Реформа бьет по всем фронтам

— Министр обороны проталкивает реформу «волевым решением». Да, он пытается что-то делать, но он совершенно некомпетентен. Поэтому ряд его действий (например, разгон Генштаба) граничит с преступлением. А вот американцы, судя по откликам в их прессе, это приветствуют. Жизнь наша показывает, что все, что американцы хвалят, льет воду на мельницу врага.

— Я прослужила больше девяти лет. Служила бы еще, но пришлось уволиться по достижении 45 лет. Поэтому мне близко и понятно, что сейчас переживают люди, которые могут попасть под сокращение. Что дадут эти курсы, которые ты можешь пройти бесплатно? Навыки мирной профессии? Ну вот у меня есть гражданская специальность, полученная еще до армии, к тому же я могу работать делопроизводителем. Но куда бы я ни ходила по объявлениям, работы для меня не нашлось. Возраст не подходит… Так что курсы — это вовсе не гарантия работы. Я не понимаю цели этих сокращений. У нас такая большая страна. Неужели наша армия для нее велика? Лучше бы подумали о переоснащении. Что далеко ходить? У нас в Ставрополе воинская часть есть (внизу города). Я на их машины все время смотрю, никогда не видела, чтобы они куда-то выезжали. Да вряд ли это и возможно. Это боевая техника 60-х годов выпуска. Если вдруг мобилизация, не думаю, что она вообще заведется…

- Армию надо не сокращать, а вооружать, — считает подполковник запаса Александр Иванович Серебряков. — Ничего не решают поставки в Российскую армию семи боевых самолетов в год, как это происходит сейчас. В войсках практически нет новейшего оружия. И это в полной мере подтвердили события в Южной Осетии. Все прекрасно видели, с каким оружием и какой техникой вели бой наши войска, и как был вооружен противник… А средства, исходя из нынешней тревожной геополитической обстановки, можно было бы взять из того же Стабилизационного фонда, который хранится почему-то в иностранных банках — то есть у наших стратегических противников.

Равняться
на исторический опыт своей Родины

– По моему мнению, — говорит полковник в отставке Вячеслав Петрович Маслов, — министр обороны должен пройти путь от солдата (курсанта) до генерала Минобороны или Генштаба. К сожалению, нынешний министр к своей должности шел другим путем. (Для справки — 46-летний Анатолий Сердюков в 90-х сделал успешную карьеру в торговой отрасли — прошел путь от менеджера до гендиректора Ленмебельторга, в начале нынешнего века продвинулся в Правительство России, где курировал систему налогообложения и сборов. А оттуда — уже непосредственно в руководящее кресло Министерства обороны). Если бы министр владел хотя бы основами военной науки, он бы понимал, что в России нельзя кромсать и необоснованно сокращать армию. Нашей стране с ее огромными территориями и богатейшими ресурсами нельзя «оглядываться» и тем более подстраиваться под географически малые страны. У нас совершенно разные угрозы, разные задачи, и при этом практически нет союзников. Министр обороны должен прежде всего равняться на исторический опыт своей Родины, а не на опыт США или других стран.

– Министр собирается переписать боевые уставы, — замечает по этому поводу полковник в отставке Виктор Иванович Зарудный. — Но эта наука кровью пишется… Кровью человеческой и миллионами жизней наших отцов и дедов, столетиями и десятилетиями нашей российской истории. Изучается каждый бой, анализируются успехи и просчеты, просчитывается, можно ли было избежать большого количества потерь… И так — во всех родах войск. Что же касается событий в Южной Осетии, якобы ставших катализатором военной реформы, то министру надо бы не о смене уставов и сокращении армии подумать к 2012 году, а о том, почему мы новейшую технику продаем за границу, в то время как наши войска остаются со старой?

