Может ли быть казаком иноверец? (Размышления о современном казачестве)

Недавно ко мне обратились корреспонденты радиостанции «Радио России», на волнах которой «Комсомольской правдой» был организован «круглый стол», с просьбой ответить на вопрос: правомерно ли положение, согласно которому казаком может быть только православный христианин? По причине занятости я не смог принять участие в радиопередаче. Однако хотелось бы высказать свое мнение по этой проблеме, так как она волнует многих казаков. Тем более что 24 января исполнилось 93 года со дня утверждения циркулярного (секретного) письма ЦК ВКП (б) «Об отношении к казакам», которое послужило юридической основой для репрессий против этого свободолюбивого, мужественного народа, столетиями раздвигавшего и охранявшего границы России.

Так кто же такой казак? Откуда он? Какого роду-племени?

Вряд ли кто-либо, даже из маститых ученых, сможет однозначно ответить на эти вопросы. Казачья история непроста и запутанна. Все дело в том, что исторических материалов о древности казачества в России сохранилось мало, поэтому приходится пользоваться сведениями путешественников, исследователей Древнего Египта, Греции, Рима, Ближнего Востока, посещавших казачьи земли. В древних европейских и восточных хрониках указывается на присутствие в Диком поле еще в начале ХIII века «казаков-бродников», не признававших над собой никакой государственной власти. Многие архивные материалы по истории донских казаков сгорели в XVII веке в станице Раздорской (Ростовская область) во время нашествия турок, совершивших его вместе с крымскими татарами в отместку за поражение под Азовом, в котором донцы сыграли важную роль, другая часть «Донского архива» сгорела дотла в г. Черкасске (станица Старочеркасская) в 1774 году, большинство же сведений было целенаправленно уничтожено после переворота 1917 года.

