Герой Бородино и покоритель Кавказа
В 1818-м по его указанию стали строить укрепления и крепости. Так, на реке Сунжа была заложена крепость Грозная, а на многих пустующих землях Северного Кавказа солдатам, выслужившим свои сроки, предложено строить поселения. В 1819 году вблизи главного аула кумыков Андреевского (Эндери), центра работорговли, была построена крепость Внезапная. Своим приказом Ермолов запретил торговлю невольниками, которые свозились с гор, из Закавказья и продавались в рабство в Турцию и Персию. Эта мера наместника была по нраву простым горцам, но не поддерживалась бандитами, теми, кто занимался воровством людей (иногда у сородичей). Против них применялись довольно строгие меры.
Известный грузинский историк А. Г. Кавторадзе отмечал: «…Действительно Ермолов был сторонником жестоких мер и придерживался мнения, что «одна казнь могла сохранить сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены». Вместе с тем не вызывает никаких сомнений, что эти суровые меры Ермолов применял редко и преимущественно в отношении изменников, входивших в сношения с персами и турками, и разбойников, совершавших опустошительные грабительские нападения на селения русских и горцев, принявших покровительство России».
Да, А. П. Ермолов мог карать, но в большинстве случаев умел прощать.
В предписании к генералу Мадатову он отмечал: «…Одобряю весьма, что возвратили захваченных женщин; не говорю ничего и против освобождения пленных, ибо полезно вразумить, что русские великодушно даруют и самую жизнь, когда не делают упрямой и безрассудной защиты». И далее: «В рассуждении пленных предлагаю Вашему сиятельству к соблюдению впредь следующие замечания: внушить войскам, чтобы не защищающегося или паче бросающего оружие щадить непременно». (Как это звучит современно. – П. Ф.)
Испанский революционер дон Хуан Ван Гален, спасаясь от наказания, бежал из Испании на Кавказ. Он служил в Кавказском корпусе, много раз встречался с Ермоловым при различных обстоятельствах. Впоследствии он в своих мемуарах отмечал, как проконсул Кавказа с «благоразумием и осторожностью обходился с местными ханами, сколь тонкую политику проводил он в отношении населения, нелегко ему было доказывать, что зачастую не русские виноваты, а ханы, которые проводят политику Турции и Персии».
Ни для кого не являлись секретом феодальные законы того времени, царившие на Кавказе. Хан Тарковский бросал своих подопечных в сырую яму, избивал их палками, выкалывал глаза. Аслан – хан Кюринский — отбирал у своих подвластных дочерей и менял их на лошадей или продавал в рабство, Аглар – хан Казикумухский — применял к провинившимся пытки каленым железом, отрезал им уши, протыкал каленым шилом языки, лил на бритую голову кипящее масло…
А. П. Ермолов такие страшные наказания даже не мог представить. Один из его подчиненных упоминал: «…Напрасно об Алексее Петровиче говорят, что он был жесток, это неправда; он был разумно строг».
Даже А. С. Грибоедов, которого часто цитируют, что он не поддерживал многих действий Ермолова, в своих «Путевых заметках» отмечал: «По законам я не оправдывал иных его самовольных поступков, но вспомни, что он в Азии, — здесь ребенок хватается за нож. А право, добр, сколько мне кажется премягких чувств…». В письме к Кюхельбекеру он писал: «Кстати, о достоинствах: какой наш старик чудесный, невзирая на все о нем кривые толки .., но ты не поверишь, как он занимателен, сколько свежих мыслей, глубокого познания людей разного разбора, остроты рассыпаются полными горстями, ругатель безжалостный, но патриот, высокая душа, замыслы и способности точно государственные, истинно русская, мудрая душа».
Являясь командующим Кавказской армией, проконсулом Кавказа, он глубоко и основательно ознакомился с нравами, традициями, бытом, психологией его жителей. Во многих, особенно личных, действиях зачастую руководствовался неписаным кодексом горцев.
При обозрении обширного Кавказского края, ему, по восточному обычаю, ханы дарили верховых лошадей, золотые изделия, красивое оружие, посуду и др. Он всегда по возможности пытался корректно отказываться от подарков. В одном из своих приказов Ермолов писал: «Не хотел я обидеть их, отказавшись принять подарки, неприличным почитал я воспользоваться ими, и потому, вместо дорогих вещей, согласился принять овец (от разных ханств – 7000 голов). Сих дарю я полкам, хочу, чтобы солдаты, товарищи мои по службе, видели, сколько приятно мне стараться о пользе их…». Овцы эти стали принадлежать солдатским артелям, как собственность. Вскоре они принесли приплод, который направляли в другие полки. Такая хозяйственность впоследствии дала возможность обеспечивать солдат мясом, шерстью, полушубками и т.д.
