Юбилей Лермонтова в Ставропольском театре драмы отметили «Маскарадом»

Ольга Метёлкина
Сцена из спектакля «Маскарад». Фото Юрия СКИБИНА, маскарад, Лермонтов
Сцена из спектакля «Маскарад». Фото Юрия СКИБИНА

Можно смело сказать, что труппа Ставропольского академического театра драмы имени М. Ю.  Лермонтова сделала всё для того, чтобы премьеру нового сезона публика обсуждала много и бурно.

Драма Михаила Лермонтова «Маскарад» снискала славу таинственного произведения, вокруг которого творятся необъяснимые явления, по силе мистического воздействия сопоставимые разве что с шекспировским «Макбетом». Театралы старшего поколения наверняка помнят две постановки «Маскарада». Сначала в 1965 году, когда в нескольких первых спектаклях Арбенина играл корифей Малого театра народный артист СССР Михаил Царёв, а затем в 1995-м - работу замечательного режиссёра Алексея Малышева. И каждый раз возникали какие-то непреодолимые обстоятельства, мешавшие творческому процессу.

Нина - актриса Полина Полковникова, Арбенин - актер Игорь Барташ. Фото Юрия Скибина, Лермонтов, маскарад, театр
Нина - актриса Полина Полковникова, Арбенин - актер Игорь Барташ. Фото Юрия Скибина

Новый «Маскарад» в постановке известного режиссёра народного артиста РФ Юрия Ерёмина тоже дался с трудом. Премьера несколько раз переносилась, как будто самим провидением была назначена дата – день 200-летия со дня рождения автора драмы. То, чего так долго ждали ставропольские театралы, случилось…

Прологом к спектаклю послужила сцена, в которой появляется таинственный человек с метрономом. Равномерные удары как будто отсчитывают время, отпущенное героям. Механизм неизбежности запущен. Одновременно задана стилистика рокового сюжета. А поскольку большинству из нас он известен со школьной скамьи, самым интересным в спектакле становится сопоставление собственного восприятия произведения Лермонтова и его сценическое воплощение.

Зритель придирчиво изучает декорации, которые работают в символическом ключе, населяя сценическое пространство неодушевлёнными фигурами мрачного, почти демонического маскарада. Оказываясь в плену этого пёстрого иллюзорного мира, персонажи вынуждены принимать условия игры, которая идёт не только за карточным столом и в маскараде, но и в обычной жизни.

Арбенин в исполнении Игоря Барташа, на мой взгляд, ничуть не противоречит тому образу, о котором мы читаем у Лермонтова:

Женился и богат, стал человек солидный,
Глядит ягненком, - а право, тот же зверь...
Мне скажут: можно отучиться,
Натуру победить. - Дурак, кто говорит;
Пусть ангелом и притворится,
Да черт-то все в душе сидит.

Так говорит о нём Казарин (актёр Владимир Петренко). Игорю Барташу действительно удаются персонажи с налётом демонизма в облике и характере. Его Арбенин, в начале действия предстающий как человек, отказавшийся от прошлого, наполненного пороками, ради любви к Нине (в этой роли выступает актриса Полина Полковникова), на глазах преображается в терзаемого страстями безумца.

Фото Юрия Скибина, театр, маскарад, Лермонтов
Фото Юрия Скибина

Однако не стоит рассматривать образ Арбенина в отрыве от других персонажей. Вот, князь Звездич (актёр Александр Кошелевский). Можно догадаться, что Арбенин узнаёт в нём самого себя, каким он был несколько лет назад: любитель карт и женщин, берёт от жизни всё, не задумываясь о последствиях. Вероятно, поэтому он легко соглашается сесть вместо молодого князя за карточный стол, чтобы отыграть его долг. Таким образом, он как будто примеряет на себя маску Звездича, а вместе с ней его молодость и жизненную силу.

Сюжет лермонтовского «Маскарада» пронизан символами и аллюзиями. Здесь у героев нет даже случайных имён. Так, в середине действия мы слышим, как Нину называют – Настасья Павловна. «Анастасия» в переводе с греческого - «воскресение». В этом имени зашифрована метафизическая сущность героини – она пришла и наполнила любовью и новым смыслом существование Арбенина, который так и говорит: «И я воскрес для жизни и добра». У Нины единственной есть в спектакле своя музыкальная тема, мелодия Альфреда Шнитке как будто приподнимает героиню над миром, в котором существуют остальные персонажи. Полина Полковникова показала светлый, незапятнанный образ, её Нина безропотна и чиста. Чего не скажешь о другой героине – баронессе Штраль (актриса Лариса Урбан), в её характере много больше граней и нюансов. В маскараде она в костюме соблазнительной турчанки, совсем другой она предстаёт в светском обществе и уж совсем неожиданной - в спальне у князя Звездича. Нет, она вовсе не изощрённая интриганка и тем более не злодейка (как говорила героиня фильма «Формула любви»: «Она тоже женщина несчастная, она графа любит!»). Баронесса – молодая вдова, хороша собой, ей хочется любви, и разве она виновата, что предмет её страсти не самый достойный человек - порок так чертовски притягателен… Подняв на балу потерянный Ниной браслет, она не предполагает, к чему приведёт начавшаяся с этого момента игра, которая становится смертельно опасной.

Есть и другие персонажи, скрывающие свою истинную сущность под масками. Вот Неизвестный (заслуженный артист РФ Александр Ростов), «черный человек», персонаж полумифический, в определённой степени инфернальный. «Да, непримеченный, везде я был с тобой; Всегда с другим лицом, всегда в другом наряде». В спектакле это обыгрывается буквально: Неизвестный появляется в облике слуги, денщика, картёжника. Сродни ему Шприх (актёр Владимир Лепа), которого все вокруг сравнивают с чёртом. В спектакле он возникает из люка, как нечистый из преисподней. О его принадлежности к дьяволу говорят даже детали: он здоровается с Казариным левой рукой (не случайно суеверные люди плюют через левое плечо, за которым, как они считают, прячется бес).

Впрочем, без бесовщины не обошлось и по ходу самого спектакля. Иначе мне трудно объяснить сцену рандеву в спальне Звездича. Теперь её обсуждают и те зрители, что были на премьере, и те, кому очевидцы описали подробности во всех деталях. Влюблённая баронесса проникла в постель князя, тот спросонья нервно вскочил на ноги и оказался перед публикой во весь рост comme l'enfant qui vient de naître (В чем мать родила (фр.)). В полном зале – немая сцена. Эпизод вызвал эффект пощёчины, неожиданной и хлёсткой. А главное - недоумение: зачем? Неужели трёхсекундная мизансцена в жанре ню, выпадающая из общей стилистики спектакля, была необходима для более детального раскрытия характера героя и мотивации его поступков? Отнюдь нет. Можно было бы заподозрить народного артиста РФ Юрия Ерёмина в режиссёрском хулиганстве, но это тоже сомнительно. Может быть, всё гораздо прозаичнее: это была обычная PR-уловка? Что на самом деле хотел сказать режиссёр, зрители не узнали - он раскланялся напоследок и улетел в Москву. А осадок, как говорится, остался...

Так или иначе, юбилейный театральный сезон открыт. Премьера состоялась, и могу поспорить, что ближайшие спектакли не дадут повода обсуждать наготу Звездича, и у публики появится желание поговорить о других достоинствах новой работы ставропольской труппы.

маскарад, Лермонтов, театр драмы

Другие статьи в рубрике «Культура»

Другие статьи в рубрике «Ставрополь»



Последние новости

Все новости

Объявление