О первых учениках

«Генрих. Но позвольте! Если глубоко рассмотреть, то я лично ни в чем не виноват. Меня так учили.
Ланцелот. Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?»

Евгений Шварц. «Дракон».

В наше наиподлейшее время трудно делать какие-то выводы из происходящего и прогнозы на будущее. То, что мы считаем собственным мнением, зачастую оказывается тугим комком из фобий и пропаганд, наши поступки диктуются чужой волей, а обстоятельства зачастую не оставляют выбора — во всяком случае, так кажется.

Тем не менее, однажды каждый из нас ответит лично и за всё. Не столь важно, в какой форме. Лично я не особо доверяю концепции страшного суда и вечного ада — уж слишком выгодна вся эта человеконенавистническая мистика политикам и религиозным организациям. Но будь даже так или совершенно иначе — отвечать придётся всем. И это, возможно, лучший из законов природы. Нюрнбергский процесс в этом смыслебыл предрешён ещё до того, как Гитлер написал первую строчку Mein Kampf.

Поэтому очень важно понять простую вещь: какими бы всесильными ни казались подонки сегодня, в какие бы одежды праведников они ни рядились и какой бы поддержкой одурманенных масс они ни пользовались, им придётся ответить за всё. А также тем, кто помогал им творить зло. И даже те, кто просто стоял рядом.

Впрочем, на то и подлейшее время, чтобы не судить строго хотя бы непричастных. Если вспомнить ту же нацистскую Германию (надеюсь, нам не суждено их переплюнуть и стать новым эталоном зла), то Оскаров Шиндлеров там было немного. Но и не все жгли людей в печах и участвовали в расовых чистках. Были просто люди, которые просто жили и старались по возможности не запачкаться. Они, конечно, глотнули все ужасы войны и того, во что превратилась Германия по её итогам. Но не их фамилии звучали в Нюрнберге.

К чему я всё это говорю? Я, конечно, надеюсь, что Россия не свалится в пучину фашизма. Что возникающие всё чаще аналогии — не более, чем иллюзия. Кажется одним, а на деле всё обернётся чем-то несравненно лучшим. Дай Бог. Тем не менее, события идут одно за одним, и волей-неволей связываются в тенденцию.

На чём строится любой фашизм (не в конкретно-историческом, а, скорее, метафизическом смысле)? В первую очередь, на идее собственного превосходства над другими и соответствующей избранности высшим существом. Это, в свою очередь, влечёт за собой две вещи: с одной стороны это упор на мистику и религиозность, с другой — поиск, конкретизация и, по возможности, истребление внешних и внутренних врагов.

Я не утверждаю, что концепция Святой Руси — особой, богоизбранной, соборной и так далее — фашистская. В конце концов, каждый приличный народ культивирует в себе комплекс уникальности. Вовсе не обязательно, что нынешнее усиление РПЦ и превращение её доктрин в официальную идеологию (а также новый тренд — полумистические истории из биографий первых лиц) приведёт к чему-то плохому. Конечно, религиозность в каждой культуре прямо пропорциональна уровню насилия и обратно — уровню жизни, но вдруг у нас — счастливое исключение? И даже нынешняя беспрецедентная травля так называемых сексуальных меньшинств, возможно, лишь выглядит операцией «Вот он внутренний враг: фас, быдло!»

В конце концов, вера в лучшее и надежда на то, что всё не столь мерзко, как кажется, спасает людей испокон веков. Но если нет?

По меньшей мере, человек думающий может постараться не делать зла. Даже если оно кажется не таким уж злом. Просто на всякий случай.

Я вновь отсылаю читателя к бессмертной цитате из Шварца. Вообще эта пьеса, равно как и поставленный по ней фильм Марка Захарова «Убить дракона» сейчас даже более актуальна, чем на момент создания. Нас явно учат плохому. Так зачем же лезть в отличники?

Вот прошёл в начале июля в Ставрополе пикет в поддержку антигейского закона. Да — явно спущенный сверху, да — малочисленный, короткий и донельзя нелепый. Но был же. Равно как и люди, пусть всего несколько человек, которые приняли в нём участие. То есть навсегда связали своё имя и это, так сказать, мероприятие. В том числе некий мальчик Дима, который, тщательно подбирая слова, охарактеризовал гомосексуалистов именно так: «Если он стал этим... человеком, то всё уже. Можно считать, что это не человек». (Цитату можно проверить по сюжету коллег из РЕН-ТВ).

Если мои опасения неверны, то, вроде, и ничего страшного в этом нет. Ксенофобия, презрение ко всякой инаковости и особенно к меньшинствам (не только сексуальным: интеллигентам, инвалидам, представителям недоминирующих народов, вер и идеологий) вообще характерны для религиозных обществ. Вот только смущает факт, что на тот момент, когда Дима говорил эти слова, в России, по данным СМИ, было зверски убито не менее семерых человек (для него — не человек) за то, что они были гомосексуалистами или подозревались в этом. Сейчас это уже наверняка двузначное число. И если всё пойдёт по худшему сценарию, то счёт может пойти на тысячи. Благо, народ звереет не по дням, а по часам, а образ внутреннего врага-вырожденца стараниями политических и религиозных лидеров формируется всё более конкретный.

Я не знаю, запишется ли данный конкретный Дима в палачи, если дойдёт до этого. Желающих и без него немерено. Но если весь этот ужас начнётся, то столь же неизбежно он закончится. И будет суд — человеческий, Божий или ещё какой, но будет. И на нём Диме придётся тщательно подбирать слова, оправдывая своё стремление оказаться первым учеником.