Армейская судьба судьи Буша

Председатель Ставропольского гарнизонного военного суда полковник юстиции запаса Игорь Буш работает в этой должности уже шестой год. Ему 50... В некоторых странах Европы только с этого возраста человек может работать судьей. По меркам нынешней России, такая нижняя возрастная планка может показаться слишком высокой. Но Игорь Николаевич считает, что это не лишено здравого смысла. Работа требует не только профессиональных знаний, но и определенной закалки, житейской мудрости, опыта. Но, что ни говори, и то, и другое, и третье в нашей стране накапливается быстрее, чем где-нибудь в Туманном Альбионе. В ХХ веке каждому поколению некоторые периоды жизни в личный зачет можно записывать, как в «горячей точке» - год за три...

Военная косточка

На поколение, появившееся на свет в кажущиеся теперь безмятежными 60-е, легли все изломы новейшей российской истории — и распад страны, и войны, и, как говорил известный сатирик, «не менее трудное мирное время»... Судьба героя сегодняшнего рассказа — яркий тому пример.
Вообще-то трудно сказать, кто кого первым выбрал: Игорь Буш армию или армия — его. Слова «военная косточка» для него не афоризм. В его семье она точно присутствует: и отец — в прошлом офицер-танкист, и он в армии с 1979 года, и даже дочь теперь тоже лейтенант, только МЧС... А развивалась и укреплялась эта «косточка» с самого детства, когда еще пацаненком Игорь бывал вместе с отцом в его танковой части, так что с малых ему знаком вкус не только соленой солдатской каши, но и ежедневного солдатского труда с примесью машинного масла, гари и пыли. Поэтому после школы он поступает в Донецкое высшее военно-политическое училище инженерных войск и войск связи.
Кочевая армейская служба бросала Игоря Буша и на Запад (в Германию), и на самый что ни на есть Дальний Восток. Быт дальневосточных армейских гарнизонов был суров, неустроен и подчас экстремален. Так что, кроме служебных обязанностей, приходилось заниматься и тем, что военные в шутку называли «офицерским троеборьем» (вода, дрова, помои).
Впоследствии довелось служить и на Тихоокеанском флоте.
В конце 80-х развитие ситуации в стране привело к пониманию необходимости получить юридическое образование. Игорь Буш заочно заканчивает Хабаровскую государственную академию экономики и права. Параллельно в течение первой половины 90-х он проходит службу на воспитательных должностях в дисциплинарном батальоне - части, служба в которой во все времена в армии считалась одной из самых непростых.
Вообще-то в ходе разного рода реформ институт военных комиссаров, политработников, воспитателей (в армейской среде их до сих пор называют замполитами) в армии то упраздняли, то возрождали, то повышали, то понижали его статус. Однако что-что, а надобность в таких армейских специалистах широкого профиля как была, так и осталась. Замполит он ведь в воинской части был как «три в одном»: идеолог, воспитатель, психолог. В дисциплинарной части последний пункт нередко доминировал.
К сожалению, эту доминанту командиры не всегда учитывали. Один такой случай остался в памяти. Игорь Николаевич говорит, что раньше он об этом никогда не рассказывал.
…Было это где-то в начале 1995-го. Психолог части майор Буш подал командованию рапорт со списком нескольких молодых солдат роты охраны с обоснованием, почему, по его твердому убеждению, им категорически нельзя нести службу с оружием в руках. К тому времени на горьком опыте суицидов уже убедились, что игнорировать подобные рапорты нельзя.
Однако командование распорядилось этим документом по-своему, и всех солдат из этого списка отправили... в Чечню... Одним махом штаб две задачи решил: и разнарядку по Чечне выполнил, и от проблемных солдат избавился. О новом месте службы этих бойцов узнал позже, когда от их матерей стали приходить письма... Очень обидные…
…И это тоже — жизненный опыт председателя Ставропольского гарнизонного военного суда Игоря Буша.

