Щит и меч

Клубы исторической реконструкции действуют в России давно: интерес к истории перерастает в желание воссоздать какое-то событие в реальности, будь то Азовское сидение или, например, взятие Казани. Понятно, что никто никого взаправду не убивает, но столкновение выглядит как настоящий бой. Евгений Зимовец уже несколько лет занимается реконструкторскими боями и совмещает это увлечение с мотомастерской и работой тренера в спортзале.

– Евгений, так с чего ты в итоге начал: с мотоциклов или занятий спортом?

– Я в школе занимался спортом, бегал за школу, был в волейбольной команде. А уже в университете, на пятом курсе, пришел к друзьям-реконструкторам. Возникли проблемы на личном фронте, нужно было отвлечься, и меня потащили туда, одели железо. В общем, на самой первой тренировке я сломал меч, получил за это по шее (смеется). Тогда же меня убедили в том, что у меня хорошие показатели и отличные возможности для развития в этом направлении.

– То есть из спорта перешел в реконструкцию?

– Не совсем. У реконструкции на тот момент было два пути: либо ты увлекаешься историей и уходишь в аутентичность, либо тебя это интересует именно как вид спорта, как возможность… дать кому-то железкой по голове (смеется). Раньше, если люди приезжали на фестивали, приближенные к спортивным мероприятиям, там оба направления шли вместе. Последние года 3-4 всё это разделилось на два лагеря: тех, кто приезжает просто отдохнуть, пообщаться с другими без тотального износа. У них хитовая система в одно касание. Им не нужно целый год тренировать выносливость, чтобы стоять на ногах. Вторые – это те, кто как раз и занимается этим как спортом, ведет полноценные бои. Во втором случае требуются стабильные тренировки в железе, отработка ударов.

– А что за хитовая система?

– Это система ударов в одно касание. То есть в бою ты указываешь, что получил один удар, при этом у участника три жизни. Соответственно, три удара – ты выбыл и уходишь на отдых, или, как у страйкболистов, на «мертвяк», откуда потом «воскрешаешь» и снова выходишь на бой. В этом случае система рассчитана на доверие.

– У вас, я так понимаю, эта система не работает?

– Нет, у нас это выглядит именно как состязания. Мы участвуем в категории «пять на пять». Есть и другие категории, когда, например, ты выходишь один на один с противником. В этих категориях никакой хитовой системы нет. Ты бьешься с противником в полный рост, в полную силу, наносишь акцентированные удары. Так вот мы участвуем в командных боях. Грубо говоря, стенка на стенку: кто остался на ногах, тот и выиграл. Это один из немногих полноконтактных видов спорта. Здесь разрешено всё, кроме ударов, которые могут привести к серьезным травмам: удар в пах, удар в основание черепа или в незащищенные места. Это жесткий вид спорта, потому и травмы такие же, как у боксеров. Тем не менее раны зализываем, как видишь, живы-здоровы (смеется). До сих пор бегаю целый.

– Неожиданно. Я просто привык к мысли о том, что реконструкция подразумевает и восстановление атмосферы, и бой, но не прямо поединки, как на ринге.

– Так и было. Последний полноценный фестиваль без спорта был года 4 назад. А сейчас всё это уже работает как некие единоборства. То есть стало неким ответвлением. Спорт занимает много времени, много финансов, ты уже начинаешь выбирать, как распоряжаться средствами: поехать на фестиваль просто пообщаться, либо уходить в спортивную область реконструкции. Для многих это тяжело, у нас есть команда, которую не хочешь подводить, плюс свои амбиции. Ездить тяжелее стало, дороже железо. В этом плане спортивная реконструкция бьет не только по голове или по карману. Страдает снаряжение, амуниция, которую надо год от года менять, а это упирается в деньги. Тут у нас уже не одно касание.

– Когда пришел в первый раз, какие были чувства?

– С первого раза ты понимаешь, что все не так страшно, как на самом деле. На тебя не будут кидаться на первой тренировке, народ адекватный и понимает, насколько это тяжело. Вообще, это вид спорта тяжелый не только в физическом, но и в психологическом плане. Когда ты выходишь один, ты думаешь только за себя. У команды же общая цель, и многие ломаются на той стадии, когда боятся подвести команду, от перенапряжения это ломает людей. Вопрос в целях. Если ты хочешь победить на региональных соревнованиях – это одно, если ты метишь в чемпионы мира – это уже совершенно другой уровень подготовки.

– А доспехи, оружие где делаете?

– Что-то делаем у кузнецов, коих по России очень много, что-то делаем сами. Доспех – это настолько индивидуальная штука, что его просто так, как пачку орешков в магазине, не возьмешь. К хорошему мастеру попасть трудно, у них заказы расписаны на год вперед. В итоге, когда у тебя фестиваль через два месяца, а железка поломалась, приходится изгаляться самому.

