«Город в мундире»

на перекрестке между Европой и Азией

 

В преддверии 235-летнего юбилея губернской столицы только что вышла в свет первая
книга - «Ставрополь глазами иностранцев», составленная и написанная главным образом на основе записок, дневников, воспоминаний посетивших наш город зарубежных гостей конца ХVIII - XIX веков. Ранее эти ценные источники о быте и культуре, религии и нравах, экономике и общественной жизни Ставрополя того времени, своеобразный взгляд «со стороны», были почти недоступны из-за отсутствия полного перевода текстов с польского, английского, немецкого и французского языков.

У издания два автора - кандидаты исторических наук Ставропольского государственного университета А. Кругов и М. Нечитайлов, последний, за исключением отдельных страниц текстов, и сделал все переводы. К ним прилагается большое количество пояснений, ссылок, комментариев, потому книга и предназначена широкой аудитории читателей, от старшеклассников, студентов, научных работников, философов - до самых обычных горожан, которым небезразлична история малой родины в контексте общей картины жизни страны с точки зрения просвещенной Европы.
Речь в книге, подчеркнем, идет пока лишь (а продолжение последует) о нескольких авторах мемуаров, хотя их существует значительно больше - уроженцы Германии, Великобритании (включая Шотландию), Ирландии и Швейцарии, Франции, Испании и Царства Польского, Ирана и Венгрии. Это, к примеру, любознательный путешественник граф де Сюзанне и жена дипломата леди Мэри Леонора Шейл, благожелательный англичанин Джордж Камерон и критично настроенный Иоганн Бларамберг, персидский эрудит Мухаммад Али Саййах и другие. Их записки чрезвычайно разнообразны по содержанию, направленности и форме подачи, но в этой пестроте мнений, дополняющих или спорящих друг с другом, и кроется их ценность и значение. Хотя в мемуарах имеются и стереотипы, которые сложились в представлениях о Кавказе и проживавших здесь народах у чужестранцев того времени. Оценки во многом определялись уровнем образованности авторов, их социальным положением и политическими убеждениями. Зарубежные гости не знали русского языка, что приводило к неточностям и ошибкам при описании города, но каждый привносил что-то свое, казавшееся ему особенно интересным. И это дает возможность посмотреть их глазами на один из лучших городов «русского Кавказа».

 

Тише, враг подслушивает!
Иностранцев, посещавших любую страну, как правило, называют путешественниками. Но если взять Морица Вагнера из Германии, скажем, то он был, скорее, путешественником-ученым, который легально посещал Кавказ с сугубо познавательными целями. Другая группа мемуаристов побывала в Ставрополе по торговым, дипломатическим или политическим делам, в качестве миссионеров, разведчиков или журналистов. Среди них было немало французов. Ведь до 1917 года Париж оставался законодателем мод и вкуса для русского дворянства. Александра Дюма, например, поразило то, что даже в самых маленьких русских гарнизонах Кавказа находились офицеры, не только свободно говорившие на французском, но и читавшие его произведения. А русское гостеприимство, желание пообщаться с гостями издалека открывало им двери многих домов. Особым радушием, как следует из источников книги, славился генерал-лейтенант
А. Х. Граббе.
Выходцы из той же Франции вносили в русскую жизнь элементы европейских ценностей. Но в России их порой воспринимали… как шпионов. Впрочем, как утверждают авторы книги, шпиономания у нас существовала всегда, опираясь на мнение известного маркиза де Кюстина: «Русские особенно недоверчивы к иностранцам». Или на утверждение
А. Оммера д`Эля (де Гелля) о том, что русские - самая подозрительная нация в мире. Супружеская чета де Геллей пишет в мемуарах: «В это время правительству казались подозрительными даже благочестивые протестантские миссионеры, отправлявшиеся проповедовать… Евангелие среди диких племен».
Однако и британские, частью французские путешественники внесли свою лепту в формирование негативного образа России на Кавказе. Они взирали на горцев с одной позиции: враг моего врага - мой друг. Английские эмиссары, к примеру, вели подстрекательскую деятельность против русских среди черкесов, снабжали их боеприпасами во время войны. По данным авторов книги, в Ставрополе побывали в свое время Миньян, Камерон, супруги Шейл, Лейк, Бейкер, но только книга Камерона была написана в благожелательных к России тонах. Британцы полагали, и ошибочно, что русский царь намеревается двигаться дальше на юг, чтобы отнять у англичан их колонию - Индию, и потому русофобия была ведущей тенденцией их общественно-политических воззрений. Но большинство британских (и в целом европейских, к которым можно отнести и польских) путешественников все-таки считали Россию варварской, деспотичной и агрессивной страной, воспевая горцев как «приверженцев свободы».
С точки зрения авторов издания, заслуживает внимания мнение леди Шейл: «Россию часто бранят, но если бы мы судили о национальном характере на основании того, что мы видим, искренность заставила бы нас заявить, что здесь преобладают такие качества, как ум, радушие и щедрость…Что меня поразило больше всего в России, так это равнодушие высшего сословия к чувствам их слуг и зависимых от них людей. Они, как мне казалось, смотрят на них и обращаются с ними, как с животными…»

