Война и жизнь

Эта серия материалов о новой командировке в Новороссию пойдет под старой рубрикой – «Юго-восточный фронт». И не только потому, что, несмотря на действующее перемирие, в городах Донбасса периодически слышны отголоски войны – как явные, в виде отдаленной стрельбы, так и скрытые, - уверенности в том, что даже это шаткое перемирие продлится долго, нет ни у кого. Есть только надежда. И потому в израненных городах Новороссии заметны и приметы весны. Пробивается трава на газонах, набухают почки на деревьях, кое-где на подъезде к Луганску идет даже ямочный ремонт дорог, а сам Луганск вопреки пережитому горю, страху и обстрелам кажется неожиданно прибранным, весенним и, несмотря на видимые ранения, очень красивым – особенно его исторический центр. И все же это по-прежнему фронт. И дело даже не в близости так называемой линии соприкосновения или линии разграничения (до сих пор не знаю, какое из определений является наиболее точным). По-прежнему очень сильны исторические параллели и ассоциации – то с предвоенным 1939-м, когда подписывался Пакт о ненападении, как это кажется отсюда, то с 1941-м, когда видишь груды искореженного металла и обугленной бронетехники буквально у самой границы с Россией. Но при всем этом возникает и предчувствие победной весны 1945-го, когда говоришь с людьми, которые – так же, как 70 лет назад их прадеды, - верят в победу над фашизмом, или когда наблюдаешь, как нынешние дети войны вместе с учителями сажают маленькие пихточки возле своего интерната… Вот потому определение «Юго-восточный фронт» гораздо шире сугубо военного понимания значения этого слова. Это эпицентр не только военного, но и духовного, исторического, цивилизационного противостояния. Еще кажется, что на этой линии фронта друг другу противостоят война и жизнь… Вот об этом мне и хочется рассказать в своих материалах.

Вся Россия сошлась

Нынешний гуманитарный груз, который мы везли в Новороссию, формировался в основном в городах Кавминвод и Зеленчукском районе Карачаево-Черкесии с благословения архиепископа Пятигорского и Черкесского Феофилакта. Это была епархиальная акция «Пасхальные надежды». А адресатами стали церковно-приходская школа Первомайска, детский сад и школа-интернат в поселке Ирмино, также находящемся на линии соприкосновения, Луганская епархия и школа-интернат для слабослышащих детей города Луганска. Кроме тех людей и организаций, которые помогали всегда и которых я уже называла в своих материалах, очень большую поддержку детишкам Донбасса оказали сотрудники Зеленчукской обсерватории, а еще – жители дома №116 по улице Ленина Ставрополя – как выяснилось, добрые друзья и внимательные читатели «Вечерки». Они по собственной инициативе собрали подарки для ребятишек Первомайска…

Граница. Пункт пропуска Новошахтинск. С той стороны – Довжанская. Тут – наши пограничники и наши таможенники. Там – пост ополчения Новороссии. Присутствуют и представители миссии OБСЕ. Отличие границы нынешней от границы до перемирия в том, что многокилометровые пробки стоят по обе стороны. Люди едут и туда, и оттуда. Вне очереди с курьерской скоростью следуют только многотонные углевозы, чуть с меньшей – с остановкой и высадкой пассажиров для проверки документов – проходят рейсовые автобусы Ростов – Луганск, Москва – Луганск, Москва – Первомайск…

Среда, раннее утро. Теперь гуманитарные конвои пропускают только один раз в неделю - по средам. У них – своя очередь. Наша фура «ночевала» у границы, но мы все равно вторые, вслед за крымчанами. Они и тут «впереди на боевом коне». Вслед за нами подтягиваются Волгоград, машины из других городов. Словом, опять здесь вся Россия сошлась – и в лучших своих проявлениях (сопричастности, сопереживании, безоглядной жертвенности), и в не самых лучших (неистребимой бюрократии).

…Потянулись часы ожидания. Вообще куда быстрее бы пошло дело, если бы бурная динамика изменений требований к документации на гуманитарные грузы отражалась на каком-нибудь специальном сайте в Интернете. А так – у одних не хватает доверенности, у других – еще какой-нибудь справки, третьим срочно приходится «выдергивать» из Новороссии получателя гуманитарного груза, который, оказывается, должен его встречать вместе с печатью… На все это уходит время. И стоят все – прошедшие таможенный досмотр ждут тех, кто еще не прошел, чтобы потом всем вместе ехать в центр управления восстановлением и ставить печати там… На все про все у нас ушел, по сути, весь световой день. Фуры двинулись к местам назначения на закате, а к пункту назначения – в Первомайск - мы лично прибыли в кромешной тьме… Честно говоря, в перемирие и без оного по дорогам Новороссии по свету ездить как-то спокойнее, да и времени жалко.

