Вспоминая Ермолова (к 235-летию со дня рождения)
23 мая (4 июня по новому летосчислению) 1777 года в обедневшей дворянской семье родился Алексей Петрович Ермолов - будущий герой Отечественной войны 1812 г., начальник главного штаба Первой армии, герой Кульма и взятия Парижа, командующий отдельным Грузинским (впоследствии - Кавказским) корпусом, возглавлявший одновременно и гражданскую власть на Кавказе. В этом году мы отмечаем 200-ю годовщину славной победы России над многотысячной армией Наполеона, в которой числились французы, итальянцы, немцы, австрийцы, поляки и другие народы. В предлагаемой читателям статье автор знакомит их с героическим поступком Алексея Петровича Ермолова в Бородинском сражении.
После оставления русскими войсками Смоленска стало ясно, что дальнейший ход военных событий может привести к неизбежному поражению России в этой войне. Против Наполеона действовали две армии. Первая армия под руководством военного министра Барклая-де-Толли, вторая под руководством князя Петра Ивановича Багратиона. К сожалению, действовали они разрозненно, чем неоднократно пользовался Наполеон.
Генерал Ермолов, как начальник главного штаба Первой армии, с болью воспринимал то, что происходило в обеих армиях. Беспрепятственное отступление не могло не волновать и многих офицеров. Ермолов в своих неоднократных рапортах на имя императора Александра I подчеркивал, что в создавшихся условиях необходимо единое командование. Он давал понять, что Барклай-де-Толли как главнокомандующий слаб.
«Отступление, долгое время продолжавшееся, тяжелые марши возбуждают ропот в людях, теряется доверие к начальнику. Солдат, сражаясь, как лев, всегда уверен, что употребляет напрасные усилия и что ему надобно будет отступать. Соединение армий ободрило бы войска. Москва недалеко, драться надобно. Россиянин каждый умереть умеет!.. Если ни-
кто уже, в случае поражения армии, не приспеет к защите Москвы, падением столицы не разрушаются все государственные способы…» В заключение своего письма Алексей Петрович утверждает:
«Я люблю Отечество моё… люблю правду, и поэтому обязан сказать, что дарованиям главнокомандующего здешней армии мало есть удивляющихся, ещё менее имеющих к нему доверенность, войска же и совсем не имеют». Не исключено, что такие письма Александр I получал и от других генералов и что эти письма побудили его назначить главнокомандующим всеми армиями фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова.
Все без исключения в русской армии ожидали от Кутузова немедленного и решающего сражения. Прибыв в действующую армию, Кутузов понял, что решающего сражения давать ещё рано. Необходимо для этого выбрать место и подготовить войска. Но и медлить также было нельзя. Посланная главнокомандующим в тыл специальная группа офицеров доложила ему, что в одиннадцати верстах от Можайска найдено место для боя вблизи села Бородино, где местность позволяла произвести генеральное сражение с неприятелем. Перед сражением на Бородинском поле в русской армии насчитывалось 132 тысячи человек при 624 орудиях против 130—135 тысяч человек и 587 орудий у наполеоновской армии. Французская армия состояла полностью из кадрового состава, а в русской армии числилось 21тысяча недостаточно обученных и слабо вооруженных ополченцев.
А. П. Ермолов, помимо должности начальника главного штаба Первой армии, являлся командующим артиллерией и одновременно исполнял должность при главнокомандующем. Он принимал адъютантов с донесениями и обо всём важнейшем докладывал Кутузову. Предварительно, осматривая местность предполагаемого сражения, Ермолов определил, что один из высоких курганов (Валутина гора) выделяется не только высотой, но и своим расположением. Он делил местность почти на две равные части, что давало возможность вести обстрел артиллерией неприятеля со всех сторон. Именно эта Валутина гора выбрана для размещения на ней батареи Раевского.
26 августа в пять часов 30 минут утра раздались громы выстрелов на левом фланге. Наполеон двинул огромные массы своих войск на левый фланг, чтобы опрокинуть его и зажать между речкой Каланчой и Москвой-рекой. Завязался кровавый бой. Через два часа сражения уже нельзя было понять, кто француз, кто русский. Всё смешалось в пекле кромешного боя, невозможно было отличить пехотинца от конника и артиллериста. Бились штыками, прикладами, тесаками, перешагивая через тела убитых. В пылу боя отряд вражеских всадников прорвал оборону русских, но внезапно оказался в окружении и был полностью уничтожен.
