Он был Герой. Сомнений — нет!
12 декабря нынешнего года исполнилось ровно 5 лет со дня смерти одного из самых почитаемых на Ставрополье фронтовиков, легендарного летчика-штурмовика, Героя Советского Союза Григория Максимовича Рябушко.
Родился Григорий Максимович в крестьянской семье в селе Ольгинском Ставропольского края в 1922 году. Семья была не особенно богатая. Отец его мамы, Иван Васильевич Дуганец, был матросом на броненосце «Потемкин», когда там поднялось восстание. Но потом, в Первую мировую войну, он воевал «за веру, царя и Отечество» и стал Георгиевским кавалером. В самые тяжелые годы для крестьянства семья Рябушко перебралась в город Ставрополь. Григорию тогда было 10 лет. Когда он учился в 9-м классе, по призыву комсомола решил, как и большинство его товарищей, стать летчиком. За год учебы в Ставропольском аэроклубе смышленый паренек освоил пилотирование и прошел курс пилотажа: «мертвая петля», штопор, виражи и т.д.
В апреле 1941 года Григорий Рябушко стал курсантом Краснодарской школы летчиков-истребителей. После курса молодого бойца и присяги началось изучение летного теоретического курса. О полетах в это время разговоров пока и не было, хотя знал, что их готовят летать на истребителе И-16. Июнь 1941-го перевернул все. В ночь с 21 на 22 июня началась Великая Отечественная война…
— Как я мог выжить, до сих пор удивляюсь, — не раз говорил во время наших бесед Григорий Максимович. — Конечно, понимал, что каждый мой вылет может быть последним. Вдумайтесь только, по военной статистике каждому пилоту-штурмовику было отпущено в среднем всего 8—10 атак. Недаром немцы называли наши ИЛы черной смертью, а нас — смертниками.
По нам, штурмовикам, били все: начиная от оружия пехоты и заканчивая артиллерией и «мессершмиттами». Ведь приходилось летать бомбить вражеские аэродромы, железнодорожные станции и эшелоны, морские транспорты в Белом море. То есть точки, которые прикрывались воистину сокрушительной противовоздушной обороной. Была такая огневая завеса, что сам в нее волей-неволей должен был попасть, но проносило. Главное, надо было привыкнуть, что все это летит в тебя.
Свой первый боевой вылет на передний край, в район Ухты, Григорий Рябушко совершил в августе 1942 года в паре с командиром полка Краснолуцким. После этого стал летать ритмично, постоянно. Ходил ведомым, потом ведущим. Водил уже сам пары, а потом и группы небольшие. За короткий срок стал опытным летчиком.
— Как и в фильме «В бой идут одни «старики», — вспоминал Григорий Максимович, — несмотря на 20-летний возраст, уже считался в полку «стариком». А ведь по комплекции был я небольшим и щупленьким, и, наверное, когда садился в самолет, то меня и не видно было из кабины. А самолет такой мощный, большой. Но, несмотря на тяжелейшие военные условия, летал я удачно. Даже сам иногда удивлялся.
Много не вернулось моих боевых товарищей, в том числе и два моих ведомых. А меня, как говорят, Бог миловал. Везение это продолжалось до 9 августа 1944 года, когда попал в жуткий переплет. Меня тяжело ранило в воздушном бою. Я тогда повел четверку самолетов-штурмовиков на уничтожение моста через реку. Было это на Карельском фронте. Любая дорога или мост в Карелии играли тогда не только тактическую, но и стратегическую роль, потому что там везде болота и леса. Если уничтожался мост, его надо было немедленно восстанавливать, так как иного пути не было.
После нанесения удара по мосту я был внезапно атакован истребителем противника. Причем противник выпустил по мне такую очередь, что я фактически должен был сгореть и упасть, но судьба была на моей стороне.
Просто чудо, что тогда Григорий Рябушко остался жив. Будучи тяжелораненым, он, тем не менее, не выпустил штурвал из рук и стал заходить на посадку. Как назло, шасси не выпускались, и пришлось садиться на «брюхо». На выравнивании потерял сознание, но приземлился. Потом его буквально выковыривали из кабины. Фонарь не могли открыть, так как корпус от удара сильно деформировало и заклинило. Орудовали огромным колом, чтобы сдвинуть с места дверцу кабины. Но он этого ничего не слышал и не видел.
В госпитале Григорий Рябушко пришел в себя. Провалялся на больничной койке 25 дней и… снова воевать. Когда прибыл на аэродром, ему показали родной ИЛ. Самолет, что называется, был весь изрешечен: 126 рваных пробоин от 20-миллиметровых снарядов и пуль! Причем последний снаряд разорвался почти над головой у Рябушко…
Всего же за время войны он произвел 111 боевых вылетов (последний — 9 мая 1945 года) на бомбардировку и штурм живой силы и техники противника, уничтожив сотни фашистов, многие десятки орудий, пулеметов, минометов, дзотов и дотов врага. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм лейтенанту Рябушко Григорию Максимовичу было присвоено звание Героя Советского Союза.