Нынешнюю войну ополченцы называют «новой Великой Отечественной»

Хотя по возможности мы старались время даром не терять. С нами в одной машине ехали два казака Терского войска – Денис и Сергей, добровольцы. Оба ставропольцы, хотят служить в ополчении Новороссии. Пока парни ехали недельки на две – хотели составить собственное мнение об обстановке и людях. Среди их друзей-товарищей много тех, кто тоже собирается вступить в ряды ополченцев, но такое решение, считает Сергей, нужно принимать осознанно. Он, в отличие от своего юного товарища, еще не нюхавшего пороху, хорошо знает, что такое война. Служил в МВД, бывал в «горячих точках». На эти две недели ребята остались в Первомайске. А там – посмотрят.

Выбор у них уже есть. Им ополченцы из Луганска прямо на границе заманчивое предложение сделали – служить в артиллерийской разведке. С решением не торопили, и Сергей, например, всерьез о нем задумался.

- Это значит, я, как дед, буду, - загадочно улыбнулся он и пояснил: - Дед мой, Михаил Матвеев, в войну тоже в артиллерийской разведке служил – двумя орденами Красной Звезды награжден…

Сейчас в Луганской народной республике учреждены свои боевые награды. Но к орденам и медалям Великой Отечественной у ополченцев особо трепетное отношение… Точнее – так: у них обостренно болевое отношение к исторической памяти, которую нынешние украинские власти просто пытаются стереть в сознании людей.

Причем с каждым днем все активнее. И уже даже не удивляешься тому, что в незалежной 9 мая теперь будут отмечать не как День Победы, а как День поминовения… Хотя после всего, что сотворила киевская клика за один только год – даже если считать от сожжения людей в Одесском Доме профсоюзов 2 мая и расстрела праздничного шествия в Мариуполе 9 мая, такие решения кажутся даже символичными, равно как и возведение в статус ветеранов войны доживших до глубоких седин головорезов из УПА… Те, кого в Киеве называют сепаратистами, в едином пространстве с нынешней Украиной жить не хотят. При этом они верят, что наступит день, когда на улицы города-героя Киева вернется победная весна 1945-го. Но только для этого предстоит, как и 70 лет назад, сломать хребет восставшей из преисподней фашистской гадине… И все понимают, что путь к этому не будет легким и быстрым. И, несмотря на перемирие, многие в ополчении по-прежнему называют происходящее войной – причем «новой Великой Отечественной».

Не знаю, насколько в прошлой мирной жизни ополченцы Донбасса склонны были думать о геополитике и анализировать происходящие процессы, но за последний год они этому научились.

- Вы вспомните, первое, что «эти» сделали, придя к власти – это запретили мой язык! - говорит ополченец Роман. - А потом они решили запретить нам жить!

Первомайску нужно присвоить звание города-героя ЛНР

Мы разговариваем с ним в фойе здания администрации разрушенного Первомайска у стенда с фотографиями погибших: народного мэра города Евгения Ищенко и ополченцев, сложивших головы на передовой во время боевых действий и совсем недавно, в условиях действующего перемирия.

- Вот эти ребята четверо в один день погибли, - рассказывает Роман. – Это еще в сентябре прошлого года было… Они Калиновское направление держали… А вот Алексей и Саня – они совсем недавно погибли – 1 марта. Их средь бела дня на Михайловском рынке захватили. Диверсионная группа в город вышла – 9 человек, а их трое (с ними еще сын Санькин был). Потащили их на ту сторону, а по дороге Леха как-то исхитрился у «нацика» гранату выхватить, чеку вытащил, рвануло. Саня сына своим телом прикрыл, тот жив остался. Сейчас на той стороне в каталажке сидит. Мы об обмене пытаемся договориться.

…Алексей Вдовин – тот, который подорвал себя гранатой вместе с несколькими украинскими солдатами… Мы его вспомнили, он встречал нас как-то на блокпосту во время одной из поездок. Таким тихим, застенчивым даже казался сначала, но было что-то такое в глазах, что еще тогда подумалось – такие тихие в войну могли под шквальным огнем бойцов в атаку поднять… Значит, не ошиблись мы в своем ощущении. До войны Алексей занимался вполне мирным делом – работал тут же, в Первомайске, на деревообработке. А пришла беда, пошел защищать родной город и погиб за него…

А сколько их, таких ребят…

К сожалению, если вывесить фотографии погибших от обстрелов мирных жителей, вряд ли хватит места на стенде. Город обстреливали с июля прошлого года без всяких перерывов на первое перемирие. Да и при наступлении второго тоже случались, мягко говорят, провокации. Сейчас, по первомайским меркам, тихо. Хотя периодически вдалеке постреливают.

