Женщина, победившая смерть

Этот день я помню, как будто он был вчера. Или позавчера... 7 августа 2013 года. Захожу в магазин, там продавцы с насмерть перепуганными лицами: только что они видели, как на переходе машина сбила молодую девушку. «Она шла по «зебре», высокая такая, худенькая. И тут… Откуда он взялся? Машина врезалась прямо в девчонку! Она упала на капот, нам показалось, что пробила головой лобовое стекло. Водитель, протащив ее на капоте «семерки», как-то сбросил на дорогу пострадавшую, и тут на нее наезжает вторая машина! Беднягу трепали, как куклу, по дороге... Тут налетели таксисты, что стояли рядом, схватили водителя, потом быстро приехали полицейские, «скорая»... Короче, девушку забрали, и, наверное, там совсем дела плохи...»

О том, что дела плохи, говорил и врач «скорой», мой знакомый: «Я там был. Когда увидел туфли, валяющиеся далеко от пострадавшей, похолодел. У нас такая примета есть: если обувь не на человеке, все - он умер... А когда забирали ее, она была, слава Богу, жива. Таз поломан: о бампер ударилась, голова разбита, да вся поломана, что там говорить... Сейчас в реанимации». Вот такая история. Мы об этом сразу и написали в подробностях. И каково было мое удивление, когда Юлия Лазарева пришла в редакцию. Она звонила, и мы чуть не разревелись: живая! Оказалось, что ей не восемнадцать, а несколько больше лет, и она ничего не помнит из того, что случилось. Подробности узнала из нашей газеты, от врачей, ну и так, кто-то что-то видел и слышал.

Сейчас, спустя два года, мы уже можем спокойно рассказать, как все было, как Юля выбралась с того света и кто ее туда чуть не отправил. «Вышла из маршрутки, стала переходить по «зебре» дорогу. Помню все до перехода: дальше все, какой-то черный тупик.. Может, это и хорошо, что память с нами играет в такие игры: когда смертельная опасность, она просто выключается? За неделю до случившегося со мной умерла мама, папа пережил ее на месяц, я уже в больнице была. В общем, понимаете, как мне было... А тут это несчастье со мной: я ведь не смогла даже папу похоронить. Из родных осталась сестра, она меня и выхаживала потом, когда выписали. Но если честно, помогали все: подруги, коллеги, даже какие-то незнакомые люди...

Водителя, как мне рассказали, арестовали сразу, а был он в СИЗО или нет — не знаю. В декабре состоялся суд. У меня был адвокат, я не могла ходить, и он решал все мои «судебные» дела. И вот что суд решил: водитель Карен Нельсонович Хачатурян получил полтора года условно. Выплату 127 тысяч рублей (расходы на лечение и уход) и моральный ущерб 300 тысяч.

Тогда же, в декабре, он получает срок и амнистируется. А денег заплатил три тысячи рублей за два года! И никакие судебные приставы ничего не смогли с него взять. Он молодой, 21 год на момент совершения аварии, машина не его... На суде мне говорили красивые слова и обещания, в церковь ходили, свечки ставили. Но денег я так и не увидела, а они были ой как нужны! Все лекарства, все вспомогательные средства, приспособления стоят денег, и немалых. Я ведь до сих пор на лекарствах: на погоду болит все, что может болеть. Даже те кости и суставы, о которых человек и не знает. У меня сломан таз, ноги, ударилась головой, закрытая черепно-мозговая травма, множество ушибов. Да и возраст... В больнице все срасталось не так быстро и хорошо, как у молодых девушек. Две операции, ноги на вытяжке, просверленные колени... И сейчас болит, хоть я и не показываю этого.

Недавно я, профессиональный бухгалтер, всю жизнь посвятившая цифрам, осталась без работы. Нужно искать новую. Но надолго ли меня хватит?

Я не понимаю судебных приставов, я не понимаю вообще наше законодательство! Сколько людей или гибнут на дорогах, или остаются инвалидами? И что мы видим? Семь лет — максимальный срок, или отпускают вообще: два года условно, полтора, как в моем случае. Ладно: водитель не понимает, что совершил убийство или чуть не совершил. Он старается забыть и о происшествии, и о пострадавшем. А как быть нам, побывавшим под колесами? Выжила-то я чудом...»

Что сейчас? Сейчас Юлия отнесла документы в суд, чтобы для начала поменяли судебного пристава: «Почему они ничего не сделали в помощь мне, пострадавшей от действий водителя? Не понимаю... Суд должен принять решение о возобновлении исполнительного производства, а дальше все будет зависеть от нового судебного пристава. Если пристав захочет — он решит поставленную задачу. И я не верю, что у Хачатуряна совсем уж ничего нет... Нет? Ну пусть работает на мое здоровье! Это он меня чуть не убил. Не я его...»

Юлия Александровна Лазарева такая маленькая на самом деле, хрупкая, красивая, как осенняя бабочка... Я не зря сравниваю ее с крылатой красавицей: так легко сломать крылья. Причем не по своей вине, а по вине юнца, решившего, что чужая кровь — вода. Вот она удивляется: «У него такая большая, порядочная семья, до суда они все обещали заботиться обо мне... Из больницы не вылезали. Как же так сталось, что в такой семье не получилось воспитать джигита, ответственного за свои проступки, сравнимые с преступлением? Где мужчина? Почему он спрятался за мамину юбку? Вот об этом я часто думаю».

Я рада, что Юля жива: тогда ведь все было страшно и в черном цвете. Испуганные люди, растерянные врачи, спасатели, полицейские... Женщина выжила, и все самое страшное позади. Остались боль и непонимание. Как, впрочем, и у автора заметки...

Юлия Александровна сегодня благодарит всех, кто помогал ей выкарабкиваться на этот свет. Врачей, медицинский персонал реанимации и травматологии четвертой городской больницы, родственников, всех друзей и просто добрых людей, не оставивших ее один на один со своей бедой.