Женщина — как диагноз...

Ночь. В палате тихо, соседка спит давно, а тут в голову странные мысли лезут... Ну, прямо вот покоя не дают! Первая, традиционная для всех серьезно заболевших людей: почему именно я? Где я нарушила земное равновесие, чтоб вот так, наотмашь меня ударила болезнь? Наверное, за длинный язык. Собственно, на этом бы и успокоиться и попытаться уснуть... Да куда там! Что она такого сотворила прародительница наша Ева, что  мы - дочери ее, едва вырастив детей, не успев  толком пожить в покое и довольстве, разрушаемся, как хрупкие сосуды? И почему болезнь подкрадывается к нам тихо, незаметно, а потом просто валит с ног? Может, умные вопросы, может, не очень: сейчас уже, как молодые говорят, «поздняк метаться» - надо сохранить то, что еще осталось. 

...Впервые слово «артроз» в моей жизни появилось лет 12 назад. А потом слово подзабылось, а редкие симптомы – усталость, боль, a, не воспринимались вообще никак. Поболит — пройдет. Ровно до того момента, когда однажды утром, чуть больше месяца назад, не распухла правая кисть. Да так, что пальцы не хотели сгибаться, как надо, перестали держать ложку, авторучку. Собрать мелкие предметы — непосильный труд... В поликлинике сделали рентген и сразу же отправили на консультацию к врачу-ревматологу. По всем анализам выходило, что моя персональная кукушка уже начала считать оставшиеся годы. 

Больница

Ревматологическое отделение второй городской больницы встретило тишиной. Так, изредка проковыляет старушка, опираясь на трость, или «прохромает» мужчина по коридору. Безрадостно. Наконец заведующая отделением Сусанна Григорьевна Мнацаканян зовет в свой кабинет. Что-то говорит, но меня так оглушило и болью, и плохими предчувствиями, что  толком ее не слышу, но понимаю, что диагноз неутешительный: суставы утратили хрящевую ткань, воспалились да еще, вероятно, кости «забастовали», стали ломкими. 

Честно, отчаяние какое-то...  Но через пять  дней лечения боль отступила, стало возможным оглядываться по сторонам, прикидывать, как дальше-то... Вот здесь можно бы и точку ставить. Но тут и начались вопросы.

 Итак: ревматология. Единственное доступное горожанам отделение такого медицинского профиля. При жутковатой статистике (сто процентов женщин в силу разных причин «теряют» суставы и становятся «ломкими») город может дать нам всего 52 койки! В год через это отделение проходит чуть больше тысячи пациентов. Мужчин там тоже полно, но женщины — это диагноз, что ли? В силу возрастных изменений, образа жизни, работы, неправильного питания, «самостийного» похудания  их «скрючивает» в разы чаще, чем представителей сильного пола. В аннотациях к лекарствам в графе «показания» - женщина!  И укладываться в больницу им приходится не реже двух раз в год, даже если ничего особо не беспокоит: коварные «болячки» могут затаиться, но вылезут всенепременно. Множество пациентов лежат здесь годами. Даже если дела у пациента настолько поправляются, что наступает ремиссия,  он все равно идет к Сусанне, как тихонько и за глаза называют эту удивительную женщину ее подопечные. 

Если бы давали «гражданским» врачам еще и воинские звания, ей бы вполне подошло звание полковника. «Титулов» у нее хоть отбавляй: главный ревматолог Ставрополя, врач высшей категории, заслуженный врач России, кандидат медицинских наук, более тридцати лет спасает людей от тяжкого заболевания. Она как-то так умудрилась сделать, что ее отделение можно считать и медицинским центром (бесконечные консультации вновь прибывших и давно уже находящихся на излечении), а можно и клубом по грустным, но все-таки интересам. А что? Все друг друга знают. Персонал радуется «стареньким» больным и добродушно утешает «новеньких». Отделение, при всей казенности больницы, уютное: хочешь — в палате полежи, телевизор смотри, хочешь — по парку гуляй... Если медицинская сестра свободна —  можно поговорить о том о сем... Чисто, санитарки то и дело «швабрят» полы и все, что попадет под тряпку.

