Двести лет – это мало или много?
Василий Скакун
Ровно два столетия отделяют нас от того времени, когда родился интереснейший человек, и не только для своей эпохи, но отголоски его таланта докатились и до нашего XXI века. Это – Михаил Лермонтов. Не поднимается рука называть его по имени-отчеству, столь мало ему довелось жить и творить. Но есть единственный показатель значимости каждого приходящего на Этот Свет человека – это то, как долго он сохраняется в памяти следующих поколений, и память эта в конкретных делах и творениях.
Такие как Лермонтов, Пушкин, Толстой, Достоевский, да и наши недавние современники: Есенин, Окуджава, Визбор, Высоцкий – это люди, скажем так, специального назначения, каждый из которых по-своему нес особые знания о законах жизни. Мы же их в лучшем случае принимаем как поэтов, писателей, бардов, но на самом деле они в свои произведения и вкладывали эти наставления праведной жизни.
Почему спустя два века столь резонансно отмечался юбилей Михаила Лермонтова, как бы даже и не понять с первого взгляда. Быть может, только сейчас начинает приходить время прорастания тех семян истины, которые были заложены поэтом в те далекие годы. Прислушаемся, как это понимали великие мудрецы древности: «Воздух, который вы выдыхаете, неминуемо окажется в чьей-то груди. И не заботьтесь, в чьей именно. Следите только, чтобы дыхание было чистым», «Слова ваши будут искать и обязательно найдут чьи-то уши. Не заботьтесь, чьи это будут уши. Следите только, чтобы сами слова были посланцами истинной Свободы», «Ваши невысказанные мысли обязательно побудят чьи-то языки высказаться. Не заботьтесь, чьи это языки будут. Следите только, чтобы сами мысли несли свет любящего Понимания», «Даже не думайте прикладывать какие-то усилия, распространяя истину. Бывает, что зерно годами лежит, захороненное в земле, пока вдруг при наступлении благоприятных условий не начинает бурно прорастать».
А теперь приглядимся, что же изменилось за эти долгие 200 лет. Помните, как он (Лермонтов) писал: «...проселочным путем люблю скакать в телеге». Теперь телег нет, а по проселочным дорогам скачут (т.к. все они разбиты) на автомобилях. Не было в ту пору ни газа для отопления, ни угля, и всех выручала древесина – лесов-то было не в пример нынешним временам. Конечно, ни о какой связи людям еще даже и не снилось – почта работала на конной тяге. Не было еще и железнодорожного сообщения и многого другого. Оружие, которым люди укорачивали друг другу жизни, было до боли простым: пистолеты, мушкеты и пушки, да еще мечи и сабли. Все то, что летает, плавает, в том числе под водой, а также ракеты средней дальности появятся значительно позже. Но цель их использования будет неизменной – лишать жизни незнакомых людей.
Но вот что интересно – базовая модель внутреннего формата человека осталась неизменной, если не ухудшилась с того времени. Лермонтов очень чутко чувствовал фальшь не только своих современников, но и не очень надеялся на грядущие поколения:
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее - иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию - презренные рабы...
А что, собственно говоря, изменилось за 200 лет. Послушаем Галича:
Вот как просто попасть в богачи,
Вот как просто попасть в первачи,
Вот как просто попасть в палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи!
А если и его мало, можно продолжать по Ю.Визбору:
Теперь толкуют о деньгах
В любых заброшенных снегах,
В портах, постелях, поездах,
Под всяким мелким зодиаком.
Тот век рассыпался, как мел,
Который словом жить умел,
Что начиналось с буквы «Л»,
Заканчиваясь мягким знаком.
Трудно поверить, что в 22 года Лермонтов написал драму «Маскарад», постановку которой буквально с подмостков сцены снял граф Бенкендорф – шеф тайной полиции. И только через 41 год она все-таки была представлена на зрительский суд. Каков внутренний замысел произведения? Что такое маскарад? Как действие – это костюмированный праздник людей в масках, за которыми не различимы их внешние обличия и достоинства, и тогда открывается возможность разговаривать с кем угодно, не боясь быть не понятым, не принятым и осмеянным. Потому-то Бенкендорф и запретил ее, ведь под маской могла оказаться и персона первой величины, с которой мог спорить любой. В чем гениальность драмы? Да в том, что все мы, общаясь с любым человеком, в первую очередь обращаем внимание на внешние атрибуты – звания и награды, статус, написанный на горделивом лице, да и черты лица тоже могут смущать (попробуй потолковать с красавицей). Так ведь и мы до сих пор живем с прицелом внешних атрибутов, которые в зависимости от их принадлежности и накладывают характер возможного диалога. В «Маскараде» внешность отсутствует, и тем самым все выведены на единый уровень личной значимости. (Это то, как и должно быть на самом деле.) А драмой произведение названо не только благодаря содержанию, но и тому, что автор понимал, что подобный тип отношений невозможен в принципе. Вспомните себя в 22 года – как нам всем по плечу было бы подобное?
Все поэты, как правило, намного недотягивают до среднестатистического показателя жизненных сроков, и понятно почему. Каждому из нас при рождении выдается некий НЗ (неприкосновенный запас) – запас особой животворящей энергии, которая буквально заставляет работать все наши внутренние органы, ведь трудятся они не только благодаря нашему питанию. Все поэты, как говорил Высоцкий, «ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души»; так резаные души потому и не могут выдерживать этого нечеловеческого напора, во-первых. А, во-вторых, они, не видели реальных результатов своего творчества (того, что люди становились бы лучше в одночасье), что их тоже не могло не подкашивать. Ведь главная цель их присутствия на Земле – будить наши черствые души, чтобы как можно меньше равнодушных людей оставалось на Белом Свете.
И, конечно, нельзя не остановиться на любви поэтов к своей (нашей) Родине. Лермонтовская «Родина»:
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю - за что, не знаю сам...
И наверняка Есенин уже навсегда провожал лермонтовскую Русь:
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
Но вот что интересно, Лермонтов настолько затронул души нашего молодого поколения, что они отважились написать ему, М.Ю. Лермонтову, письмо от учащихся лицея № 17 г. Ставрополя. Это клуб «Просвещение»:
Любил отчизну он не странною любовью –
Об этом говорит рассудок мой,
Он доказал ее пролитой кровью,
Без славы был отправлен в мир иной.
Он чувствовал и боль ее, и радость,
Он с нею ликовал и сострадал.
Как свыше нам дарованную благость,
Любовь к России он нам передал.
Ну а все-таки 200 лет это мало или много? Все зависит от того, как мы воспринимаем время: если как календарное летосчисление, так это много, а если по-другому, понимая, что время придумал человек и оно единое для всех – и тех, кто жил 200 лет назад, и для нас с вами, тогда - как миг. Ведь это мы своими жизнями шагаем на его неподвижном фоне.