово «потребитель». Там давно наметилась явная тенденция движения от «пластикового» гламура и шаблона для всех к обычному живому человеку со всеми его несовершенствами, иными словами, к гуманизации рекламного рынка, к отходу от манипулирования, навязывания чьих-то вкусов и пристрастий. Значит, и все большего крена к индивидуальному творчеству в работе тех же дизайнеров.
– В том-то и суть, а мы по-ремесленному в плохом смысле слова пристраиваемся в хвост дыма ушедшего поезда, хотя отечественный культурный фундамент столь мощен, что на его основе можно создавать уникальные произведения, не прерывая связь времен. Но даже разрушая некие привычные каноны, а без этого подлинный художник немыслим, необходимо их для начала освоить…
Правда, для этого культурный фундамент надо сохранить. Не так давно довелось разговаривать с коллегой из Москвы, вроде бы чуть ли не решено уже механистично объединить под одной крышей несколько знаменитых столичных художественных училищ: зачем нам столько? А в каждом – своя, подчеркну, школа! Он даже признался: если это произойдет, богатейшую методическую базу не станет сваливать в «общий котел», раздарит провинциальным училищам, до которых еще не докатился в полной мере девятый вал разрушения традиций.
– Кстати, о законе сообщающихся сосудов. В последние год-два все заметнее интерес к изобразительному искусству, современному в том числе, со стороны магнатов, просто богатых людей. Весьма респектабельные представители этого немногочисленного социального слоя не только покупают произведения прошлого, но и финансируют галереи, выставки, аукционы… Как вы к этому относитесь?
– Сам по себе факт – отрадный, но отношусь к нему все-таки неоднозначно. Все опять же упирается в уровень общей и художественной культуры, вкуса. Ведь первые нередко плодят (бывает, пекут как блины) якобы шедевры, вторые с удовольствием их покупают, следуя искусственно созданной моде, в результате испытывают взаимное удовлетворение. А посмотришь иной раз на произведение современного искусства: форма яркая (технологии изготовления сегодня изощренны и разнообразны), а за знаком нет глубины изображения, нередко полная бессмыслица, пустота, нет ничего – ни художественных открытий, ни шагов в познании мира и человека. В итоге, что самое обидное, возникает дезориентация молодых талантов: раз покупают, значит, это хорошо. А деньги еще никогда не решали: кто художник, а кто – нет, это становится известно в контексте истории искусства.
С другой стороны, потому и не хочется всех стричь под одну гребенку: идет творческий поиск, и оценку поставит только время. Но мне кажется, что сегодня именно традиционному изобразительному искусству – станковой, портретной живописи как раз необходима поддержка, может быть, даже со стороны государства.
– Вы госзаказ имеете в виду? Дело, видимо, в советском опыте, но он мне представляется этакой «панамой-мамой», где и коррупции есть место, и уравниловке, и поощрению совершенно дикого безвкусия тоже…
– Все-таки это зависит от самого молодого художника, его позиции. К примеру, когда спрашиваю мнение приходящих в училище преподавателей специальных предметов из вузов города – каким им со стороны видится внутренний настрой наших студентов, они отвечают: у вас в сравнении просто золотые россыпи самостоятельных творческих личностей! Меня это радует и как-то смиряет с реальностью. Вероятно, поэтому я и в отношении абитуриентов слишком поднимаю планку. Но как иначе? Ведь СКХУ – творческое учебное заведение.
…Когда поднимаешься по главной лестнице здания бывшей когда-то городской Думы с содранными плитами – в училище, повторюсь, идет ремонт, то после первого марша вдруг ослепляет белым копия обнаженной античной скульптуры у овального оконного проема. Классическая, она стоит спиной к входящим и смотрит в пока еще захламленный мусором двор. И невольно в голову приходит мысль: расчистить его, наверное, легче, чем то, что хаотично наслоилось в нашей душе и сознании за последние годы, а то и десятилетия.
Фото Александра ПЛОТНИКОВА.