Мечты... И вопросы

Вопрос на засыпку: а слабо городу взять да и построить новую, многопрофильную современную больницу, где отделения бы не сжимались до полусотни мест, где врачам было бы место развернуться и не приспосабливать под всякие больничные нужды каждый закуток? Ну, согласитесь, как-то неправильно это: врачи сами что-то ремонтируют, несут из дома чайники, будь они неладны, что-то подкрашивают, подбеливают... Но больнице-то  побольше 30 лет? Как ее омолодишь? У соседей, в Краснодаре, дела посерьезнее: они центры открывают «на раз»: грудной, глазной... При краевой больнице несколько диспансеров. А мы, чтобы попасть на консультацию к редкому специалисту, да к тому же ревматологу, вынуждены душить друг друга в очередях. Одна наша шестая поликлиника чего стоит! Домов настроили, а инфраструктуру не создали. Ну, магазины открыли, куда ж без них... И на все про все одна поликлиника: терапевты за свою «дохлую» зарплату скоро по ночам  будут больных посещать. Как-то нехорошо это, не по-людски...

 Персонал

...Больной, попадая в руки ревматологов, как в коконе окутывается вниманием: все что угодно! К доктору «не по профилю»? Да. Проверить анализы? Без проблем. Физиотерапия — да как скажете! Лишь бы вам  было хорошо. Медицинские сестры, Анжела Баласьянц, Женя Черкасова, другие  девочки – рядом. Такое чувство, что тебя не выпускают из поля зрения ни на минуту. Наш «палатный» доктор, молоденькая Юлия Андреевна Рокотянская, одним своим присутствием успокаивает. Она по буквам рассказывает, как и что нужно принимать, как не запутаться в сложной системе излечения.  Да и сама она беленькая такая вся... Ну дочка прямо! Старшая медсестра, Анна Ивановна Калина, на вопрос, как они подбирают коллектив, очень просто ответила: «Мы  говорим: сегодня  в этих палатах горожане. Им очень больно и плохо. А завтра тут вы можете оказаться... Вот поэтому девочки такие добросовестные и легко «уживаются» рядом  с самым капризным пациентом. Стараемся... Я сама тут три десятка лет отработала, привыкла. Хотела на пенсию пойти, да так и не решилась: тут я на своем месте, людям нужна...». Сейчас Анна Ивановна все-таки уходит... С грустью и с пониманием (не век же работать-то) ее провожает все отделение. А вообще — коллектив тут стабильный: текучести кадров не наблюдается. Персонал работает десятилетиями.

 Утро

Голос у Сусанны Григорьевны звучный, слышно, как она что-то обсуждает в одном конце коридора. Через пару секунд тот же голос уже в прямо противоположном углу, а еще через мгновение — вот она, в нашей палате. Улыбается, вопросительно поднимает брови: ну как? Это начало обхода. Расспрашивает, разглядывает, успокаивает... Сегодня мне будут колоть специальный препарат прямо в сустав, в плечо. Иду, как партизан на допрос, боюсь, что выдам все тайны, какие знаю. Пока там чем-то мазали, разглядывали, я все ждала, когда же больно-то будет? Ждала-ждала, а мне говорят — все, иди уже... Теперь я, как терминатор: в суставах «плещется» искусственная жидкость. Доктора обещают, что на полгода хватит...

Утро сменяется днем, на улице хмуро, белки за окном невесело беседуют о своем, беличьем, невозмутимо раскачиваясь на ветвях старых деревьев. Когда я приду сюда в очередной раз, уже будет зима. Из окон будет так же пахнуть вкусными булками, а люди, радуясь возможности увидеть зверька близко, будут раскладывать на подоконниках семечки и крошки...