Засуха на фоне потопа

Кругом вода, но воды нет

Вот уж несколько лет кряду жители станицы Баклановской, что в Изобильненском районе, ломают головы над причудливостью бытия. Кругом, говорят, вода, но воды нет...

Действительно, живописные станичные окрестности изобилуют водными ресурсами: тут множество прудов, есть каналы. Только вот в кранах наблюдается большую часть времени абсолютная сухость. Когда же она появляется, пользоваться ею приходится с большой осторожностью. Собственное здоровье станичники защищают посредством длительного кипячения. А вот стиральные машинки зачастую не выдерживают такой жизни. Фильтры напрочь забивает ракушками и прочим мусором. Но горемычные жители Баклановской готовы обходиться без современных благ цивилизации. Была бы только вода – хоть какая-нибудь. Во многих дворах домовитые хозяева пробили собственные артезианы. Но баклановская артезианская водица слишком солона. Ее не только в пищу, но и для полива приходится использовать осторожно. Иначе, рассказывают станичники, огороды покрываются слоем соли.

Зато вожделенной живительной влаги в избытке на улице: внушительных размеров озерца, перемешанные с пластами грязи, можно встретить на проезжей части любой центральной улицы. Это последствия прорыва очередного участка разводных сетей. Такие же водные разливы можно наблюдать и на подворьях. Последние зимние морозы не только вызвали новую аварию на проезжей части, вода затопила несколько дворов и сразу замерзла. Жители давно уже не выходят из дома без резиновых сапог, шутят, что пора приобретать и резиновые лодки. А в конце зимы больше всего пригодились бы им коньки. Мы были в Баклановской, когда наделавшие бед морозы уже миновали, солнце припекало вовсю, а толстый слой льда на пострадавших подворьях тем временем даже не трескался. Сейчас, понятно, его уже нет. Талая вода ушла в огороды и под фундаменты.

Пешая экскурсия по Баклановской в сопровождении многочисленных гидов больше походила на марш-бросок по пересеченной местности. Мы с фотокором, с трудом переворачивая комья грязи, липнущие к обуви, едва поспевали за станичниками, желающими показать журналистам все местные «достопримечательности». Главная из них, конечно, колонка. Точнее – поднимающаяся из земли труба с краном, основной живительный источник улицы Октябрьской и ее окрестностей. Сухонькая старушка продиралась к ней через залитую водой дорогу, таща за собой коляску с пластиковыми бутылками. И так все ее соседи и товарищи по несчастью, груженные флягами и другой тарой, ежедневно преодолевают полосу препятствий, которую представляет из себя баклановская «дорога жизни».

В Каракумах было проще

«Летом, в 40-градусную жару, наши пенсионеры сдавали экзамен на выносливость. Выдержали без воды четыре месяца. В конце октября в кранах появилась живительная влага, какое было ликование! Но ударили морозы, и наши трубы вновь не выдержали. Приезжайте, посмотрите, как наши бабульки 75 лет с бутылочками за водой продираются», - было написано в письме в редакцию жительницы улицы Октябрьской Валентины Федоровны Гусевой...

Мы посмотрели... Грустно...

Времени на разговоры с автором письма пришлось ровно столько, сколько заняла экскурсия по ее подворью. Валентина Федоровна радовалась: несколько дней за водой ходить не надо. Дочка из Ставрополя приезжала, 25 литров привезла. С астмой-то от колонки на себе много не дотянешь. Вспомнила женщина и трудную молодость, которую она провела в Туркмении, в селении под названием Небет-Даг. Это в пустыне Каракум. Так вот туда воду цистернами подвозили. И не было у жителей таких проблем. А здесь – никакого подвоза. Многие, кто помоложе да посноровистее, к каналу за водой еще спускаются. Но это летом – по зиме он мелеет. Ничего не набрать, кроме грязи...

