Горькая память
Наталья Буняева
Пришло письмо: «Мой дед, Савченко Яков Макарович, пропал без вести в мае или июле 1942 года в боях под Сталинградом»... Неделю честно перерывались все мыслимые архивы. Помогали ребята и из Волгограда, и из Урюпинска. Все поисковики. Нет ничего, к сожалению. Ни в Зале воинской славы на Мамаевом кургане, ни в Книгах памяти, нигде...
Да и неудивительно. В той мясорубке трудно было уцелеть, зацепиться хоть не за жизнь, за камень, за Память. Очень тронуло, ну прямо до слез: «Мне все кажется, что мой дедушка погиб в Волге. Ведь он совсем не умел плавать...». Вполне возможно, что и так. Ежедневно из-за Волги в Сталинград переправлялось до дивизии солдат. Со стороны Урала, Сибири, среднеазиатских республик. И ежедневно все эти дивизии с берега шли в бой. И многие уничтожались противником. То есть каждый день только на переправах погибали тысячи солдат. Не все доходили до передовой, не все умели плавать...
В очередной раз звоню хозяйке письма, Светлане Ивановне. Трубку поднимает ее супруг, Николай Александрович Басарский. Супруга ушла по делам, а мы разговорились. Смеется: «Ни одного однофамилица на весь город!». И у него, оказывается, есть своя семейная история. Насколько страшная, настолько и фантастическая.
Отец и дед воевали в одном окопе. Более того, за одним пулеметом. Дед, Басарский Порфирий Емельянович (так в архивах, но скорее всего он – Прохор), был призван уже чуть ли не под конец войны, в марте 44-го. Одновременно с ним был призван и сын – Басарский Александр Прохорович. Почему так поздно? А потому что освободили Украину, где они жили, окончательно в 1944 году, и всех, кто мог держать оружие, призывали в армию.
Отец и сын попали в одну 53-ю стрелковую дивизию, и, как могли, поддерживали друг друга. Прохор Емельянович прекрасно понимал, что сын уж слишком молод для войны, только 19 исполнилось. И, не слушая жену, родню и соседей, ушел вместе с ним на войну, на передовую. Так и получилось: делили один пулемет. Заодно дед, которому уж хорошо под 50 было, учил новобранцев. Учил их всему, что сам знал: и раньше доводилось с оружием дело иметь. Показывал новобранцам, как с пулеметом обращаться, как с винтовкой, как быть осторожным... Им же, молодым бойцам, страсть как интересно было выглянуть из окопа, прямо «под снайпера»: сколько таких горячих голов полегло в последние месяцы войны... Дед не был военным, всю жизнь лечил лошадей и прочую живность: ветеринаром до призыва работал. Но в оружии разбирался хорошо.
Отца и сына бог войны хранил. Почти год стреляли они из своего пулемета, постепенно приближаясь к Берлину, к логову врага. И осталось чуть-чуть... Но тут война налетела на них вороной с железным клювом. Прямо в их окоп «жахнул» снаряд. Дед успел упасть на молодых бойцов, закрыть их собой... Так и погиб, обнимая испуганных новобранцев. Сын, Александр, получил тяжелое ранение обеих ног: госпиталь положил конец и его войне. Всего каких-то два месяца отделяли их от Великого салюта в честь Великой Победы...
В довершение ко всему случилась по-настоящему страшная путаница: супруга Прохора, Евдокия, получает похоронку и на мужа, и на сына! Рассказывать о том, как переживала это горе бедная женщина, думаю, не стоит. Мать почернела лицом и вмиг поседела.
Евдокия Анисимовна, жена и мать, до конца войны не могла смириться с гибелью своих мужчин. Тем более что до конца войны осталось каких-то два месяца...
Порфирия (Прохора) с почестями похоронили в городе Дьёр в Венгрии на городском кладбище.
А сын, Александр, салютовал, встречая Победу, в госпитале. Фотографироваться бравым воинам в госпитальной пижаме никому не хотелось: нашли единственный китель, в котором все и запечатлели себя для истории... И все: ему осталось добраться домой героем, с боевыми наградами. И бравым солдатом обнять обмякшую от неверия в происходящее мать.
Потом, разбираясь в этой истории, Николай Александрович Басарский, сын Александра, искал, где же захоронен дед, в какой братской могиле. Да так и оказалось: в Венгрии. В Дьёре, помогли венгерские поисковики. Теперь сыну и внуку, да уже и правнукам бесстрашных воинов есть куда поехать, помянуть деда, до войны бывшего мирным ветеринаром, положить цветы. Он там будет не один: много детей и внуков приедут с цветами, с горькой рюмкой... Военная память – она всегда горькая.
P.S. У этой истории есть неожиданное продолжение. В восьмидесятых Александр Прохорович Басарский пришел в военкомат, прояснить ситуацию с льготами. Военком чуть не упал: вы же погибли, вас нет! Оказалось, по документам – Александра и правда нет: путаница, возникшая еще во время войны, сыграла свою роль через несколько десятков лет. Через архивы, через всю волокиту прошли, но доказали, что старый солдат живой, военные писари перепутали инициалы. Погиб-то его отец...
Александр Прохорович ушел от нас три года назад. Вечная ему память...