Рыбак, зажарь-ка карася!

дети войны

Поезд, стартовавший от пензенского вокзала, попетляв по рельсам почти трое суток, наконец, выдохнув из недр старенького паровоза остатки белого пара, плавно остановился у перрона станции Моздок. Володя Рыбаков – крепкий, курчавый парень, стараясь разглядеть через бритые «под ноль» головы сгрудившихся у дверей «телятника» таких же, как и он, призывников, творящееся снаружи, даже пару раз подпрыгнул. Но, кроме облупленной стенки какого-то пакгауза, ничего увидеть не смог и отправился на ставшие за эти дни почти родными нары – собирать в скромненький холщевый вещмешок, называемый в народе «сидором», нехитрые пожитки: пару чистого белья, вязаные носки, кое-что из случайно оставшихся харчей, аккуратно укутанных в льняное полотенце заботливыми руками бабушки. Господи, сколько же таких детей войны выжило, не попало в детдом и получило первые уроки труда и общежития благодаря бабушкам! Володя не был исключением.

Вообще, как и все деревенские ребята, он с раннего детства был приучен к труду – там работают все. Просто по мере взросления менялся объект приложения сил: сперва детвора пасла гусей, потом помогала по хозяйству, позже – подростки кололи дрова, носили воду из колодца...

А вот душевное и физическое отдохновение каждый выбирал по своему вкусу.

Володя с ватагой таких же, как и он, пацанят самозабвенно гонял импровизированный футбольный мяч. И однажды за этим занятием его увидел один из сельских футболистов, на несколько дней заехавший в село Башмаково, что затерялось в глубинке Пензенской области, к родственникам. Он-то и пригласил крепкого, проворного парня прийти на районный стадион, где тренировалась местная команда.

А уже в ближайшее воскресенье состоялся дебют в сборной команде района нового центрального нападающего, отметившего свой выход на поле забитым голом. Ну кто бы мог подумать, что этот гол, забитый Рыбаковым в теплый июльский вечер 1948 года, на всю оставшуюся жизнь определит его судьбу?

Хотя, если быть честным, Володя не видел себя профессиональным спортсменом, да и не знал он, что есть такая профессия – спортсмен. Поэтому гонял мяч для удовольствия, пока не окончил десятилетку, а потом отправился в Тулу изучать специфику добычи угля в местном горном техникуме. Маркшейдер – это профессия серьезная. И осваивал ее Рыбаков с усердием, присущим деревенским жителям средней полосы России.

Но тут подкатило время идти служить в армию. И хотя, исходя из стратегического значения будущей профессии, он имел право на так называемую бронь, «косить» от армии не стал. И вот летом 1953 года призывник Рыбаков с полусотней таких же, как и он, парней прибыл в одно из учебных подразделений Северо-Кавказского военного округа, где готовили младших специалистов по обслуживанию спецавтотранспорта для Военно-воздушных сил.

Эх, судьба моя, судьба!

В те славные времена, когда Советская армия была не только надежным щитом страны, но и отличной школой жизни, каждая воинская часть и даже ее подразделение стремились во что бы то ни стало хоть в чем-то опережать соседа. Кто-то преуспевал в художественной самодеятельности, кто-то – в строительстве, кто-то – в творчестве, а Моздокская ШМАС была несомненным лидером в спорте, особенно в футболе. Поэтому уже на первом построении новобранцев командир части, оглядев пополнение опытным взглядом, внятно спросил: «Футболисты, певцы, танцоры есть?».

