«Я когда-то умру…»

Последний день несет  нам не уничтожение, а только перемену.
Цицерон

Мы так неохотно, а быть может, и с величайшей боязнью упоминаем слово «смерть», не говоря уже об исследовании ее причин, а быть может, закономерностей ее наступления, но от этого ясности главнейшей проблемы отношения с жизнью не наступает.

Одна из самых сильных по душевному восприятию песен В. Высоцкого «Райские яблоки» так и начинается: «Я когда-то умру, мы когда-то всегда умираем…». А ведь и на самом деле на сверхсрочную службу (ну как в армии) за всю историю человечества не было оставлено ни одного человека: ни из свиты королей и царей, ни из особо приближенных — римских пап, как и наших патриархов. Йоги, которых на неделю закапывали в землю, где они могли находиться в особом состоянии – заторможенной управляемости работы внутренних органов, те тоже, как выяснилось, подвержены смерти. И даже великие Пророки, личные посланники Великого Разума, оказались не просто смертными: некоторых даже смогли лишить жизни простые завистники, которым не нравились их пророчества, подтверждая «присказку» нетерпимости, что «Пророков нет в Отечестве моем…». А как было бы здорово, если бы Кришна, Моисей, Будда, Христос, Магомед и им подобные жили бы вечно на Земле и постоянно подучивали расшалившееся человечество правилам бытия, как быстро бы народы смогли навести порядок и создать Рай на планете. Спрашивается, а кто нам, людям, не давал тогда, во время Их приходов, совершить подобные благостные деяния? Можно с уверенностью сказать, что наша гордыня и эгоизм перекрывают в человеке все призывы к праведности.
Все родившиеся тела, как оказалось, просто обязаны, именно обязаны иметь абсолютно одинаковый конец вне зависимости от качества прожитой жизни и ее отдачи. Закон един для всех. И почему человечество в лице выдающихся ученых, да и духовных лидеров так и не рассказало народу, что же такое смерть, в чем ее логический смысл, ибо без логики в этой жизни ничего проходить не имеет права? Все просто обязано иметь свои четкие обоснования.


Помню, в 1987 году (мне тогда было 43 года), будучи на соревнованиях (кстати, в США), где, как и везде и всегда, я начинал свой новый день с шестикилометровой пробежки, во время бега я вдруг, к своему великому удивлению, увидел на ногах этакие старческие складки. Я был поражен увиденным — как так: зимой по любому морозу бегаю босиком, раз в неделю голодаю, питание раздельное, веду абсолютно здоровый образ жизни, и вдруг мое тело, которое покорно выдерживало и сверхнагрузки в большом спорте, и послеспортивные всевозможные «издевательства», стало предавать меня, своего хозяина, ведь мы с ним так не договаривались. И все «издевательства» над собой я и делал, чтобы закалять тело и силу воли. Это был первый звонок: парень, не задирай нос, всему свое время, и ты тоже подвластен тем же законам жизни, как всё и все.
Мне до недавнего времени был не совсем понятен механизм выхода из строя тех или иных органов человеческого тела, то есть это что, обязанность изменять привычную работоспособность; если да, то почему? Хотя уже давно не сомневаюсь в том, что вместе с очищением сознания гарантированно увеличиваются защитные функции организма: доказано практически на сотнях людей, избавившихся от недугов, точно так же, как и убежденность в том, что влияние отрицательного мышления напрямую связано с обретением недугов. Но все равно вопрос о старении и прекращении жизни тела (теоретически обоснованный) беспокоил. Нет, это не страх смерти как таковой, так как сомнений и в многоразовости жизни, и главенстве духа над телом нет уже давно. Просто хотелось разобраться в самом механизме старения и прекращения жизни тела. «Warum?» - как говорят немцы, — почему?
Тут мне как-то попались два собеседника – старые приятели, технари и умники до мозга костей. Они поведали мне теорию второго закона термодинамики, на котором построены все процессы, происходящие в мире, а именно: все стремится к собственному преобразованию в более простые формы как в материальном мире, так и в энергетическом. И тогда все и сразу стало на свои места: наши тела, как и тела всех животных, да и растений, подчиняются этому единому закону для всех и вся. То есть мы рождаемся, как ни странно это звучит, для того, чтобы умереть, получается так. И подобный, и до боли обидный принцип вынуждены разделять все люди, животные, растения, горы, континенты, моря. Просто у каждого свой период подобных преобразований.
Значит, смерть человека – это не износ тела, о котором постоянно говорят врачи, сравнивая нас с агрегатами машины. Ведь известно, что в теле человека есть механизм самовосстановления, когда одни клетки, отживая, составляют основу для рождения новых, и так постоянно. Тогда в чем вопрос старения и смерти? По всей вероятности, в ДНК организма существует программа самоуничтожения, которая и вызывает эти нежелательные процессы старения и смерти. А болезни – это способы реализации этой программы, хотя обременять себя ими это уже выбор каждого человека, так как они чаще всего являются результатами неправильного его поведения. Энергетика мыслеобразов со знаком минус пожирает иммунную систему, тем самым давая карт-бланш болезням.
Но те люди, которые сумели открыть в себе наличие энергетической (духовной) сущности и перестроить колею жизни от запросов тела к запросам духа, им все ясно и понятно, и тогда нет страха и домыслов. Ведь главное – понять суть и стратегию любого процесса. «Помни, — говорил Цицерон, — что смертен не ты, а твое тело, что живо не твое тело, а дух в теле. Не тело твое заставляет твой дух понимать твою жизнь и жизнь мира, а дух, живущий в тебе, двигает, чувствует, вспоминает, предвидит, управляет и руководит твоим телом и твоими поступками. И как невидимая сила управляет твоим телом, так, должно быть, и та невидимая сила, которая управляет всем миром».
В этой связи, понимая роль тела, у которого, как оказалось, нет особой роли, так как оно всего-то носитель духа, то главным назначением жизни человека, вне всякого сомнения, является работа над совершенствованием его духовно-нравственных качеств. И как только люди поймут это и сделают соответствующие выводы, то жизнь как отдельных людей, так и всего сообщества непременно изменится к лучшему.
И тогда, если смерть – это некая абсолютная закономерность, без которой бы жизнь не была жизнью, остается масса вопросов относительно тех людей, которые остаются при жизни и вынуждены прощаться с умершим человеком, тем более что если это, скажем так, не уход из жизни в преклонном возрасте, а вдруг, как говорится, по случайности или в раннем возрасте, и тогда это настоящая трагедия для родственников.