– Очень скрытно, как правильно отметила ваша газета, проводится подготовка плана-проекта создания так называемого нового облика Вооруженных сил, — продолжает Виктор Иванович. — Но из тех кратких комментариев его авторов, которые все же появились в печати, можно сделать вывод, что после этой реформы нам уже нечего будет реформировать. Я хорошо знаю бывшего начальника Генштаба Балуевского, служил с ним в Закавказье. Так вот уволился он из Генштаба раньше срока именно из-за несогласия с коренными положениями «реформы от Сердюкова», причем ушел со словами: «Я не хочу участвовать в преступлении против своего народа!». А Балуевский просто так словами не бросается… Да вообще — если задуматься: как можно начинать военную реформу, не имея военной доктрины?! Ну вот, объясним «на пальцах»: допустим, вы приходите к портному, просите сшить костюм для знакомого. Он, естественно, вас попросит привести этого знакомого. Прежде чем шить, мерки надо снять, выяснить назначение костюма и так далее. А как можно «кроить» армию, совершенно не представляя, кто враг, кто союзник. С какой стороны, кем и конкретно какие угрозы могут быть реализованы в отношении России? В военной доктрине досконально должны быть просчитаны и обоснованы ответы на эти и множество других вопросов. Но военной доктрины нет, как нет и национальной идеи… А сокращение армии, предлагаемое Сердюковым, не что иное, как «зачистка» Вооруженных сил от грамотных офицеров… Вспомните, перед Великой Отечественной войной было то же самое. Правда, тогда действовали более радикальными методами… Почему сейчас авторы проекта избавляются от самых информированных специалистов и лучших профессионалов? Потому что знают, что эти люди будут противостоять и сопротивляться реформе. А как можно не сопротивляться этому разгрому армии изнутри? Сердюков объяснял все вроде бы красиво: уберем «лишние звенья», и тем самым сделаем армию управляемее и мобильнее. Дивизий и полков не будет — будут бригады. Как при этом армия может стать более мобильной и боеспособной?! Бригада — это легковооруженное соединение, ее сил хватит на несколько часов боевых действий. Дивизия же будет стоять до 12 суток, она на это рассчитана, потому что каждая дивизия — это по сути вооруженные силы в миниатюре (все рода войск в ней представлены), именно она в армии является наиболее мобильной и мощной единицей… Кстати, на Западе как раз от дивизий не отказались. Это у нас собираются отказаться…

Далее. В случае войны основные задачи — отмобилизовать резервы и развернуть всю экономику страны на рельсы военного времени. Времени на это немного — те самые 12 дней, которые будут стоять дивизии, первыми вступившие в бой. Бригады не смогут обеспечить стране время, необходимое для выполнения этих главных и первостепенных задач… Я все-таки надеюсь, что так называемый план-проект — результат недопонимания… Не хотелось бы думать, что делается это сознательно…

Председатель комитета солдатских матерей Татьяна Георгиевна Мундеренко позвонила в редакцию уже вечером. Пятница в комитете — приемный день. Людей было много (и военные, и гражданские — мамы курсантов и призывников).

- Все вопросы, с которыми люди приходят, касаются именно предстоящей реформы, — рассказывает Татьяна Георгиевна. — Шок — это общее состояние. Единственное мнение, которое все высказывают и которое я сама разделяю: осуществление этого плана-проекта приведет к уничтожению Российской армии. А ведь могущество любого государства определяется именно состоянием армии. И если государство хочет, чтобы с ним считались, оно должно армию укреплять, а не разваливать. Конечно, армия нуждается в помощи государства. Так пусть министр поедет в войска — там сразу станет ясно, что в первую очередь Вооруженные силы нуждаются в переоснащении. Вот не так давно наш комитет был в воинской части во Владикавказе. Так ребята, солдаты, нас сами просили: не только «дедовщиной» занимайтесь — это не главное. Главное — случись что, воевать нечем. У нас, рассказывали, автомат нормальный один на десять человек, а бронетранспортер вообще с трудом заводится…

Так вот это и нужно менять! Дать этим мальчишкам — нашим солдатам хорошие новые автоматы, новую технику. А другим мальчишкам, которые через год-другой придут в войска офицерами, дать нормально доучиться в своих военных институтах и не трепать нервы ни им, ни их родителям. Только сегодня на приеме у меня были мамы курсантов из Питерского военного вуза — их командование уже «порадовало», что будут они выпускаться со «свободными дипломами». Но это ведь означает — в никуда…

Мы, солдатские матери, решили написать Президенту России Медведеву и премьер-министру Путину, чтобы руководство страны знало, что не только кадровые военные и офицеры запаса, но и мы — женщины, матери — против проведения реформы, которая ставит под угрозу безопасность страны и будущее наших детей и внуков.

– Реформа полностью уничтожит существующую систему военного образования, — считает подполковник в отставке Анатолий Тимофеевич Денюков. — Мы же держим связь, общаемся. В Твери готовятся «разогнать» Академию воздушно-космической обороны — а это уникальное учебное заведение, единственное в стране. Что останется, что сольется в 10 учебно-научных центров, и останется ли что-нибудь, судить можно будет не через год и не через два. Специфика военного образования такова, что, если что-то создается на голом месте, результаты будут не раньше чем через 10 лет. Моряки пишут: не будет больше ни Академии Дзержинского, ни Академии Фрунзе, все, что от них останется, — перебрасывают в Крондштадт… Да большинство преподавателей просто не станут из Петербурга уезжать. Интеллектуальные потери, потери в качестве подготовки, в научной работе будут громадны!

— Мы ничему не учимся у истории, — продолжает его мысль Виктор Алексеевич Краснокутский. — К началу 1941-го офицерский корпус тоже был практически разгромлен… Но я скажу, такого, как сейчас, еще не было. Ни Сталин, ни Хрущев, который тоже отметился сокращением армии, не покушались на систему военного образования. Реформатор Хрущев даже повысил статус военных училищ — из средних в высшие.