Почти половина строя не очень дружно, но уверенно шагнула вперед. Рыбаков остался на месте. Не потому, что ничего из выше названного делать не умел, а просто не считал себя профессионалом. А коль так, то нечего и позориться. По крайней мере, так бы сказала бабушка. Да и замаячившая перспектива стать автомехаником давала определенные перспективы в послеармейской жизни. Но, как говорится, от судьбы не уйдешь. Земляк Серега, не обладавший ни одним из перечисленных выше талантов, но без зазрения совести шагнувший вперед из общего строя, вдруг, без всякого разрешения начальства, потянул командира за рукав мундира и, не дав тому разразиться справедливым гневом по поводу неуставных отношений новобранца, выпалил: «А вон Рыбаков пять лет играл в сборной по футболу и был лучшим бомбардиром!». При этом он скромно умолчал, что то была сборная сельского района не самой в те времена спортивной Пензенской области.

Но этого оказалось достаточно, чтобы курсант Рыбаков уже через пару дней в числе почти полутора десятков других претендентов оказался на футбольном поле, где у новобранцев вступительные экзамены принимали игроки сборной части, в составе команды «Звезда» не без успеха выступавшие в чемпионате Северной Осетии.

Когда пришла очередь выйти на поле Рыбакову, он, обстоятельно заправив в длиннющие синие сатиновые трусы – писк тогдашней футбольной моды – застиранную донельзя футболку, кое-где сохранившую остатки красного цвета, не без волнения вступил на каменистую, где местами через пыльные барханчики пробивались хилые кустики травы, землю футбольного поля.

Задание оказалось не столь сложным, как виделось с трибуны: провести мяч поочередно двумя ногами, пробить с ходу да ввести мяч из-за боковой линии. Отработав свое, Володя, уверенный, что экзамен завалил, аккуратно снял форму и понес ее сдавать. И тут услышал свою фамилию в числе трех новичков, которым завтра было необходимо за пару часов до ужина прибыть сюда же на тренировку.

Это позже о нем напишет Юра Гладков:

Кто же он, в таком сияньи гордом?

Пеле? Эйсебио? Стрельцов?

Да нет: он наш, из Пензы родом –

Борисыч – Вовка Рыбаков.

А тогда курсант Рыбаков, привыкший все делать основательно, как говорила бабушка, «чтобы не было стыдно перед людьми», старательно изучал матчасть авиационных автозаправщиков, топтал брусчатку строевого плаца, штудировал уставы, нес караульную службу, а вечером, надев спортивную форму, так же старательно работал на футбольном поле. И уже через полгода футболисты Северной Осетии с уважением заговорили о грозном нападении «Звезды», на флангах которой находились техничные, скоростные Илья Рогава и Ираклий Косошвили, а на острие – Владимир Рыбаков. Первые двое снабжали своего центрфорварда передачами, а тот их удачно завершал. К этому трио стали присматриваться специалисты из Ростова и Тбилиси...

Но судьба солдата не всегда зависит от него. И в 1955 году часть, где служил старший сержант Рыбаков, передислоцировали в Ставрополь – технари сменили здесь раскомплектованную кавалерийскую часть. В качестве старослужащего Рыбаков прибыл раньше других, чтобы изучить хозяйство и подготовить базу для принятия солдат.

И пошел в профессионалы

Честно отработав весь день, пересчитывая кровати, табуретки, столы, стулья и прочую мебель и инвентарь, включая веники и швабры, сержант, наслаждаясь вечерней прохладой, отправился гулять по красивому, зеленому городу и неожиданно в самом его центре увидел стадион. Пройти мимо Владимир просто не мог. Там как раз шла тренировка местной футбольной команды. После ее окончания Рыбаков, бывший к тому времени уже капитаном «Звезды», договорился со ставропольцами о товарищеской встрече, которая и состоялась через месяц, когда «летчики» перебазировались в Ставрополь.

Победив старопольцев со счетом 3:1, военные сразу заслужили уважение у местных футболистов. Поэтому и были допущены без всякой волокиты к участию во всех городских и краевых турнирах. И уже в дебютных соревнованиях – а ими оказался первый розыгрыш Кубка газеты «Ставропольская правда» – команда клуба имени Блинова (так от врагов военная «Звезда» маскировалась под гражданский коллектив) стала победительницей. Армейцы в финальном матче уверенно взяли верх на петровским «Локомотивом». И один из голов забил Владимир Рыбаков.