 

Подорожная -
это вроде паспорта Российской империи
Значительное внимание побывавшие в Ставрополе путешественники, по мнению авторов книги, уделяли его внешнему виду; они колоритно описывали его расположение, городское благоустройство, дома, быт и привычки местного населения. «Ставрополь очень большой город, выглядящий чистым, и мы нашли хорошую гостиницу», - писал, например, известный ученый-геолог, натуралист и археолог из Французской Швейцарии Фредерик Дюбуа де Монперё (1834). Однако передвигаться в его окрестностях, как и по Кавказу в целом, было весьма небезопасно и делом дорогостоящим. Езда, к примеру, на перекладных (казенных) лошадях была очень нелегким предприятием. Для начала, говорилось во франкоязычном руководстве для иностранных туристов по России, надо было обзавестись особым документом под названием «podoroyne», который выдавался в канцеляриях столичных губернаторов.
Исходя из мемуаров, например, следует: чтобы получать на почтовых станциях лошадей, путнику требовалось эту самую подорожную предъявить, а также официальный документ, удостоверяющий личность и права едущего, подтверждающий его маршрут и цель путешествия. Кроме того, подорожные выдавались с обозначением - «по казенной» (служебной, государственной) или «своей» (личной, частной) надобности едет путник. И рядом указывалось, сколько по своему чину и званию имеет право требовать у смотрителя лошадей предъявитель. Подорожные по частной надобности (по ним и ездили иностранцы) выдавали уездные казначеи, а в их отсутствие - таможни, и на первой же станции оплачивался дорожный сбор за расстояние, которое предстояло проехать.
Свои воспоминания о привычных событиях вокруг подорожной оставил Р. Лайалл, приключения его начались уже при выезде из Москвы: смотритель без всякого стыда получил чаевые за труды, часовой у шлагбаума - деньги «на водку» за пропуск, то же самое, чтобы проследовать дальше, надо было дать и писарю. И так на пути всего следования на каждой станции, тем более если лошади нужны «немедля». Умудренный опытом российской действительности, Лайалл не советует жаловаться на смотрителя местным властям, потому как «полицмейстеру или городничему, который сможет уладить спор, потребуется вознаграждение побольше…». А если учесть, что от Москвы до Ставрополя 1378 3/4 версты, и дорога занимала 15 дней, а прогоны между станциями при получении лошадей дополнительно оплачивались, то можно представить - во что это обходилось. Да, путешественник, если в чем-то его права нарушались, мог записать жалобу в особую книгу на каждой станции, и по ней должны быть «кротко и учтиво», как требовала инструкция, приняты меры. Но, как свидетельствуют иностранцы, подобные благие пожелания оставались только на бумаге, и не только на Кавказе, так, увы, нередко бывает у нас и сегодня…
Впечатления приезжих иностранцев, делают резюме авторы книги, о Ставрополе разнились. Кто-то был недоволен превалирующей военной составляющей его жизни, «хотя и именуемый и обозначенный в маршруте как город, Ставрополь не более чем постоянный (военный) лагерь» (Джордж Камерон), оттого он и получил прозвище «Город в мундире». «Все здесь довольно дорого, особенно жилище. Едва достанешь себе овощи и фрукты»
(Ш.-А. Годе). Местная гостиница «наподобие кабака - холодная и жалкая»
(Э. Лэйк). Конечно, Ставрополь чужестранцам в первой половине ХIХ века, знакомым с роскошью Парижа и Санкт-Петербурга, казался, мягко говоря, неказистым. Но восхитительный вид Эльбруса в утренней дымке, пожалуй, частично сглаживал у гостей неудобства городской жизни…
Судя по высказываниям на предварительной презентации книги в краевой библиотеке имени М. Ю. Лермонтова, отрывок был опубликован в альманахе «Литературное Ставрополье», ее выхода ждут с большим интересом. А вот тираж - всего сто экземпляров, потому что издана за счет авторов. Но до 235-летия города еще целый год - может, найдется благотворитель, спонсор, как принято говорить сегодня, и в честь юбилея сделает горожанам свой подарок и допечатает скромный тираж этого, несомненно, интересного во всех отношениях и для всех поколений издания?

Наталья ИЛЬНИЦКАЯ.