Бич не только нашего времени

...То, что армейская судьба привела его в судьи, Игорь Николаевич считает закономерным. Это, по его собственным словам, отвечает его взглядам на жизнь, ментальности, образу мышления. 15 лет жизни, отданные военной судебной системе, это подтвердили. Судебную службу он начинал в 1997-м в Советской Гавани, через три года был переведен в Астрахань, а в 2004-м — в Ставрополь. К этому моменту у Игоря Буша был в активе опыт «горячих командировок» в воюющую тогда Чеченскую Республику.
На должность председателя суда Игорь Николаевич был назначен в 2007-м. Отмечает, что за эти пять с небольшим лет количество рассматриваемых судом уголовных дел снизилось. Связано это с тем, что изменилась и структура войск, и военно-правоохранительная система (произошло разделение военной прокуратуры и военного следствия). И еще — используем официальную терминологию — изменилось количество и качество личного состава...
Ну вот, к примеру, на прошлой неделе мы подробно рассказывали о махинациях с «мертвыми душами» в краевом управлении финансового обеспечения Минобороны. При этом только одно из семи дел «бухгалтеров-миллионеров» рассматривается военным судом, потому что остальные шестеро — так называемые гражданские специалисты, соответственно, их дела — в подведомственности районных судов.
Тем не менее работы у военных судей хватает. В производстве - «традиционные дела» об уклонении от воинской службы, превышении полномочий и весь спектр уголовных и административных дел, где в качестве истцов и ответчиков, обвиняемых и потерпевших выступают военнослужащие. К сожалению, много лет подряд остаются традиционными и дела, связанные с неуставными отношениями в воинских частях.
- Часто приходится слышать, что это бич нашего времени, что раньше таких проблем не было, - говорит Игорь Буш. - Это не так. По мнению многих ветеранов, армия впервые серьезно столкнулась с проблемой неуставных отношений в начале 60-х, когда в ряды Вооруженных сил стали призывать родившихся во время войны всех «под гребенку». В том числе — имеющих судимость. В тот период иначе просто невозможно было выполнить наряды по призыву. Но с этого и начались проблемы. Я это знаю, в том числе и по рассказам моего отца. А по собственному опыту могу сказать: в 80-е в Советской Армии на фоне неуставных отношений преступлений совершалось не меньше, чем сейчас, а тяжких и особо тяжких — пожалуй, побольше. Я вовсе не стремлюсь бросить тень на наше прошлое. Для меня, как и для большинства советских офицеров, распад Советского Союза — это личная трагедия. Но так было...
…Но возвращаясь к нашим дням, я попросила вспомнить об имевшем большой резонанс деле майора Скворцова. Бывшего начштаба одной из дислоцированных в Невинномысске воинских частей, обвиняемого в избиении солдата, приговорили к трем годам условного срока и штрафу. Что тоже вызвало резонанс - приговор, по мнению общественности, оказался слишком мягким. Избитый офицером рядовой Малкин, напомним, получил серьезные травмы, потому что к тому же выпал из окна казармы, и в этом общественное мнение тоже безоговорочно обвиняло майора Скворцова.
- Общественное мнение, - говорит Игорь Буш, - было сформировано задолго до суда. Суд же должен опираться только на факты. А факты говорили о том, что, кроме насилия, за которое офицер, безусловно, должен понести наказание, было еще несколько событий, которые в своей совокупности привели к падению солдата с пятого этажа. И по хронологии этих событий не поведение Скворцова стало той самой «последней каплей»...
Считаю, что судья вынес справедливое решение. Потерпевшему же и его семье искренне сочувствую, как любой нормальный человек.
…Если говорить о работе в целом, то судья обязан оставаться беспристрастным.
- Ничего нельзя пропускать через себя, через свое субъективное отношение, - говорит Игорь Николаевич. – Эмоции – враг правосудия. Дела в производстве находятся разные. Случается, что по-человечески подсудимый оказывается гораздо симпатичнее потерпевшего, бывает, что человек в какой-то мере оказывается жертвой обстоятельств, даже провокации... Но при вынесении решения для тебя существуют только факты и объективные события, смягчающие и отягчающие обстоятельства... Людей не судят за то, что они «плохие», и не оправдывают за то, что они «хорошие».
И, напротив, бывает, что видишь явные недоработки следствия, когда, например, обвиняемому вменяется гораздо менее тяжкое преступление, чем следовало. Раньше судья мог такое дело отправить на доследование. Сейчас — нет. Закон не позволяет. Суд не вправе и изменить обвинение на более тяжкое. Поэтому приговор выносится на основании того обвинения, которое представлено...