Ну а потом пошло-поехало. «Звезда» прочно обосновалась в числе лидеров краевого футбола, выигрывала и армейские соревнования, вплоть до чемпиона СКВО и Вооруженных сил СССР.

Весна 1957 года стала в судьбе В. Рыбакова переломной во всех отношениях. Однажды майским вечером старший сержант, «умаявшись от преддембельских трудов», блаженно отдыхал на своей койке. Огненный закат, полыхавший где-то над Сенгилеевскими высотами, заливал казарму расплавленной медью, напоминая об опаленном войной детстве. Думалось о доме. Что делать на приближающейся «гражданке»: возвращаться в Тулу, доучиваться в техникуме или же, воспользовавшись полученной в армии новой профессией, идти работать в какой-либо аэропорт или обычный гараж?

Но тут сладостные размышления «дембеля» прервал капитан Соловьев, который, громыхая сапожищами, вошел в почти пустую казарму.

- Ну и чего ты тут бока отлеживаешь? – по-дружески обратился он к Рыбакову. – Вся часть рванула на стадион – там тренируются легкоатлетки. Есть и симпатичные – это я тебе говорю.

Нельзя сказать, что это сообщение тут же побудило Владимира к действию, да и с легкоатлетами на стадионе он сталкивался не раз – ничего особенного. Но от нечего делать все-таки побрел на стадион. А там сгрудилась почти вся воинская часть, с удовольствием наблюдая за тренировкой легкоатлеток. Судя по всему, и тем не было неприятно такое мужское внимание. Особой популярностью у зрителей пользовалась высокая, стройная красавица блондинка Валя Гусева. Владимир удивился, как это раньше он на нее не обращал внимания. И решил познакомиться. Поэтому подошел к тренеру, а им оказался знаменитый Евгений Гилеб, и попросил просекундировать его забег на 100 метров. Хитрец понимал, что результат в 11 секунд, с которым Рыбаков стабильно пробегал стометровку, не может не привлечь к себе внимание тренера, а его мускулистая фигура, рельефно проступавшая через белоснежную майку, всегда действовала на девушек безотказно. Сработало и на этот раз...

После увольнения в запас Владимир Рыбаков почти без колебаний принял предложение остаться в Ставрополе, чтобы играть в команде «Трудовые резервы». Он и сам не знает, что больше повлияло на его выбор: то ли возможность стать профессиональным футболистом, то ли Валиным мужем.

Но факт остается фактом: в 1957 году поженились мастер спорта Валентина Гусева, ставшая Рыбаковой, и любимец местных динамовских футбольных фанатов Владимир Рыбаков, а в 1961 году у спортивной пары родился сын Андрей, позже выбравший военную карьеру. Но и от спорта он оторваться полностью не смог – кавалер ордена Мужества подполковник Андрей Рыбаков время от времени помогает обслуживать футбольные матчи, так для души.

Быстрее всех на стометровке.

Штрафные бьет сильнее басков.

Бросает «аут» из-за бровки

До центра площади вратарской.

(Юрий Гладков)

Восемь лет выходил на поле ставрополького стадиона центр-форвард Рыбаков: в составе «Трудовых резервов», «Спартака» и, наконец, «Динамо». Не обладая филигранной техникой (да и откуда ей было взяться?), Владимир был довольно результативным нападающим. Вскоре почти все защитники юга страны знали об умении ставропольца хорошо бить головой. Знали, изобретали противоядие, но почти всегда проигрывали воздушные дуэли этому не столь уж и высокому, но удивительно прыгучему и координированному футболисту. А уж об его умении вбрасывать мяч из аута почти до центра чужой штрафной площади ходили легенды. Впрочем, как и о боевитости. Бывало, начнут динамовцы играть спустя рукава, болельщики тут же начинают скандировать: «Рыбак, зажарь-ка карася!» И Владимир заводился. А видя порыв своего форварда, поневоле заводились и партнеры. Рыбакова можно было переиграть, но победить – нельзя. Бился он до последней секунды матча. Без малого две сотни игр провел Владимир Борисович в профессиональных ставропольских командах и почти все начинал в стартовом составе.