А что мы делаем сейчас? Случись что — как мы собираемся воевать? Мы «упраздняем» дивизии — основную воинскую единицу, которая именно и призвана решать тактические задачи… Мы сокращаем численность армии, в то время когда только с Запада согласно данным, которые вы приводили в вашей газете, нам противостоит несколько миллионов человек… Но не стоит еще забывать о восточном направлении. Там Китай — это еще как минимум несколько миллионов. Мы собираемся одним миллионом противостоять десяти?

… И все-таки ни одна из армий мира не способна нанести такого урона, как планируемая реформа. Это будет удар сокрушительной силы! И над основой основ — военным образованием — меч уже занесен. Мы забываем о том, что со времен Александра III именно российское военное образование пользовалось в мире авторитетом. Дипломы военных вузов (и в советское, и постсоветское время) в отличие от гражданских дипломов признавались во всем мире. Это подтверждение качества и уровня образования. Почему это пытаются сломать?

Словом, необходимо бить в колокола. Задача армии — не деньги, которые являются стержнем реформы Сердюкова. Хватит нам менеджеров типа Чубайса.

По поводу «коммерческой выгоды» плана-проекта и изыскании дополнительных средств на армию за счет самой армии наш читатель подполковник запаса Александр Васильевич Мохов вспомнил известное изречение:

– Кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую…

– Только чужую кормить дороже обойдется… Все, что предлагается сотворить, это не реформа — это погром, о котором не мечтал даже Гитлер. Если НАТО — уже у границ России, если объединяется и наращивает группировки, то угроза военных действий существует. И в это время реформой армии занимается совершенно несведущий в этих вопросах человек… Это вопиющая безответственность! Мы сокращаемся до миллиона… В миллионной армии в боевых действиях непосредственно будут участвовать только 700 тысяч человек. Это каноны! Где брать резервы? Контрактная система у нас не срабатывает. А реформа военного образования по Сердюкову означает крах.

Примерно то же сказал и подполковник в отставке Василий Минаевич Сеньков.

– Пока существует НАТО, сокращать численность наших Во-оруженных сил нельзя, — считает Юрий Павлович Бузаренков.

– Классическая реформа, — говорит полковник в отставке Олег Александрович Куликов, — имеет пять основных признаков. Я бы советовал министру обороны, прежде чем проводить реформу, сходить в библиотеку Академии Фрунзе и хотя бы визуально ознакомиться с опытом ее проведения, начиная с петровских времен.

Ощущение, что человек в буквальном смысле не ведает, что творит, — какое направление ни возьми. Что означает заявление: «система военного образования будет строиться не по видовому принципу, а по территориальному»?.. Я, например, оканчивал военное училище ПВО и по этому профилю служил 28 «календарей». Министр обороны у нас хотя бы кино про войну смотрит? Пусть даже американское низкопробное. Уже можно сделать вывод, что на войне выживают профессионалы. Министр Сердюков уж объяснил бы всем нам, как он себе «территориальный принцип обучения» представляет… Что — в Мурманске будут готовить только моряков, а в Ставрополе — каких-нибудь «степняков»?! Ну это же цирк! Только вот не смешной… Как можно профильную подготовку уничтожить?! А совмещение учебных центров с НИИ означает прямую сдачу всех военных секретов… Будущая продажа освободившихся при передислокации или расформировании вузов площадей влечет за собой прямое разворовывание имущества и денег. Это все в 90-е уже пройдено!

Теперь о тех, кто оказался под угрозой «оптимизации»: о военных врачах и об офицерах. Когда я вашу статью супруге своей вслух прочел, она чуть в обморок не упала. Она со мной 12 раз переезжала. Приходилось ей в том числе и заведовать аптекой в лазарете воинской части. Лазареты Сердюков собирается сократить полностью. Он в курсе или нет, что в условиях боевых действий лазарет по мобилизационному плану за четыре часа преобразуется в медсанбат? Так первую помощь раненым кто будет оказывать?

Офицеры… Министр обороны считает, что их много, и даже говорит о том, что в некоторых частях офицеров больше, чем сержантов… Ему это почему-то кажется странным! А вот я как раз в таких частях и служил. Например, когда был назначен в Севастополь — на узел предупреждения ракетного нападения, там было 980 офицеров, а солдат и сержантов — 450. Из 38 человек, ежедневно заступающих на боевое дежурство в технологическом подразделении, было 32 офицера. Это был 1976 год, большая радиолокационная станция, техника третьего поколения. Сейчас она должна быть куда сложнее. Так что в таких частях, как ПВО и многих других, офицеров действительно больше, чем сержантов.