Несломленный город

Рентген

Сейчас стали потихоньку открываться цхинвальские торговые точки. Неделю назад не работал ни один магазин. И хотя пекарня первой из предприятий города во-зобновила работу, хлеба все равно не хватало. В городе уже вовсю работали полевые кухни МЧС, горожане хвалили вкусную гречку с мясом. Но несколько человек, с которыми я говорила, стесняясь, спрашивали: «Извините, у вас хлеба нет?»… Мы раздали практически сразу весь свой запас. Вроде и много с собой брали, но этого оказалось так мало…

— А после обстрелов, когда еще не наладилось с раздачей горячей пищи, как вы обходились?

- Да кто как, — отвечали мне. — Солдатики ваши нам помогали, кормили. Кое-что из продуктов удалось и нам сохранить. То, что вы видите прилавки магазинов пустыми, это не все мародеры опустошили. Многие хозяева, когда начались только периодические обстрелы, сами все, что там было, раздавали, чтобы не пропали продукты или вон мародерам не достались.

Это проблема, из-за которой в Цхинвале распоряжением генерала Баранкевича был введен комендантский час.

- Вон, глядите, опять мародеров задержали…

Я обернулась. У перекрестка военные остановили грузовик, доверху забитый мебелью и прочей домашней утварью. Падкие до чужого граждане пытаются прибрать к рукам все, что уцелело при обстрелах и бомбежках.

Военным и сотрудникам правопорядка поступил приказ жестко пресекать все факты мародерства. Что делать, война — это рентген. Есть у человека в душе червоточинка — обязательно раскроется. Подонки, как правило, на войне проявляются очень быстро.

Уроки короткой войны

Это касается, кстати, не только межличностных бытовых проявлений, но и большой политики. Провал грузинского блицкрига в Цхинвале вызвал вполне предсказуемое внешнеполитическое давление на Россию, которое «дипломатическим» нельзя назвать даже с большой натяжкой.

Почему?

В разрушенном Цхинвале ответы на этот вопрос можно найти практически где угодно. Мы, например, обнаружили их в развалинах дома рядом с республиканским комитетом по делам молодежи. Ящичек со снарядами, на каждом из которых — НАТОвская маркировка.

Официально война в Южной Осетии завершилась в предельно короткие сроки, а вот готовили к ней агрессора долго и предметно. С момента, когда танки 58-й армии прошли через Рокский тоннель, до объявления о завершении операции по принуждению Грузии к миру прошло пять дней. Но это были пять дней, которые потрясли мир. Так чем же потрясены заокеанские спонсоры грузинской агрессии, которым по большому счету плевать как на судьбу осетинского народа, который они «приговорили» к геноциду, так и судьбу грузинского, который «назначили» на роль палача? Потрясти их может только ущерб собственным интересам. И ущерб этот в том, что они просчитались с Россией. Может, они и знали нашу национальную особенность «медленно запрягать, но быстро ездить», но расчет был именно на «медленно». И действительно, «прособирайся» мы еще несколько часов, и «ехать» было бы уже некуда. Так что уроки из победной для России и Осетии войны нам тоже нужно извлекать. Во избежание повторения того, о чем рассказывал нам майор миротворческой бригады:

— Сначала по нам открыли шквальный огонь, потом трижды работали «грады», потом авиация. Это только по нам! И уже следом пошли танки. Все это время мы передавали в эфир: «Просим поддержки! «Верхний» уже «равняют»!»… Как же долго не было этой поддержки!.. Мы как могли держались. Только вот на чем держаться-то?! У нас только легкие орудия, «калаши» и гранатометы — «пукалки» эти!..

Он имеет право на эмоции, этот майор. Военные эксперты в самый первый день войны говорили: система защиты российских миротворцев продумана не была. И, похоже, этот урок короткой войны Россия уже усвоила. Надежду на это вселяет пункт в плане Медведева — Саркози: создание дополнительных систем безопасности. А наших зарубежных «оппонентов» он, понятно, не устраивает.

Агрессора российские войска разоружили, раздербанив грузинские военные базы в Гори и Зугдиди под ноль и к едрене-фене. И все-таки Россия на создании дополнительных систем защиты настаивает, потому что разоруженный агрессор будет вооружаться, и спонсоры у него все те же. И это уже началось. Офицеры, которых мы подвозили на обратной дороге из Цхинвала до Владикавказа, рассказали, что аккурат накануне в Тбилиси прибыло двадцать НАТОвских самолетов.

Сколачивание и подготовка армии, монтаж и проверка боеспособности нового вооружения — процесс не одного дня. В ближайшее время Грузия вряд ли будет способна на агрессию.

А на перспективу?.. И почему Америке так нужно, чтобы дополнительных систем защиты на кавказском рубеже Россия не создавала? Ответы очевидны и для нас, и для них. Так что и внешнеполитическое давление на Россию, и противостояние на «дипломатическом уровне», видимо, будут продолжаться.

Когда тебя называют Россией

Война — это, конечно, рентген, но высвечивает она в людях гораздо больше хорошего, чем плохого. Потому что хорошего намного больше. На то, что сделали с городом Цхинвалом, страшно смотреть и еще более страшно слушать, с какой жестокостью это творилось. И вместе с тем трагедия Южной Осетии выявила то, что в мирной жизни иной раз казалось уже утраченным: мы можем жить одной судьбой, чувствовать чужую беду, как свою, и объединяться, чтобы всей страной встать на защиту одной республики, одного народа. И вот за это Южная Осетия так благодарна России. Переживший чудовищную агрессию город Цхинвал переполнен этой благодарностью, он жив верой в Россию и возрождается благодаря этой вере.

Возрождение чувствуется во всем, власти республики делают все возможное, чтобы беженцы, покинувшие город, поскорее сюда вернулись. Нельзя, чтобы люди раздумали возвращаться в республику. Она и так очень маленькая. Вот поэтому первоочередными вопросами в работе правительства стоят в том числе ремонт школ, которые можно восстановить, объектов жизнеобеспечения.

— Огромное спасибо правительству Ставропольского края и администрации вашего города, всем людям, которые с такой заботой отнеслись к нашим детям, женщинам, старикам, что нашли на Ставрополье приют, тепло, участие и заботу, — говорит исполняющий полномочия премьер-министра Южной Осетии Борис Чочиев. — Мы знаем, что ваш край готов оказывать эту заботу столько, сколько это будет нужно. Но мы ставим цель, чтобы к 1 сентября хотя бы 2 — 3 школы у нас открылись, чтобы открылся университет. Пусть там не будет горячей воды, еще чего-то, но большинство детей должны пойти в школу в Цхинвале. Это будет символом того, что агрессоры не добились задуманного, что город жив, и у него есть будущее…

На улице с тобой здоровается каждый второй совершенно незнакомый человек. Некоторые останавливаются, жмут руку, благодарят, зачастую даже не спрашивая имени. Они просто говорят: «Спасибо, Россия!». Я, правда, испытала гордость за свою страну. Это удивительное чувство, когда тебя называют Россией.

А еще нас называют братьями. Я это слышала многократно. И уже на самом выезде из Южной Осетии, немного не доезжая до Рокского тоннеля, услышала это снова.

Мы пропускали две гуманитарные колонны. Водителя, который подошел к нам просто познакомиться, звали Алан.

- Как все-таки ваша беда объединила страну, — сказала я, глядя на проносящиеся мимо многотонные фуры с надписями: «Махачкала — Южной Осетии», «Волгоград — Южной Осетии»…

— Потому что все мы братья, — ответил Алан. — Это наша общая беда и наша общая победа — я так думаю…