— Григорий Максимович был из тех людей, кто ничего в этой жизни не боится, - вспоминает о нем председатель краевой общественной благотворительной организации Героев Советского Союза, Героев Российской Федерации, полных кавалеров ордена Славы во имя святого Георгия Победоносца, Герой России подполковник в отставке Михаил Миненков. — Они уже успели испугаться, а сейчас жизнь такая, что современная молодежь должна взять в пример себе именно таких людей, как Рябушко, олицетворявших эпоху патриотов и отличавшихся мужеством, бескорыстием и любовью к Родине.
Но самое главное, что он был человеком неравнодушным и просто не мог оставаться в стороне от решения проблем города, края, Вооруженных сил страны. Поэтому все переваривал, везде вникал, по всем вопросам имел свое мнение, если это надо было, давал советы, хотя мог давно заслуженно отдыхать и больше заботиться о себе (он ведь за последние 15 лет перенес три инфаркта. — Прим.
В. М.). А еще — он любил говорить правду, если ему что-то не нравилось в жизни или кто-то не так что-то делал. В таких случаях Григорий Максимович не стеснялся говорить прямо в глаза.
Будет очень грустно, если пройдет еще лет десять-пятнадцать (дай Бог здоровья всем ветеранам Великой Отечественной войны), и молодежь забудет, что были такие люди. Молодежь сейчас знает что? Кто такой крупный бизнесмен, футболист или какой-нибудь популярный певец, но не знает, кто такие Маресьев, Чкалов, Гастелло, Рябушко. Это проблема на сегодняшний день.
На сто процентов прав Михаил Миненков. А в подтверждение его слов — мысли вслух самого Григория Рябушко.
Так вот, накануне 60-летнего юбилея Великой Победы Григорий Максимович признался мне, что ему во всеуслышание хочется сказать россиянам такие слова: «Люди, послушайте нас, ведь нас осталось мало, а мы тогда отдавали свои жизни не за ордена или славу. Мы отдавали свои жизни за будущее нашего Отечества. За то, чтобы оно было прекрасным и чтобы народ советский жил прекрасно. Чтобы молодежь наша процветала. К сожалению, этого про сегодняшний день сказать нельзя. У нас есть и бедность, и другие проблемы, которые не дают фронтовикам права успокоиться. Сердца наши не на месте. Не за то мы воевали. Мы не находим душевного равновесия в своей душе. Мы не можем смотреть равнодушно на то, что сегодня есть.
Особенно больно, когда на Западе предпринимаются попытки, чтобы унизить нашу Великую Победу, передернуть некоторые факты. Унижают таким образом и меня лично, а ведь я знаю истинную правду о войне, я еще живой и любому могу доказать, что он врет. Спрашивается, на каком основании вы отнимаете у меня Победу и ставите под сомнение, что я тогда делал. Тем более что я у вас ничего не прошу за это. Я на войне делал все ради любимого Отечества, а не ради рубля и кармана…».
Действительно, это было так. Цену Великой Победы нашего народа над фашизмом Григорий Максимович знал хорошо.
Помнится, 20 января 2006 года во время траурного митинга в Ставропольском ДК им. Гагарина, где проходило прощание с кавалером ордена Славы трех степеней Федором Даниловичем Морозовым, в очередной раз был просто шокирован признанием Григория Максимовича. Прославленный летчик-штурмовик сетовал на черствость, а порой и хамство отдельных земляков, но особенно — водителей маршруток, которые могут запросто оскорбить и обидеть до глубины души. Мол, все вы, старики, мните себя героями, и не таких мы видали. Гони деньги и выметайся из автобуса. А ведь Григорий Максимович, имевший высшее государственное звание и являвшийся почетным гражданином города Ставрополя, в любом из видов транспорта платить был не должен.
Опять-таки в тот же день, 20 января 2006 года, в вечерней программе телекомпании АТВ «Тем временем» Рябушко уже с телеэкрана с болью говорил о том, как и словами, и поступками продолжают обижать ветеранов. Конечно, если ветераны надевают свои награды и регалии, то к ним еще относятся уважительно, хотя, бывает, и брякнут, что, мол, побрякушки навешали. А так — хоть на улицу и не выходи. Одним словом, неуютно чувствуют сегодня те, кто в грозные сороковые годы прошлого столетия не только отстоял нашу Родину от вероломного врага, но и спас мир от ненавистного фашизма.
Представляю, что бы сказал сейчас Григорий Максимович по поводу Закона «О Знамени Победы», принятого Госдумой. Наверняка он осудил бы желание депутатов убрать серп и молот со Знамени Победы. И как минимум расценил бы это непопулярное решение, как очередную попытку определенных сил «переписать» историю под себя.
В том, как трепетно Рябушко относится к боевому знамени, убедился лично 22 февраля 2005 года в Ставропольском государственном краеведческом музее им. Г. Н. Прозрителева и Г. К. Праве во время открытия сразу двух выставок: «Равнение на Знамя. Реликвии воинской доблести и чести» и «Бронетехника Второй мировой войны».