А закончил карьеру игрока, как и начинал ее, не по своей воле – пришла директива убирать из команд тридцатилетних. Какой дурак придумал этот возрастной ценз? Ведь к своему тридцатилетию обладавший отличным здоровьем Рыбаков только-только набрался игровой мудрости, да судьба от тяжелых травм хранила. Ему бы еще играть лет пять-шесть, но он был вынужден перейти на тренерскую работу. В группе подготовки при команде мастеров он сменил своего партнера Геннадия Тиранова, который возглавил основной состав «Динамо».

Пусть не гудят уже трибуны:

«Зажарь карасика, Рыбак!»,

Но помнит, помнит мир подлунный

Лихую мощь твоих атак.

(Юрий Гладков)

Педагог по призванию

Переход в наставники у Владимира Борисовича произошел очень органично. Тактичный, обладающий отменным чувством юмора, причем не заумного, а народного, иногда даже простецкого и грубоватого, но всем понятного, он не столько показывал, как надо выполнять тот или иной элемент, сколько рассказывал. Но делал это так, что футболисты все понимали.

Педагогический талант Рыбакова заметили быстро, и уже через год его пригласили преподавать на кафедре спортивных игр родного факультета физвоспитания Ставропольского государственного педагогического института. Там он работал много лет, дослужившись до должности заместителя декана спортфака. Правда, неоднократно при этом отлучался в родное «Динамо» – когда возникала необходимость навести там порядок. Наводил. И снова возвращался на спортфак.

Репутация у Борисыча (так и до последнего его дня звали Рыбакова в спортивных кругах страны) безупречная. Каким игроком был без страха и упрека, каким тренером честным, таким же и преподавателем.

И арбитром тоже. И в этой ипостаси Рыбаков оказался тоже без особого на то желания с его стороны. Просто однажды назревал скандал в краевом футбольном семействе. Обслуживать матч принципиальных соперников – команд Изобильного и Новоалександровска – никто не хотел. Это местное дерби почти всегда заканчивалось скандалом, а то и потасовкой. Ну кому хочется рисковать своей репутацией, да и не только ей одной...

И тут Неофт Бурсаниди сказал, мол, пусть Рыбак посудит игру. И хотя Борисыч до того момента серьезные матчи не обслуживал, впервые вышел на поле в черной форме. Отсудил без сучка и задоринки. И тут же попал в сферу интересов судейской коллегии. Судил и чемпионаты края, и первенства города, и зональные турниры, обслуживал игры чемпионата страны. В 1983 году по представлению республиканской коллегии судей президиум федерации футбола РСФСР включил В. Рыбакова в десятку лучших футбольных арбитров Российской Федерации.

Когда почти два десятка лет назад редакция газеты «Вечерний Ставрополь» решила учредить свой футбольный кубок, кого назначить главным судьей, сомнений не было. Более 10 лет Владимир Рыбаков возглавлял судейскую коллегию вечеркинского турнира. Низкий ему за это поклон!

Впрочем, поклониться Борисычу обязаны многие: знакомые – как верному товарищу, болельщики – как игроку, студенты – как преподавателю, футболисты – как тренеру и арбитру, детвора – как мудрому наставнику...

И думается, еще долго на обновленном стадионе «Динамо» старые болельщики будут вспоминать победный клич: «Рыбак, зажарь-ка карася!».

Да, ты сумел талантом высечь

В футбольной памяти навек

Слова: «Живите, как Борисыч:

Спортсмен, товарищ, человек!

(Юрий Гладков)