В Природе, как и в Большой Жизни, не бывает случайностей или непредвиденного стечения обстоятельств. И точно так же, как на Земле нет двух людей с одинаковыми характерными чертами, так нет и двух людей с одинаковыми судьбами – у каждого своя личная тропа. И где, когда и как она оборвется, к великому счастью, нам не дано знать, но то, что она оборвется, так это обязательно вне всяких зависимостей.
Естественно, что в эту программу самоликвидации вкрапливаются и кармические долги прошлых жизненных недоразумений, которые и подытоживают суммарность выделяемых лет. Но кармические долги отрабатываются поступками доброжелательной направленности: совместными усилиями совести, чести и справедливости.
И, понимая сущность неизбежности смерти, возникает вопрос – что делать: безвольно опустить руки и, не отрывая носового платка от глаз, ждать того самого момента. Но, оказывается, что в этой связи на первое место выходит качество жизни посредством взаимодействия со своим внутренним духом, который, по сути, и является нашим истинным «Я».


Смерть – это не есть конкретная дата на листке личного календаря. Она не возражает, если мы теми или иными способами (медикаментозными или силой духа) отодвинем ее на некоторый срок. Она незлопамятна. Это совсем не та жуткая особа с косой в руках. Но рано или поздно программа, вложенная в ДНК тела, обязана быть выполнена.
Но самое поразительное заключается в том, что в организме человека одновременно работают две прямо противоположные программы. Если в день смерти человек порежет палец, то программа жизни будет лечить его, невзирая на то, что программа смерти пресечет затем все ее усилия.
«Если человек и знает, что, когда гремит гром, молния уже ударила, и потому гром не может убить, он всегда все-таки пугается громового удара. То же со смертью. Если мы и знаем, что телесная смерть разрушает только тело, но не жизнь духа, мы все-таки не можем не бояться ее. Но человек просвещенный, поборов в себе этот страх, памятует о том, что жизнь его не в теле, а в духе; непросвещенному же человеку кажется, что со смертью погибает все, и он так боится ее и прячется от нее, как глупый человек прячется от громового удара, тогда как удар этот никак уже не может убить его»
(Л. Н. Толстой).