- Люди переселились из подвалов? - спрашиваю я народного мэра города Ольгу Ищенко.

- Да, - отвечает она, - хорошо, что люди перестали бояться. С другой стороны, это тревожит. Если что случится…

- Ополченцы у вас погибли уже после перемирия, значит, диверсионные группы предпринимают вылазки?

- Да они еще тут долго будут их предпринимать, - говорит Ольга.

И тем не менее город постепенно возвращается к мирной жизни. Конечно, проблемы сейчас буквально со всем. И воду приходится развозить по домам, потому что соседи на стороне, подконтрольной нацгвардии, постоянно перекрывают вентиль, и проблема питания решается в основном через социальные столовые. Их в Первомайске работает уже девять. Без гуманитарной помощи из России людям было бы, конечно, не выжить. Это касается и продуктов, и лекарств. Конечно, тяжело, но город держится, и сюда потихоньку возвращается жизнь, и возвращаются люди. Если в период тотальных обстрелов в Первомайске оставалось около восьми тысяч человек, то сейчас здесь уже 22 тысячи жителей. Старикам ЛНР стали выплачивать пенсию – не пособие, а именно пенсию по перерасчету.

- Школы у нас пока работают в ограниченном режиме, но четыре детских сада мы уже открыли, - с гордостью говорит Ольга.

Конечно, в условиях перемирия и восстановления разрушенной инфраструктуры очень резко обозначаются и другие проблемы. Первомайск, где от обстрелов пострадало больше половины жилых домов и 90 процентов крыш побито осколками, остро ощущает нехватку строительных материалов… Но, главное, люди сохраняют веру. Ольга Ищенко говорит, что их стойкость дает силы и ей… Ведь сюда, в администрацию, люди не только за помощью приходят, многие сами стараются поддержать своего народного мэра. Это, кстати, мне и в других городах ополченцы говорили – после года войны стало все отчетливее обозначаться то, чего в начале войны в обществе не было – люди, сами испытывающие жуткие лишения, стараются помочь другим. Вплоть до того, что последним готовы поделиться или просто прийти на помощь в беде.

Об этом нам и в местной церкви рассказали. Там на Прощеное воскресенье пожар случился (так и непонятно, отчего загорелось), храм черным дымом был наполнен. С помощью горожан и потушить успели вовремя, и отмыть, и частично отреставрировать к Пасхе.

Матушка Наталья вспоминает, что поначалу и не верилось, что все это можно исправить. Но она очень благодарна Сергею Витруку из Кисловодска, который в прошлый раз привез ей позолоченной краски и много чего нужного для восстановления церковного убранства, и людям, которые в свои подарки для первомайцев положили простое хозяйственное мыло. Только с его помощью удалось смыть грязь и копоть... Но все это было потом, а тогда, в первые часы после пожара, к храму сбежались жители окрестных улиц, сразу приехала мэр. И все предлагали помощь. И действительно ведь помогли… Сейчас убранство храма вновь сияет новенькой позолотой.
Когда на праздник светлой Пасхи люди пришли на службу, многие из тех, кто недавно вернулся, с удивлением спрашивали прихожан:

- А где здесь горело?..

А это тоже ведь символ, что силой духа и веры, силой добра и единения можно одолеть любую беду…

Первомайск, как Брестская крепость, с лета прошлого года держал оборону, в буквальном смысле заслонив собой путь на Стаханов, Алчевск с его громадным коксохимическим производством, на столицу ЛНР – Луганск. Город планомерно убивали, разрушая дома, инфраструктуру, судьбы и жизни людей. Но защитники города и его жители выстояли.

- В Великую Отечественную Первомайск пострадал гораздо меньше, - говорит Ольга Ищенко. – Но то, что он пережил в 2014-м - начале 2015-го, настоящая оборона. И то, что люди и город выстояли – это подвиг. И то, что они сейчас, нуждаясь буквально во всем, стараются его восстанавливать – тоже подвиг. Я уже несколько раз на уровне правительства ЛНР поднимала вопрос, что Первомайску нужно присвоить звание города-героя Луганской народной республики.