Лишь вышли за калитку, попали на народный сход. Поделиться с журналистами своими бедами собралось человек тридцать – все жители Октябрьской, кто был дома, потом подтянулись с переулка Восточного и улицы Ленина. «Ленинцы» очень просили проехать к ним, посмотреть, что там творится. Там нас тоже ждал народный сход возле такого же, как на Октябрьской, полуозерца-полуболота посередь дороги. Были те же сетования, те же обиды, те же эмоции.

Да и чему быть другому? Беда-то общая. Любое бытовое дело сопряжено с преодолением громадных трудностей. Ведь надо и мыться, и стирать, и поливать, и семье готовить. Да и животина пить-есть хочет. А без нее в селе и вовсе не прожить.

А если младенец в доме – жизнь в сплошное преодоление превращается. А малышей постарше баклановцы несколько лет даже в детский сад отправить не могли.

Не работал сад по причине все того же безводья. Сейчас, правда, открылся. Но ежедневно, ведя ребенка в группу, родители волокут еще и флягу с пятью литрами воды. Ведут двоих – значит, несут десять литров. Иначе дошкольное учреждение не сможет принимать детей по санитарным нормам.

У Аллы Кривобоковой двое сыновей: Илюшке шесть лет, Даньке – 7 месяцев. А мама сама на девчушку похожа: худенькая, востроглазая, на вид – не больше восемнадцати. Вторую беременность еле доходила: на улице была жара под сорок, муж в рейсах все время, а воды нет. Вот и приходилось ведра таскать по нескольку раз на день – с животом-то.

– Даже в Чечне, - говорит Алла, - когда война уже началась, не было таких проблем с водой.

Большинство жителей улицы Октябрьской ставропольцами стали в постсоветские годы. Занесло их сюда военными ветрами из разных уголков терпящей крушение огромной страны. Ольга Николаевна Сон - из Душанбе, семья Кухтиных – из Грозного, семья Мичугановых – из Батуми... В общем, осколки большого СССР на одной маленькой улице ставропольской станицы Баклановской, которая некогда тоже была процветающей, богатой и благоустроенной. И не было здесь войны, слава Богу... Но то, что произошло на излете 90-х, мирным процессом назвать язык тоже не поворачивается.

История одного банкротства

Понятно, что в былые времена в Баклановской - станице с более чем вековой историей никаких водных проблем не было и в помине. Из разговора с сельским главой Сергеем Николаевичем Алексеевым я вывела две первопричины нынешнего бедственного положения станичников. Первая – это тотальный износ разводных сетей. Самая старая ветка проложена в 1965 году, самая новая – в 1989-м. Так что и она уже далеко не нова. Весь ремонт, который проводится в последние годы (ликвидации последствий многочисленных аварий, замена отдельных участков трубы, которую трубой можно назвать с большой натяжкой), – это не более чем банальное «латание дыр», которые тут же образуются в новом месте. Разводные сети требуют замены. «Удовольствие» это крайне дорогое. А вторая причина: заниматься сетями в течение десяти лет было некому.

Бесхозными они стали не вдруг. Раньше у них был хозяин – одно из мощнейших сельскохозяйственных предприятий края – колхоз «Баклановский». Славился он успехами в животноводстве, занимал передовые позиции по итогам уборки урожая, имел цеха переработки, обеспечивал работой больше семисот станичников и уж, конечно, развивал и содержал в должном состоянии инфраструктуру.

Даже в начале 90-х, когда по стране месяцами не выплачивались зарплаты и пенсии, когда российские села стремительно нищали, «Баклановский» держался на плаву. Жители получали заработанное, если не было денег – расчет с ними и партнерами производился натуроплатой. Это колхоз и сгубило. Бартер и натур-оплата на ту пору законом допускались. Но вот налоги зерном и мясом не заплатишь. В 1997-м скопилась задолженность.