– Существуют какие-то правила, по которым делаются доспехи? Вы их именно воссоздаете такими же, как в средневековье?

– Да, всё это делается с опорой на археологические раскопки, музейные экспонаты. Ты идешь в музей, копируешь то, что там выставлено. Амуниция копируется один в один по примеру средневековой. Спорт, правда, немного «травмирует» реконструкцию, бои нынешние все равно отличаются от исторических. Сейчас, например, запрещено режущее оружие, значит, уже минус кольчуга. По факту она защищает именно от режущих ударов, а раз такие запрещены, то и смысла в ней нет. Некоторые доспехи неудобны, излишне тяжелы.

– В общем, что-то приходится исключать, что-то облегчать в угоду современным требованиям.

– Не могу сказать, что сейчас всё унифицируется, всё равно всё делается по реальным источникам. На международных соревнованиях досконально проверяют броню и её соответствие историческим образцам. Просто надо понимать, что есть спортивный комплект, облегченный не в ущерб историчности. Доспех с красивой гравировкой и золочением не выдержит ударов на ристалище.

– Что у вас за команда, сколько человек в ней состоит?

– По Ставрополю сейчас нас четверо. Кто-то уходит, кто-то приходит, времени или денег не хватает. Раньше было больше. Хотим сделать команду вместе с бойцами из ближайших городов: из Ростова, Краснодара. У нас была практика года два-три назад, когда объединились с командой из Калининграда. Нашли себе самый крайний город (смеется). Хорошая была команда, но есть один минус. Все-таки это командные виды спорта, нужно заниматься постоянно вместе. Когда ты выходишь на ристалище, ты должен быть уверен, что тебя прикроют, чувствовать ребят из своей команды.

– А название?

– До недавнего времени были «Неистовой пятеркой». Под этим названием нас и в других странах знали. В этом году мы уже не станем брать его, будет союз с другой командой, тащить своё название туда не очень хочется, потому что есть люди из другой команды. Будем думать над новым названием, уже есть идеи.

– Я так понимаю, у вас были выезды, причём не местечковые, а полноценные. Что собой представляют международные соревнования?

– Международный фестиваль «Битва наций» у нас в России ни разу не проводился. А так мы ездили на него в Варшаву, на Украину, во Францию, Чехию и Хорватию. Неизвестно, где будет в этом году. Все это решается путем жеребьевки. В обычном мегаполисе фестивали не проходят, для этого выбирают города с соответствующим окружением. В Хорватии, например, мы бились прямо в старом замке.

– И какая страна обычно оказывалась лучшей?

– Последние шесть лет Россия занимает все призовые места. На пятки наступают украинцы, белорусы. В России, по сравнению с Европой, реконструкция развита лучше. Здесь ею занимаются с девяностых, люди по сей день увлекаются, вкладывают в это деньги, причем немалые. Европа и Америка относительно недавно в этом. Мы вообще двукратные вице-чемпионы мира.

– Думаю, знакомые тебя часто спрашивают о ролевиках. Спрошу и я: реконструкторов с толкинистами не путают?

– О, это пожизненная проблема (смеется)! И они обижаются, когда их называют реконструкторами, и нам неприятно, когда про нас говорят «толкинисты». Это абсолютно разные вещи. Мы занимаемся реконструкцией конкретных исторических событий, они же воссоздают фэнтези-книги и игры. При этом в Центральной России уровень ролевиков выше, чем уровень реконструкторов по всей стране в принципе. Люди тратят баснословные деньги, чтобы воссоздать целую Вселенную. Если окажешься на их игре, покажется, что ты попал в кино, настолько досконально у них всё проработано.

– Если говорить о способах заработка, чем ты на жизнь и на увлечение зарабатываешь?

– Зарабатываю ремонтом мотоциклов, плюс я тренер в спортзале. Хотелось бы, чтобы ремонт перерос в нечто большее, но пока это небольшие заказы по ремонту и восстановлению. Да и к тому же нужно наработать себе имя. Пока ты не наработаешь имя, к тебе не придут. А тренером я стал, когда мы готовились к боям. У моего одноклубника два зала в городе. Ввиду того, что есть возможность, почему бы не совмещать приятное с полезным?

– Команду свою тоже тренируешь?

– Да, я отвечаю за физподготовку. Вообще, тренировки делятся на физподготовку и профилированную тренировку. То есть это и общая физическая нагрузка, и умение обращаться с оружием. Когда ты выходишь на ристалище, ты должен быть уверен в себе, и твоя команда должна быть готова положиться на тебя. Для этого и даны тренировки, чтобы подтянуть технику, улучшить свои удары и в дальнейшем увереннее ввести себя в бою. Тогда ты точно гарантированно реализуешь свои возможности.