Война и несвобода

Без малого год минул с того памятного дня, когда грузинская военщина и саакашвильщина обрушились на Южную Осетию. Их атакующий порыв был довольно скоро развеян российскими войсками, которые взяли бы и Тбилиси с Кутаиси, но такого приказа не получили. Случилась быстрая победоносная война по схеме: отражение агрессии, перенос боевых действий на территорию противника, стремительное продвижение механизированных колонн в глубь этой территории и - со скорою победой возвратились мы домой. Все именно так, как до середины лета 1941 года многим в Советском Союзе грезилось о предстоящей битве с нацизмом. 

Почему же День Победы пришел не в 41-м, а в 45-м? Почему в первые месяцы Великой Отечественной исполинская держава, каковой всегда хотел выглядеть СССР, потерпела самое чудовищное военное поражение за всю свою имперскую историю? Поражение, оплаченное миллионами и миллионами загубленных и искалеченных жизней.

Тема эта изучена вдоль и поперек, но продолжает волновать умы до сих пор, уже в преддверии 65-й годовщины нашей Победы. Из множества причин, приведших к катастрофе 41-го года, сегодня хочу остановиться на одной, как мне представляется, важнейшей. Я бы назвал ее так: несвобода.

Вот уверовал гениальный полководец всех времен и народов, солнцеподобный Хозяин всея Руси Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин), что Гитлер не нападет 22 июня, и высокопоставленные холопы из наркомата обороны не осмелились направить в пограничные округа спасительную директиву о приведении войск в боевую готовность. Ведь в ночь на роковое воскресенье танкисты и пехотинцы еще могли успеть выйти на рубежи обороны, летчики - хотя бы запустить двигатели крылатых машин, а артиллеристы - хотя бы расчехлить орудия. И был бы другой расклад: подеритесь с боксером-чемпионом на ринге или подкрадитесь к нему спящему и оглушите его - есть разница? Сколько бы выжило наших, сколько бы избежало гибельного плена...

Понимали это в наркомате обороны - тот же Жуков, тот же Василевский? Конечно.

Но не посмели пойти наперекор Хозяину. За что, думаю, мысленно казнили себя всю оставшуюся жизнь. Несвобода, рабство.
А вот нарком Военно-морского флота Николай Кузнецов, которому на двадцатый день войны исполнилось только 37 лет, осмелился проигнорировать политические установки кремлевского деспота. Рискуя головой - без преувеличения! - он еще 18 - 19 июня объявил флотам оперативную готовность № 2, а в ночь на 22-е - оперативную готовность № 1, при которой экипажи заняли места по боевому расчету и изготовились к бою. И «внезапные» налеты вражеской авиации были отбиты, а в первые дни войны флот не понес потерь. Тысячи краснофлотцев остались живы, десятки судов не пошли ко дну, чтобы потом защищать Одессу, Ленинград, Севастополь. Советская власть по-своему отблагодарила Николая Герасимовича, видимо, за его внутреннюю свободу: в 1956 году по надуманным предлогам он был снят с должности министра ВМФ (вторично, первый раз его снял Сталин уже после войны, правда, потом восстановил), понижен в звании до вице-адмирала и уволен в запас. Лишь в 1988 году, спустя 14 лет после смерти, Николаю Кузнецову вернули звание адмирала Флота Советского Союза. Но в общественном сознании среди великих военачальников великой войны адмирал Кузнецов не значится.

Вообще, люди, которые превозмогали раболепие, действовали по велению совести, стали главными творцами Победы. Всем известен подвиг Михаила Ильича Кошкина и его конструкторов - авторов тридцатьчетверки. На свой страх и риск, во внерабочее время, на заводе, где непрерывной чередой шли аресты, они спроектировали знаменитый танк. Ценой жизни Кошкин доказал жизнеспособность своего детища, признанного лучшим танком Второй мировой.

Гораздо меньше известно о том, что на Т-34 первоначально должны были устанавливать довольно посредственную пушку. Спас ситуацию ставший знаменитым конструктор артиллерийского вооружения Василий Гаврилович Грабин. Рискуя собой, он убедил руководителя одного из оборонных заводов А. Еляна начать в 1940 году, по сути, «нелегальный» выпуск пушки Ф-34, «официально» принятой на вооружение только после начала войны, когда она прекрасно проявила себя в боях.

Эти исключения лишь подтверждают правило. Из таких, с виду маленьких, подвигов, личных побед над страхом, над террором, над холопством складывалась общая Великая Победа. Правда, цена ее оказалась запредельно высокой.

Что случилось в истории, того не исправить. Но учиться на ее трагических уроках мы обязаны. Один из них таков: страна, исповедующая свободу и демократию (отнюдь не вседозволенность и анархию), всегда больше застрахована от ошибок власти, всегда лучше приспособлена к формированию активных, инициативных и профессионально подготовленных людей, всегда более устойчива в различных кризисных ситуациях. Но пока, к сожалению, слишком многие из нас тешат себя рабскими надеждами, видят в тирании залог спокойной жизни - свобода это еще и ответственность, - вздыхают по временам незабвенного генералиссимуса. Что еще должно случиться с нами, чтобы мы наконец отрешились от вековых холопских иллюзий?..