«Скорая»: чем экстренная помощь отличается от неотложной?

«Вечером вызвал «скорую» - ждал больше двух часов, - возмущался наш постоянный читатель. - Когда по прибытии бригады спросил, почему так долго ехали, мне ответили: мол, вот если бы у вас было желудочное кровотечение, приехали бы быстрее. И это при том, что вызов был не в час пик, когда в городе  «пробки» на дорогах...»

Так почему опаздывает «скорая»? Какой принцип первоочередности обслуживания вызовов?

- Работа «скорой помощи» регламентируется Законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и Порядком оказания скорой медицинской помощи, утвержденным Приказом Минздрава РФ № 388-н,  - говорит Александр Михайловский.  - Согласно этим документам все вызовы, поступающие на «скорую», делятся на две категории — экстренные и неотложные. Первые — когда есть угроза жизни человеку. Неотложная помощь - когда есть угроза его здоровью. А это не одно и то же. Например, у человека ишемическая болезнь сердца, стенокардия. Появляется небольшая боль в области сердца. Больной принимает нитроглицерин, и боль проходит. То есть сама по себе ишемическая болезнь сердца не является абсолютным показателем для экстренного выезда «скорой». «Скорая» примет все вызовы и приедет на каждый, но после обслуживания больных, у которых боль в сердце нестерпимая, когда у человека можно заподозрить развитие инфаркта. А это уже экстренный вызов, который обслуживается в первую очередь. Диспетчер сразу направит реанимационную или ближайшую бригаду.

Экстренный повод — это ДТП, когда есть тяжелые пострадавшие. Нарушения сознания и дыхания, кровотечения любой этиологии, инфаркты и инсульты, термические и химические ожоги, отравления, травмы и пр. То есть состояния, требующие срочного медицинского вмешательства.

Читайте так же: В Ставрополе показали высший пилотаж в офтальмохирургии.

Поступающие к нам вызовы - экстренные и неотложные - распределяются примерно наполовину. Вот сейчас мы принимаем неотложные вызовы: «повысилась температура», «мне плохо». Особенно это происходит в вечернее время. Днем мы передаем такие вызовы в поликлиники, предупреждая пациентов: к вам приедет «неотложка». По жалобам понятно, что человеку нужна не медицинская помощь, а назначение лечения: человек простыл, у него ОРЗ, бронхит, очаговая пневмония  и т.д. Это - компетенция врачей поликлиники. Повышение температуры у человека, за исключением детей раннего возраста, не приводит к летальному исходу. То есть здесь нет угрозы жизни.

Около 22 процентов вызовов к нам поступает по поводу повышения температуры, банального ОРЗ. Еще около тридцати процентов неотложных вызовов, самые частые,  связаны с повышением артериального давления. Но гипертоническая болезнь — хроническая. Больные нуждаются в поддерживающей терапии, и, если ее не проводить, давление будет подниматься. Да, гипертонический криз грозит осложнениями, могут развиться инфаркт, инсульт. При угрозе их возникновения «скорая» должна приехать к больному за 20 минут. А вот обслуживание неотложных вызовов по времени вообще не регламентируется. В 388-н приказе Минздрава РФ, о котором я упоминал, оговаривается: неотложные вызовы обслуживаются после экстренных.

- А как же 2-часовой норматив для неотложных вызовов?

- Этот временной норматив — для первичного звена. Мы передаем в поликлинику неотложные вызовы. Их должны обслужить в течение двух часов.

- За последние годы в Ставрополе открылось несколько подстанций городской службы «03», в поликлиниках открыты кабинеты неотложной помощи, которые должны разгрузить станцию. И все же: почему опаздывает «скорая?

- Сейчас в среднем мы обслуживаем около 500 вызовов в день. Из них половина, как я уже сказал, - экстренные, которые обслуживаются в первую очередь. Ежедневно на линию выходят 31-32 бригады, в праздничне дни до 35. Ни одна машина не простаивает. Все наши экипажи оборудованы GPS-навигаторами, и мы отслеживаем их передвижение. Видим в любой момент, где какой находится, сколько стоит в «пробках». Но бывают патовые ситуации. С 19 до 23 часов нагрузка на бригады увеличивается в два раза. Мы принимаем от 40 вызовов в час. Что происходит? Человек пришел вечером после работы домой, состояние ухудшилось. Именно в это время много неотложных вызовов. Поликлиники уже не работают. Нагрузка ложится на «скорую». А тут загружены транспортные артерии, особенно улица Доваторцев. И машина из центра при всем желании за 20 минут в Юго-Западный район не доберется. Надеемся, что ситуация улучшится с вводом шестой подстанции в новой поликлинике № 4, и мы эту проблему снимем. Здесь будет работать несколько бригад. Если бы не было пиковых нагрузок, мы бы справлялись. Но такая ситуация не только в Ставрополе, практически во всех крупных городах. Задержки «скорой» связаны и с поведением участников движения на дорогах.

