Сухая вишня

А вот и моя история. Замуж вышла очень рано, в 18 лет. Мама настояла: уж больно парень хорош! Красавец Игорь, рабочий человек, по тем временам с солидными деньгами, с кооперативом... Был он старше на восемь лет, но это оказалось даже хорошо: старше, значит, умнее! Беременность наступила сразу же после свадьбы, и все время я просто летала на крыльях: ждала мальчика! Ни тошноты, ни тяжести, просто ожидание счастья... Уж и приданое приготовили малышу: все голубенькое, чепчики, распашонки, одеяльца.

Душа умерла...

И вот я в родильном доме. Не помню родовых мук: кажется, их и не было вовсе! И вот он — мой малыш! Мой Сашенька! Пока я пыталась восстановить дыхание после родов, витала мыслями в облаках, не заметила, как в родильном зале наступила неловкая тишина. «Что случилось?» - «Врач вам все объяснит...» Я расплакалась вдруг, потом началась форменная истерика, а потом мне что-то укололи, и все, провалилась в забытье...

Доктор пришла, как только я проснулась, и спокойно так, на всю палату объявила: что у меня ребенок родился с синдромом Дауна. Потом, когда я металась в непонимании: что это за синдром, можно ли вылечить, в отделение прошла моя мама. Очень спокойная. Меня привели в кабинет заведующей и объявили, что нужно отказаться от ребенка! «Он не жилец!» Им даже жалко было палату: только отмыли и «прокварцевали», а тут такой ребенок, вроде как плохой знак. Не знаю, что со мной было: с одной стороны, врачи, с другой - мама, все в один голос: брось его, еще родишь здоровых... Потом, через много лет, я узнала, что врачам-то, в принципе, все равно было, отдавать мне ребенка или нет: мама постаралась! Она у меня в швейном ателье работала, понятно, что все действующие лица были «обшиты» с ног до головы!

Мне подсунули какие-то бумаги, я поставила подпись, и под молчаливое сопение всей палаты, собрала вещи... Игорю, как и уговорились, сказала, что ребенок умер. Да мама сразу же ему сказала, потом уже начала против меня агрессию... Мне, восемнадцатилетней дуре, тогда было вовсе не до мыслей о грехе.

Падение

А потом я начала пить. Не сразу, постепенно набирала «обороты». При этом еще и училась в институте, получала специальность юриста. Муж видел, что со мной творится что-то неладное, пытался бороться с алкоголем, но проигрывал битвы одну за другой. В конце концов, с получением диплома я получила и свидетельство о разводе. В 77-м, «отмечая» конец учения, как всегда, выпила. Начался очередной скандал. Почему супруг меня не бросил раньше, ума не приложу... В тот раз, разозлившись, раскричалась и выложила ему всю правду о нашем Сашеньке! Игорь молча собрал чемоданы, в суде нам даже не дали положенных трех месяцев на раздумье. Развели сразу, да и все. Судья на меня, как на личного врага, смотрела. Отношения с мамой стали невыносимыми. Я вдруг увидела, что всю жизнь живу рядом с деспотом, когда-то преспокойно отправившим на тот свет отца: мама просто не обращала внимания на его плохое самочувствие. Сама без конца по врачам, а отца, то и дело прижимавшего ладонью левый бок, просто игнорировала. Он и умер молча. Так и со мной: спивайся на здоровье, я тебе не заливаю!

Одна...

Видимо, есть ангел-хранитель у меня: однажды встретила женщину, похоронившую дочь-пьяницу. Она-то и отвела меня «зашиваться». Что со мной было после этой «торпеды»! Рука тянулась к стакану, а где-то в голове щелкало: погибнешь. Полгода мучилась, а потом пришлось лечить печень, и выяснилось, что капля алкоголя для меня теперь смертельна. А потом умерла мама. Ей было всего-то чуть больше пятидесяти. И в начале восьмидесятых я осталась совсем одна: в квартире бывшего мужа, без детей, без родителей и без денег. Как-то встретила Игоря: разговаривал со мной спокойно, но я чувствовала, что я для него, как стена... Рассказал, что нашел Сашеньку, доказал отцовство. Мальчик рос в каком-то интернате для умственно отсталых детей, жил там больше десяти лет. Что заботился о сыне, помогал, и его новая жена тоже, как могла, принимала участие в жизни моего сына. С удовольствием брали его домой, радовались его успехам. Они радовались... А потом Сашеньки не стало: врожденный порок сердца. Спросила: где похоронили? Игорь бросил: не твое дело, это наш сын! И ушел.

Бессонница

Годы летели. Я создала свое юридическое агентство, фирма набирала обороты. Одну квартиру продала, деньги — в дело. Короче, днем делала деньги, ночью сходила с ума: одна, совершенно одна... Бессонница мучила месяцами. И вот в жизни появился мужчина. Тоже юрист, мой работник, женатый, кстати. Я так хотела родить ребенка: годы-то позволяли. Забеременела, но радовалась недолго: выкидыш. С мужчиной рассталась. Потом — еще один мужчина, еще одна беременность, больница, тяжелая операция, врачи заставили сделать аборт. Даже мне было понятно, что ни ребенок, ни я не выживем...

Мой росточек...

А потом, в 98-м, во время очередной поездки в Москву на какой-то конгресс юристов вдруг сделала то, что никогда даже не могла себе представить: купила у бабуси на улице пирожок! Инфекционная больница, отдельный бокс, капельницы... Ухаживать за мной было некому, но большие деньги делают большие чудеса: нашлись ухаживающие. Когда смогла ходить, зачем-то заглянула в палату, всегда закрытую. Там, в старенькой деревянной кроватке, стоял, покачиваясь на некрепких ножках, малыш в мокрых ползунках...

Домой мы вернулись с ним вдвоем: деньги и тут сотворили чудеса. Мальчик, брошенный такой же молодой, как и я когда-то, дурой, стал официально моим сыном! Я еще попыталась найти непутевую мамашу, да где там, в Москве искать-то? Сейчас моему сыночку 11 лет, и это самое дорогое, самое драгоценное, что есть в моей жизни! Я так же работаю, он ходит в школу, учится хорошо и с удовольствием объясняет незнакомым, что я ему не бабушка, что я — мамочка!

И еще напоследок: у меня под окном росла вишня. Росла-росла, а потом вдруг засохла. Такое страшное стало дерево: сухие ветки, как руки, воздеты к небу... А однажды весной на одной ветке вдруг набухли почки, появились листочки и даже ягодки! И теперь среди всего этого сухостоя зеленеет крошечная веточка. Наверное, сыночек для сухой вишни...