Своим представлением Ермолов способствовал перенесению столицы Кавказской губернии из Георгиевска в Ставрополь. Тогдашний Георгиевск отличался плохим климатом, что сказывалось на здоровье чиновников, прибывающих сюда из России. Генерал, посетив Георгиевск, воочию убедился, что этот город не зря называют кладбищем коллежских асессоров. Он приказал приостановить все крепостные работы и в 1822 году губернский центр перенес в Ставрополь.
Как деятельный администратор, вникавший во все хозяйственные, культурные, общественные дела на Кавказе, Ермолов с огромной энергией проникся идеей строительства лечебных учреждений. Из сэкономленных, отпущенных на содержание посольства в Персии денег им значительная часть была направлена на обустройство Кавказских Минеральных Вод. Побывав однажды в Кисловодске и Пятигорске, он увидел, как отдыхающие и лечащиеся люди принимали ванны в выкопанных ямах, огороженных простой изгородью. По его приказу жителей крепости Константиновской переселили поближе к минеральным источникам, к горе Машук. В Кисловодск из Астрахани велел привезти деревянные домики, из Калмыкии войлочные кибитки — теплые зимой и прохладные летом. Постройки окупились в три года и стали приносить доход управлению Минеральных Вод. В Пятигорске у подножия Машука его стараниями построены Елизаветинские ванны. Ермолова по праву следует считать одним из первых строителей лечебных и оздоровительных учреждений на КМВ.
В художественной литературе, а иногда и в исторических документах А. П. Ермолова нередко противопоставляют предводителю восстания на Кавказе горцев – Шамилю. Одного — грубым, жестоким, другого — добрым, справедливым. Исторически верно то, что восстание под руководством Шамиля началось через семь лет после того, как Ермолов покинул Кавказ. Шамиль много слышал о Ермолове и плохого, и хорошего. Не исключено, что о хорошем он слышал гораздо больше. Поэтому, ведя войну и посещая места, где бывал Ермолов, он не разрушил ни одного дома, землянки и своим подчиненным постоянно приказывал не делать разрушений.
После пленения 25 августа 1859 года Шамиль по приказу царя был направлен в Петербург. По пути следования имам попросил разрешения встретиться в Москве с Ермоловым. Три с лишним часа длилась их беседа. После этого Шамиль еще раз убедился в том, что генерал Ермолов — прекрасный человек, замечательный военный и государственный деятель. И уже тогда он сказал своим подчиненным, что, если бы он знал, что русский народ такой же, как и генерал Ермолов, то он никогда бы не вел войны против России. Эти слова отмечены им в его мемуарах, которые вышли в Медине, куда ему разрешили выехать из Калуги. Генерала А. П. Ермолова и главу имамата (военно-теократического государства в Дагестане. – П. Ф.) Шамиля следует считать одними из ярких представителей России и Кавказа и не противопоставлять друг другу.
А. П. Ермолов не был официально женат по православному обряду. Прибыв на Кавказ, единственно правильным считал заключение кебинного брака, как и у горцев. По шариату, при таком браке после смерти мужа кебинная жена имела право на наследство. Дети от кебинных жен считались законными. Они, по соглашению, оставались с отцом или матерью. В 1819 году Ермолов заключил кебинный брак с татарской княжной Сюйдой, родившей сына Бахтияра, получившего при крещении имя Виктор, которого он малолетним отправил в Россию, а затем в кадетский корпус. Другая кебинная жена — 17-летняя даргинка Тотай – редкой красоты из селения Кака–Шура. Ее отцом являлся кака-шуринский князь. Он не хотел выдавать любимую дочь замуж за 42-летнего русского генерала. Но Ермолов был настолько упорным, что кебинный брак состоялся. Тотай родила Аллах-Яра (при крещении - Север), Омара (при крещении - Клавдий) и дочь Сотият (Софию). Сыновей Севера и Клавдия Алексей Петрович также отправил учиться в Россию в кадетский корпус. После окончания службы на Кавказе Ермолова Тотай не согласилась ехать с ним в Россию, вернулась с дочерью в родной аул. На ежегодное содержание Ермолов выделял Тотай – 300 рублей, Сотият – 500 рублей серебром. Сыновья А. П. Ермолова получили хорошее военное образование, а император Александр II повелел признавать их потомственными дворянами и его законными детьми.
3 марта 1827 года А. П. Ермолов, не видя возможности дальнейшего пребывания на Кавказе, попросил у Николая I увольнения. Эта просьба была удовлетворена 12 марта еще до прибытия письма из Тбилиси. После отставки заслуженный генерал, великий патриот России Алексей Петрович Ермолов в течение месяца приводил в порядок свои дела и 3 мая 1827 года в «три часа пополуночи», желая избежать проводов, выехал из Тбилиси в простой рогожной кибитке, в которой приехал туда.
Умер А. П. Ермолов 11. 04(23.04) 1861 г. в г. Москве и похоронен в г. Орле.
Петр Федосов