- Водители по-прежнему не пропускают «скорую»?

- Причем даже когда везем тяжелых больных и наши экипажи идут с «мигалками» и сиренами, каждая минута дорога. К сожалению, и людей теряем. Бывают случаи, разворачиваемся на полдороге в стационар. Приходится констатировать смерть — ехать в полицейский участок, судмедэкспертизу. Конечно, такое происходит крайне редко. Но, увы, бывают и такие случаи.

- Много необоснованных вызовов?

- Из 160 тысяч примерно 4 процента — необоснованные. Многие злоупотребляют своим правом. Относятся к «скорой» потребительски. Вчера, например, позвонили: у шарпея заплыли глаза. Почему обратились в «скорую»? Ветеринары уже не работают. Или вот приезжают наши врачи на вызов, а им говорят: мол, не вызывали. А в это время кому-то нужна экстренная помощь. Но наши врачи в правовом отношении никак не защищены. Ни от хамов, ни от нападений. Закон о защите здоровья и жизни медработников в Госдуме еще рассматривается.

Читайте так же: В Ставрополе открылся поликлинический комплекс — крупнейший на Юге России.

Участились случаи судебных разбирательств, когда пытаются взыскивать со «скорой» средства. Вот сейчас такое дело в суде. Умерла женщина, которой далеко за 80. Больная страдала болезнью Паркинсона. У нее были выраженные атеросклеротические изменения В течение года мы выезжали к ней 22 раза, хотя женщина имела хроническую болезнь. У нее не было патологического состояния, в связи с которым пациентка нуждалась в экстренной госпитализации. В данном случае должна быть курсовая терапия. А в ее смерти обвинили нас. Хотят взыскать 100 тысяч рублей. Но «скорая» не лечит, не устраняет причину болезни. Мы оказываем медицинскую помощь по синдромам, угрожающим жизни: ввели препарат — купировали острое состояние. Если есть необходимость в оказании экстренной специализированной помощи, наша задача — как можно быстрее доставить человека в стационар. Задача участкового врача — заниматься профилактикой заболеваний и лечением. У нас же, наоборот, пытаются сделать «скорую» ответственной за лечебную работу.

В стране сейчас с легкостью заводят уголовные дела на медиков. На слуху - нашумевшее дело врача-гематолога Елены Мисюриной. За доктора заступилась медицинская общественность столицы, известный детский врач, президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль. Сейчас у нас аналогичное дело по фельдшеру. Нужен адвокат, а это средства. Пытается помочь профком. У нас нет закона по страхованию ответственности медиков. И в такой ситуации остро стоит вопрос с кадрами.

- «Скорая» испытывает кадровый голод?

- Нагрузка и колоссальная ответственность, которые ложатся на врача, не компенсируются повышением зарплаты. Последние пять лет к нам практически не приходит молодежь. Уменьшился и приток специалистов среднего звена. В 2016 году мы приняли на работу более тридцати фельдшеров, пятеро из них потом уволились, ушли в коммерческие организации. В прошлом году пришли около десяти. Но открываются новые подстанции, и нужны кадры.

- Количество инсультов и инфарктов в крае, как и в стране, снизилось. Ощущаете вы свой вклад в этот общий результат?

- Конечно. «Скорая» - одно из звеньев системы экстренной медицинской помощи сердечно-сосудистым больным. Если раньше основным инструментом врачебной бригады была желтая сумка с медикаментами и шприцами, то сейчас все машины оснащены телекардиографами. От постели больного данные кардиограммы передаются на станцию и расшифровываются старшим врачом. Если обнаруживается серьезное нарущение ритма, фельдшер тут же получает консультацию — что сделать, куда везти больного. Мы, кстати, первые в крае внедрили телекоммуникационные технологии на «скорой помощи». А при угрозе инсульта или инфаркта уже по пути в первичное сосудистое отделение или региональный сосудистый центр больному выполняется тромболизис. Это дорогостоящая процедура. Только препарат стоит около 60 тысяч рублей. Но он спасает жизни людей.

Читайте так же: В ставропольской краевой больнице выполнили редкую операцию по удлинению пальца на стопе.

Вообще, работа «скорой» кардинально поменялась. Улучшилась материально-техническая база. Обновляется автопарк. В прошлом году мы получили шесть новых автомобилей. Они все оснащены «от» и до», пять — по классу «В» и один реанимобиль по классу «С». Работать, конечно, стало сложнее. А вообще, «скорая» — всегда на острие. Конечно, будут и недовольные. Установить диагноз за десять минут, которые находится медработник у постели больного, невозможно. Мы можем говорить только о предварительном. Поэтому вероятность ошибок есть. И это надо понимать. В системе здравоохранения у «скорой» - особое место. Но мы работаем в связке и с поликлиниками, и стационарами. И здоровье людей зависит от того, как сработает каждое звено.

Фото автора.