Героически сражались на Валутиной горе артиллеристы генерала Н. Н. Раевского, который по совету А. П. Ермолова удачно расположил на ней батареи. Пушки полностью блокировали наступление противника. Однако вскоре у артиллеристов закончились снаряды, и французы с одной стороны стали продвигаться на Валутину гору. Они уже были у пушек и хотели воспользоваться ими, но не смогли, так как не было к ним боеприпасов. В суматохе боя французам удалось перетащить на высоту несколько своих пушек. Однако оставшиеся русские канониры не давали им возможности расширить свой плацдарм. Наступал решающий момент великой битвы. Казалось, что ещё одно усилие - и неприятель отпразднует победу. Как в начале боя, так и в процессе его, несмотря на то, что некоторые донесения с поля боя гласили о проигранном сражении, главнокомандующий
М. И. Кутузов был спокоен как никогда. После одного из таких донесений от Барклая-де-Толли он подозвал к себе А. П. Ермолова и сказал: «Ну, голубчик! Вот и приспел твой черёд. Надобно тебе немедля отправиться на левый фланг и привести артиллерию в надлежащее устройство. Артиллерия в нынешнем сражении решает не половину победы, а поболе. Отправляйся - и господь с тобой!»…
Ермолов помчался во весь карьер с ротой резерва к Валутиной горе, где находилась артиллерия. В это время русские солдаты нестройными рядами скатывались с неё. Вдогонку французы осыпали их картечными выстрелами. Над высотой в дымовых разрывах выстрелов развевалось вражеское знамя. Ермолов нутром чувствовал, что, если не остановить отступающую массу, то крах неизбежен. Он подскочил к одному из батальонов и зычным голосом крикнул: «Какая часть?». «Третий батальон Уфимского пехотного полка», - послышался ответ.
- Батальон! Слушай мою команду. За мной!
Вскоре к уфимцам присоединились егеря, конноартиллерийская рота, конники дивизии Паскевича. Ермолов вынул шашку из ножен и закричал, вращая клинком:
- Ребята! Воротите честь, которую вы уронили! Пусть ваш штык не знает пощады! Сметём врага! По-нашему, по-русски!
Как начальник главного штаба армии, Ермолов имел при себе несколько Георгиевских крестов. Он вытащил из кармана целый пук черно-оранжевых лент со знаками отличия и бросил их далеко на бруствер высоты, из-за которого были видны французские ружья. Множество егерей бросились к брустверу. Закипел бой. Бились на склонах и на вершине Валутиной горы без единого выстрела до тех пор, пока все французы не были уничтожены. Пощады не давалось никому. Наши солдаты сбрасывали вниз не только тела убитых, но и пушки неприятеля. Вскоре Валутина гора была полностью освобождена, и на ней вновь установили свои пушки и флаги. Враг, утеряв выгодную высоту, бросился вновь на её захват, но русских он уже не смог сбить с неё. Все стояли насмерть и умирали молча. В кромешном и жестоком бою не было времени заботиться о своей безопасности. В одном из моментов Ермолову пеленой закрыло глаза, и он потерял сознание. Картечь, поразившая насмерть стоявшего рядом унтер-офицера, пробила Ермолову воротник сюртука и сильно контузила. Его вынесли с высоты. Через небольшое время он пришёл в себя и вызвал на своё место начальника дивизии Лихачёва.
Если бы французам удалось полностью овладеть Валутиной горой, то это привело бы к разрыву позиций русской армии и осложнило дальнейший ход боевых действий. Взятием важной высоты ослабилась наступательная мощь противника. К сожалению, к вечеру Валутина гора с одной стороны была вновь занята французами. Однако её левое крыло во главе с Дохтуровым они уже не состоянии были преодолеть. С наступлением темноты Наполеон приказал отступить на исходные позиции, оставив взятые ранее. В битве под Бородино французы потеряли свыше пятидесяти восьми тысяч убитыми офицеров и солдат и сорок семь генералов. Русские войска потеряли 44 тысячи человек солдат и офицеров, из них 23 генерала (БСЭ, 1970, с. 579). До настоящего времени нет единого мнения о победителе этой славной битвы.
После Бородинского сражения М. И. Кутузов доносил Александру I: «…Начальник главного штаба генерал-майор Ермолов, видя неприятеля, овладевшего батареею, важнейшей во всей позиции, со свойственной ему храбростию и решительностию, вместе с отличным генерал-майором Кутайсовым взял один только Уфимского полка батальон и, устроя сколь можно скорее бежавших, подавая собою пример, ударил в штыки. Неприятель защищался жестоко, но ничто не устояло противу русского штыка; 3-й батальон Уфимского полка и 18-й егерский полк бросились прямо на батарею, 19-й и 40-й – по левую сторону оной, в четверть часа батарея была во власти нашей с 18-ю орудиями, на ней бывшими …Генерал-майор Ермолов переменил большую часть артиллерии, офицеры и прислуга при орудиях были перебиты и, наконец, употребляя Уфимского пехотного полка людей, удержал неприятеля сильные покушения во время полутора часов…».
Участвующий в Бородинском сражении в качестве адъютанта Кутузова Н. Н. Муравьёв-Карский впоследствии писал: «Сим подвигом Ермолов спас всю армию». В этом сражении французская армия, не знавшая поражений, впервые «расшиблась» о русскую.
Военный министр Барклай-де-Толли за проявленный героизм в Бородинском сражении написал представление о награждении А. П. Ермолова орденом св. Георгия 2-го класса (4-й и 3-й класс им были получены ранее). Однако такой орден был пожалован самому Барклаю, а Алексей Петрович награждён лишь орденом св. Анны 1-й степени.
Петр Федосов.