К тому времени в стране уже три года действовал Федеральный закон «О финансовом оздоровлении и банкротстве», из названия которого в обиходе очень быстро отсеялась первая часть. Даже руководители минсельхоза признавали: закон работал в основном только «на банкротство». До «оздоровления» дело чаще всего не доходило. В результате оздоравливались и выходили из кризиса единицы, а банкротились, растаскивались, пускались с молотка сотни некогда успешных колхозов. «Баклановский» в число счастливчиков не попал.

Станичники с горечью вспоминают: колхоз мог погасить долги без внешнего вмешательства и посторонней помощи. Стоимость продукции собранного урожая, даже по самым скромным подсчетам, вдвое превышала сумму задолженности. Нужно было только время, чтобы ее реализовать. Времени не дали.

А тут еще при очень странных обстоятельствах погиб председатель... А урожай? Он тогда так и сгнил на опечатанных складах... Даже теперь бывшие колхозники об этом говорят с болью.

– Мне не хочется ругать инвесторов, которые руководили работой созданного на базе бывшего большого колхоза АОЗТ, - говорит глава станицы, - среди них были разные люди... Но за семь лет инвесторы менялись четырежды. К тому же из материальной базы «Баклановского» их интересовало в первую очередь то, что может приносить прибыль. А изношенные разводные сети убыточны. В них очень много надо вкладывать. Вот они и стали, по сути, бесхозными. Толком ими не занимался никто. Только в начале этого года нам удалось перевести их в муниципальную собственность.

Что делать?

Кабы знал незабвенный классик Чернышевский, сколь долго на просторах матушки-России будет актуальным риторический вопрос «Что делать?» и применительно к каким коллизиям российской действительности его будут применять, он, может быть, название своему роману другое бы придумал. Того, что пережила страна за последние два десятка лет, Чернышевский не предрекал - его творческая фантазия так далеко не простиралась. Да и героине романа Вере Павловне, регулярно смотревшей социально окрашенные сны, «баклановские страдания» не могли пригрезиться даже в бреду.

Так что отвечать на вопрос «Что делать?» в нынешние времена придется не по Чернышевскому.

Первый шаг на этом пути сделан. Разводные сети наконец-то переведены в муниципальную собственность. Тоже не без труда и не без нервов. Бороться за это пришлось ни много ни мало два года. Ходатайство главы станицы о безвозмездной передаче в собственность станицы сетей и накопительного водоема для обеспечения жителей водой собранием кредиторов АОЗТ «Колхоз «Баклановский» только в 2006 году отклонялось дважды. Дважды сети выставлялись на торги. Безуспешно. А когда в 2007-м договор о безвозмездной передаче был все же подписан, оказалось, что в него забыли включить накопительный водоем, что делало бессмысленной передачу и самих сетей. И только в начале 2008-го Арбитражный суд удовлетворил требования администрации станицы Баклановской.

Если не свет в конце тоннеля, то нечто похожее на проблеск начало проявляться. По крайней мере есть возможность передать сети в аренду «Межрайводоканалу», ибо осуществлять технические работы больше все равно некому – коммунальных служб в самой станице нет. Но при этом неизбежно подрастут тарифы. Администрации же предстоит добиваться выделения на замену сетей целевых средств. Для этого надо попасть в губернаторский план первоочередных мероприятий, подготовить проект, добиться включения в бюджет. Работы по замене сетей тоже потребуют времени. Лет пять на это уйдет.

– Столько на наших трубах, - разводит руками Сергей Николаевич, - мы точно не проживем.

Пока выход один: менять участки сетей, привлекая на эти цели в том числе средства жителей. Бюджет станицы полный объем финансирования не потянет. Люди в большинстве своем готовы сдавать деньги. Хоть последние. Была бы только вода. Но есть семьи, которым сдавать попросту нечего. В общем, как ни крути, без помощи края не обойтись. И должна быть Баклановская в плане первоочередных мероприятий. Что может быть более насущным и первоочередным, чем вода?