Эвтаназия: «за» и «против»

Народная трибуна

16 мая «Вечерка» в рубрике «Я вам пишу…» опубликовала письмо В. Т. Сороквашина под заголовком «Не хочу умирать тяжело и долго…». Напомним, он писал о необходимости скорейшего принятия закона об эвтаназии (добровольном уходе из жизни) так: «Вот мы все говорим о свободе, в том числе – о свободе выбора. А где же она? В самом главном вопросе – жить в мучениях или умереть (добровольно и цивилизованно) – я должен действовать по закону той страны, где я живу. В России закона об эвтаназии нет… Все говорят о нежелании причинять тяжелые страдания своим близким. По­моему, это и есть истинная любовь к ближнему, когда его путем эвтаназии можно избавить от страданий»...

В редакцию позвонили и написали многие. Отклики на публикацию письма В. Т. Сороквашина, по сути, вылились в дискуссию, и мы решили объединить ее под другой нашей очень популярной рубрикой «Народная трибуна».

Надеемся, что разговор о самой главной философской и очень «бытовой» проблеме – жизни и смерти – читатели продолжат. А сегодня мы публикуем письма, в которых есть удивительные, на наш взгляд, повороты темы.

У нас и смерть может стать…бизнесом

Хочу сразу сказать, что я полностью согласен с мнением
В. Т. Сороквашина по поводу добровольного ухода из жизни. Мне 79 лет, и в силу своей болезни и инвалидности знаю, что буду в конце концов прикован к постели. А пока вот уже полтора года с трудом передвигаюсь на костылях только в пределах квартиры. Считаю также, что эвтаназия – самый гуманный выход для безнадежно больных.

Но в нашей стране и этот вопрос может стать бизнесом. Если все­таки смогут решить все это положительно, то потребуют такую плату, что больному придется расстаться с квартирой и единственной надеждой оставить хоть какую­то память о себе наследникам.

Я знаю, что препарат для эвтаназии стоит копейки. Так какой же будет прибыль бизнесменам?

Г. А. Карпов.

Кто «остудил» «горячего» больного?

<

Дай Бог, чтобы в России закона об эвтаназии не было! Желание подписать такое заявление – это, по сути, самоубийство. А заключение врачей с разрешением на «легкую смерть» ­ убийство в сговоре. То и другое – тяжкий грех, не прощаемый. Кто может взять его на себя?

Я сама – бывший медработник с 52-­летним стажем. Всякое видела и точно знаю, что надежда умирает последней. А теперь верую в Бога и тоже испытала на себе простую истину, что все болезни и скорби Бог дает нам для спасения души.

Приведу пример из жизни. У меня тяжело, смертельно, заболел муж. Зная его диагноз, я просила его покаяться и причаститься Святых Христовых Таин. Он никак не соглашался. В храм ходить уже не мог, и батюшку пригласить домой наотрез отказывался. Тогда я решила послать жертву в монастырь, чтобы там помолились о нем. Прошло дней 10, и муж вдруг сам (!) попросил пригласить батюшку, что и было сделано немедля. И после этого мой больной стал неузнаваемым: говорит, чего это я все лежу, у меня ведь ничего не болит. Только кушать не хочется. Все улыбался, много шутил…

А перед этим мне врачи говорили: готовьтесь, туго вам придется – больной у вас «горячий», тяжелый…

Но после причастия мы не сделали ни одного обезболивающего укола, муж ни разу не застонал, от лекарств и капельниц категорически отказался, мне ни разу не разрешил отпроситься с работы, ни разу не потревожил ночью.

Да, он умер. Но так тихо, что я и не заметила его последнего вздоха…

В. П. Казанцева.

Подготовила

Лариса РАКИТЯНСКАЯ.