Не уверен, что кто-либо из нынешних казаков твердо знает, кто были их далекие предки, откуда они появились и почему они называются казаками. Но в то же время я твердо убежден, что каждый из природных (родовых, потомственных) казаков ответит правильно на такие вопросы:
— Кто ты такой?
— Казак.
— Какого ты роду, племени?
— Казачьего.
— Кто были твои предки: отцы, деды?
— Казаки.
Донские казаки, например, вплоть до царствования Петра I, связь с Московским государством осуществляли через Посольский приказ (по сегодняшнему — Министерство иностранных дел), посредством представителей зимовых станиц. В средние века казаки не имели своей государственности. Они жили хуторами, станицами, которые зачастую не имели контактов между собой и только в момент опасности объединялись, чтобы отбиваться от врагов.
И даже когда казаки стали избирать войсковых атаманов, у них не появилось своего государства. Не нашлось в те времена людей, которые смогли бы юридически грамотно заявить на весь мир о казачьей республике, существовавшей де-факто.
Такой расклад жизни донских казаков долгое время вполне устраивал русских царей, и они делали все возможное, чтобы не возникло государство казаков. Поэтому различными грамотами на владение землей, подарками, посулами, боевым снаряжением старались привлечь их на сторону Московского государства: вначале для участия в различных военных походах, а затем и полного подчинения царской и императорской власти.
В ряде исторических документов по казачеству отмечается, что родовые (природные, потомственные) казаки отличались красотой, мужеством, стойкостью, физической и духовной силой, верой в Бога. В первые времена существования казаки в свои товарищества принимали татар, турок, греков, немцев, черемисов, черкесов, поляков, литовцев, представителей многих других народов и национальностей. Не случайно среди казачьих фамилий распространены такие, как Татаровы (Татариновы, Татаринцевы), Грековы, Туркины, Черкесовы, Калмыковы, Нагаевы, Курбановы, Поляковы, Литвиновы, Иноземцевы, Черемисовы (Черемисины) и др.
Донские казаки при вступлении в казачьи общества новобранцев лишь спрашивали:
— В Бога веруешь?
— Верую.
— А ну перекрестись.
Татарин, турок или другой иностранец крестились и с этого времени сливались в общем казачьем товариществе. Они становились приписными казаками. И только по истечении нескольких лет, если они своими действиями и жизнью доказывали принадлежность к казачеству, могли быть окончательно принятыми в казачье общество и становились природными казаками.
Но с середины XVII века обращение иногородних, даже в приписные казаки практически прекращается. Это было связано с большим притоком населения в Дикое поле и недостатком земельных угодий, которыми должны были наделяться как природные, так и приписные казаки. Более того, в определенное время казакам даже запрещалось жениться на «великороссийских и малороссийских жинках», а также выдавать своих дочерей замуж за иногородних, запрещалось и «замужество овдовевших казачьих жен». Священникам предписывалось: «Соглашающихся иттить в замужество за малороссиян и великороссиян не венчать». Нарушившие эти правила подвергались неизбежным наказаниям станичного общества.
Таким образом на Дону, являющемся основой российского казачества, создалась определенная замкнутость казачьего народа. Среди ученых до настоящего времени идут споры: казаки это этнос (народ), субэтнос или сословие. (Что касается последнего, то согласно Табели о рангах (1722 г.) и Жалованной грамоте (1785 г.) Российского государства, казачьего сословия в них нет. К военному сословию казаки были причислены лишь во второй половине XIX века.)
Правила переселения иногородних на казачьи земли стал нарушать князь Григорий Потемкин, который разрешал переходить на Дон малороссийским (запорожским казакам) и великоросским мужикам. По его распоряжению во второй половине XVIII века на Дон переселено свыше 5500 душ, из которых 4453 стали приписными казаками.
Павел I своим Указом отменил «злоупотребления, сделанные князем Потемкиным». Его Указ был принят всеми казаками с большим удовлетворением. В это же время волею Российского правительства к казачьим войскам присоединялись отдельные племенные группы степняков и горцев (буряты, калмыки, татары, осетины, кабардинцы и др.). Но эти народы, причисленные к казачьим войскам, не являлись даже приписными казаками. Их подчинили войсковым правлениям, и они, проживая на казачьих землях, обязаны были наравне с казаками нести военную службу. Следует отметить, что со временем и их станичными приговорами принимали в казаки, если они зарекомендовали себя как «заслуженные и достойные уважения граждане» с непременным условием принятия православной веры.
В первой половине XIX века в казачество было приписано население многих населенных пунктов государственных крестьян Кавказской области, ставших с 1 января 1833 года приписными казаками: станицы Михайловская, Рождественская, Новотроицкая, Новоалександровская, Расшеватская, Круглолесская, Калиновская, Успенская, Ильинская, Дмитриевская и др.
Революционные события 1917 года и последующая Гражданская война внесли большие коррективы приема в казаки. Постановлением войсковых кругов, рад, собраний казаками автоматически становились все лица, которые принимали активное участие в борьбе за казачью идею, независимо от национальности. Например, постановлением Кубанской рады даже допускалось избрание атаманов хуторов, станиц, отделов Кубанского казачьего войска из числа инородцев. При этом новоизбранный атаман обязан был дать клятву на Евангелие или Коране. Так атаманом казаков, проживающих в Чили, много лет подряд, вплоть до своей кончины, избирался адыг Кучук Улагай.
Теперь о казаках как этносе (народе) или субэтносе. Я считаю, что природных (потомственных) казаков следует относить к этносу, а приписных – к субэтносу. Третьего не дано. Только вот доказать свою принадлежность к природным казакам очень трудно по причине отсутствия архивных материалов.
О том, что казаки являлись народом, говорят многие факторы: это традиции, культура, обычаи, язык и вероисповедование. До сих пор в ряде отдаленных населенных пунктах Дона, Урала, Сибири сохранились слова, которые употребляли казаки в древности и которые не понятны многим современным казакам. Об этом можно прочитать в журнале «Казарла» («Казаки»), который выходит под редакцией терского казака Д. Ковалева. В нем приводятся небольшие истории на древнем казачьем языке, который невозможно понять современным лингвистам. В первые годы после возвращения в Россию ставропольцы с трудом понимали казаков-некрасовцев, сохранивших на чужбине родную речь в ее первозданном виде.
Теперь вернемся к нашему вопросу: следует ли принимать в казаки иноверцев? Да, это можно, но с одним условием, что они примут ту веру, которую издревле исповедуют казаки, то есть православие.
В связи с вступлением в силу закона о реестровом казачестве, в настоящее время, по сути, казаком стать может любой гражданин РФ, признающий Устав войскового казачьего общества и взявший на себя, в установленном порядке, обязательства по несению государственной службы. В таком случае о казачьем народе (этносе), субэтносе даже не приходится и говорить. Возрождение казачества сейчас доверено лицам, предки которых никогда не были казаками. Их подбирают в аппараты чиновников не по происхождению, знаниям, а по личной преданности. О природных казаках, принимавших активное участие в возрождении казачества на первом его этапе, стали забывать. Действительное возрождение казачества возможно лишь в том случае, если будут возрождены его основные традиции: самоуправление, общинное казачье землевладение и землепользование, воинская казачья служба, духовное и нравственное воспитание подрастающего поколения… Однако этой работе в комплексе и полном объеме не уделяется должного внимания.
То же, что в настоящее время происходит в казачестве, по сути, можно сравнить с 24 января 1919 года, когда началось «расказачивание» в государственном масштабе. Но теперь это делается без секретных писем, прямых репрессий и геноцида, очень «культурненько и пристойненько».
Наблюдая все это, приходишь к выводу, что современной России казачество в его исконном предназначении не нужно. Более того, власть предержащие заметно побаиваются хорошо организованного народа с его многовековыми традициями. Поэтому, чтобы отвлечь казаков от истинного возрождения, ряженым вручаются знамена, создаются бессмысленные ГУ, через которое выделяются кое-какие деньги для проведения показушных фестивалей, различных «казачьих игр» и других казенных мероприятий. Но это все лишь камуфляж. О настоящем возрождении казачества вновь приходится только мечтать.

Петр Федосов, бывший атаман Ставропольского казачьего войска, кандидат исторических наук, член Союза журналистов РФ