Когда курсант одного из ставропольских военных институтов вынес на центр зала боевое знамя 828-го штурмового авиационного Свирского ордена Суворова полка, представленное из фондов Центрального музея Вооруженных сил, на глазах Григория Максимовича предательски выступили слезы. Волнение мужественного ветерана можно было понять. Еще бы! Без малого 60 лет он воочию не видел священную для него реликвию. Но вы бы посмотрели, как он уверенно подошел к знамени. Молодцевато отдал воинское приветствие, преклонился, снял фуражку и стал на колено. Затем Рябушко поцеловал боевой стяг родного полка, встал и, молниеносно надев фуражку, снова молодцевато отдал воинское приветствие.
— В тот момент, когда я преклонился перед знаменем родного полка и поцеловал его, — сказал мне после церемонии открытия выставок Григорий Максимович, — у меня в голове, как в кинофильме, промелькнули все лица милых и дорогих для меня людей, которые были со мной вместе. Те, которые воевали, те, которые не вернулись с фронта или не дожили до этих дней. Жаль молодых прекрасных людей, которые тогда отдали свои жизни, чтобы было благополучие на нашей любимой Родине.
Но, к сожалению, мы, фронтовики, должны сказать, что благополучия в жизни нашей страны мы пока не видим. К большому сожалению, Советский Союз как таковой развалился. Армия наша утратила былую мощь, да и вообще в стране происходит какая-то неразбериха. Мы, фронтовики, и те люди, выдержавшие испытания в те суровые годы, недовольны этим. Я прямо это говорю всем. Мы не можем смотреть равнодушно на то, что сегодня есть.
Больно мне смотреть на наших современных солдатиков. Часто встречаю их, идущих по ул. Дзержинского в баню. У меня сразу падает все настроение. Я на них смотрю и вижу, что это какие-то сутулые парни. Зачастую — в обмундировании, которое надо давно заменить. Считаю, что нам надо солдата одеть в другую форму. Чтобы он выглядел солдатом, а не тем чумаком, которым он выглядит в этой камуфляжной форме. Пора нашему государству уйти от нее, да не уходят. А ведь военная форма должна отвечать внутреннему содержанию человека, который ее надел. У каждого воина должна быть воспитанность и преданность своему Отечеству точно такими, как он надел эту форму. Да и воспитывать его надо в духе любви к своему Отечеству.
Взять, к примеру, ветеранов Великой Отечественной. Пришли они сегодня для фотографирования и выглядят совсем по-иному, чем вчера. Были, например, сгорбленными, так выпрямились. А все потому, что они надели военный мундир. И сразу распрямились, так как мундир не позволяет выглядеть горбатым, ногу тянуть. Может, ветеран делает это через силу, через боль, но держит себя в соответствии с военной формой. Вот оно как.
Что касается наград, то зачастую я испытываю боль. Ведь, что греха таить, многие люди, глядя на те ордена и медали, что ношу, мне завидуют, а я, глядя на эти ордена, думаю, а где же то государство, которое дало мне эти награды. Государства-то этого уже нет. И наград таких (орденов Ленина и Красного Знамени, например) тоже уже нет.
Обидели нас, очень сильно обидели. Кто мог додуматься показать Брежнева дурачком, как это сделали недавно в фильме. А ведь он столько лет руководил нашей страной. И не сказать, что так уж и плохо. Он был далеко не глупым человеком. Получается, что в данном фильме не только его опозорили, но и весь советский народ. Дескать, мол, нами руководил такой немощный человек. А это же неправда, это ложь.
Между прочим, если бы у нас все в стране получилось, то и жизнь должна была быть намного лучше, а люди должны были жить зажиточно. Получается же наоборот. Построили — разрушили, а раз разрушили, то и ничего потом не делают. Взять сельское хозяйство. Разрушили ведь до основания, а ведь о коллективных хозяйствах говорили давным-давно, задолго еще до колхозов. Помнится, какие в Ставропольском крае колхозы-миллионеры были. Какое богатство было. Растащили, опустошили все. Сейчас практически полуголодные села везде…
Таким неравнодушным человеком, которому до всего было дело, и запомнится мне Григорий Максимович — один из любимых мною Героев Великой Отечественной.
— Из десяти Героев Советского Союза, служивших в нашем полку, — не раз говорил он мне, — в живых осталось только трое. Это Петр Акимович Рубанов, который живет в городе Запорожье, генерал Владимир Васильевич Козлов, он живет в Краснодаре, да я. Остальных семи Героев Советского Союза уже, увы, нет в живых. Я когда беру длинный список летчиков своего полка, вижу, что многие эти фамилии обрамлены черными красками…
Увы, на сегодняшний день их осталось еще меньше. Пять лет назад, 12 декабря 2006 года, клин белых журавлей пополнился еще одним солдатом Отчизны…
Светлая Вам память, Григорий Максимович!
Виктор МОСКАЛЕНКО, военный журналист