С горечью и надеждой

Но, кроме уголовных, в юрисдикции военного суда огромный спектр дел гражданских. И, как выяснилось, этот спектр был очень сильно «расцвечен» стремительным реформированием всего и вся, постигшим Вооруженные силы России при экс-министре обороны Сердюкове.
Например, после ликвидации высшего военного авиационного училища, а следом и школы младших авиационных специалистов последовал целый поток исков в суд с требованием выплаты денежного довольствия. Истцы при проведении реорганизационных мероприятий не были ни трудоустроены, ни уволены из ВС. Требования их были абсолютно правомерны с точки зрения действующего законодательства. Закон не знает сослагательного наклонения и будущего времени. Если офицер не уволен, значит, он служит. И денежное довольствие ему Министерство обороны начислять было должно... Но не хотело. Так что военные в суд в буквальном смысле за зарплатой ходили. По решению суда они получали свои деньги, а потом Минобороны им снова платить переставало. И люди снова шли в суд с новым иском...
Вообще-то иски по выплатам денежного довольствия для военного суда не были новым явлением (просто их число возросло в разы).
А вот то, о чем мы расскажем ниже, удивило даже умудренных жизненным и профессиональным опытом судей.
Например. Обратился в суд летчик, служивший на Дальнем Востоке. Служил он честно, в полном объеме выполнял должностные обязанности. Все как обычно, только почему-то перестали на его карточку деньги поступать. Потом его вызвали в штаб и сообщили, что он, оказывается, уже два месяца как из Вооруженных сил уволен... Конечно, суд его и на службе восстановил, и денежное довольствие обязал выплатить...
Было еще и такое обращение. Офицер служит в Армении, и командование им довольно, и на новую должность его прочит. И тут он получает новое назначение в Сибирь. Приказано — надо выполнять. Только вот куда ехать, если та самая часть, куда он должен прибыть, как выяснилось, сначала передислоцирована в другое место, а потом и вовсе расформирована...
- Раньше подобное и представить было невозможно, - говорит Игорь Николаевич. – Сейчас же список подобных абсурдных, с точки зрения здравого смысла, ситуаций можно продолжать и продолжать. Я не эксперт в вопросах военного строительства и не считаю себя вправе давать какие-либо оценки ходу военной реформы. Между тем количество и характер обращений военнослужащих МО РФ за защитой своих прав не может не натолкнуть на мысль о том, что вопросы централизации при решении кадровых и финансовых вопросов, мягко говоря, не вполне отработаны.
Поэтому случаются и более фантастические ситуации. Например, когда в результате реформирования в Ставропольском крае и другом регионе одновременно существуют две воинские части с одним наименованием. То есть в одном городе новую часть создали, а в Ставропольском крае старую должны были ликвидировать, но, видимо, не успели. Поэтому военнослужащие старой части, добросовестно выполняя служебные обязанности, в один не очень прекрасный день обнаружили, что им не поступили средства на карточки. Они — в суд. И тут выяснилось, что формально их часть уже не существует, а сами они не были ни уволены, ни переведены, и вообще нигде не числятся.
- Вообще, «все это было бы смешно, когда бы не было так грустно», - вспоминаю я классика.
- Смешного мало, - соглашается мой собеседник. - Боюсь, нам еще предстоит не раз столкнуться с этим «грустно».
- Все-таки хочется быть оптимистом, - продолжаю я. - Первые же приказы нового министра обороны, по сути, означали одно: остановить тотальную ликвидацию и спасти то, что можно спасти. Так что приход на эту должность Сергея Шойгу все же вселяет надежды,
- Большие надежды, - кивает головой Игорь Николаевич. - Ведь армия — это не просто государственная структура, но и определенная нравственная школа. Это образ жизни людей, составляющих цвет нации. Ее нужно беречь. Пригодится.