Последний из могикан

В пашню брошенные зерна
Дали всходы, дали всходы.
Мы прожили не позорно
Наши годы-скороходы.
                              Михаил Василенко

Недавно, до Нового, 2021 года, как и наш дорогой Михаил Василенко, ушел из жизни народный артист России Валентин Гафт. Он – яркий представитель плеяды артистов советского периода, которые сумели надолго оставить о себе память в людских сердцах.

Уж если под этот Новый год в 45-й раз по TV демонстрировали «Иронию судьбы, или С легким паром!», то, стало быть, за эти полвека толком создать что-либо стоящее для замены не сумели. Получается так? А что страна будет смотреть в канун 2050 года? Ведь и на самом деле могикане той особой поры уходят. По всей вероятности, нужна какая-то новая эпоха, с новыми устремлениями, основанными на более высоком уровне нравственности, чтобы вновь появились такие, как В.Тихонов, В.Лановой, О.Табаков, В.Гафт и другие. А также как В. Высоцкий, Б.Окуджава, Ю.Визбор.  

Но В.Гафт был особенным человеком, у него был открыт канал так называемой сердечной чакры. Он писал эпиграммы на своих собратьев-артистов, и это считалось особым признанием. Но душа его тонко чувствовала сердца других людей, и в первую очередь - ушедших из жизни. Он им посвящал сокровенные стихи:

Что за манера -

сразу за наган?!

Что за привычка -

сразу на колени?

Ушел из жизни

Маяковский-хулиган,

Ушел из жизни

хулиган Есенин.

Чтоб мы

не унижались за гроши,

Чтоб мы не жили,

мать, по-идиотски,

Ушел из жизни

хулиган Шукшин,

Ушел из жизни

хулиган Высоцкий.

Мы живы, а они ушли Туда,

Взяв на себя

все боли наши, раны.

Горит на небе новая звезда –

Ее зажгли, конечно, хулиганы.

Почему все они – хулиганы? Да потому, что им было тесно в рамках позволенной тесной жизни. Их души задыхались в материальном мирке наших потребностей. И все они сгорели на кострах, которые сами себе и распалили.

Валентин Гафт очень четко разобрался в том, что для роста (в любой отрасли) каждому человеку необходимо в обязательном порядке преодолевать трудности, сопротивляться неудобным обстоятельствам жизни, иначе – застой, болото и духовная немота.

И конечно, он не мог не переживать за друзей и приятелей, с которыми десятилетиями занимался актерской деятельностью и которые зачастую так рано покидали земную обитель. У Валентина Гафта было ощущение не только близости и даже род-ства с теми ушедшими из жизни. Он четко знал, что их души живы, что они где-то там, куда можно послать сигнал доброго слова и мысли. Он понимал, что у них нет возможности ответить старому другу, приятелю, сослуживцу, потому-то и родилось это стихо-творение:

Живых всё меньше

в телефонной книжке,

Звенит в ушах

смертельная коса,

Стучат всё чаще

гробовые крышки,

Чужие отвечают голоса.

Но цифр этих

я стирать не буду

И рамкой никогда не обведу.

Я всех найду,

я всем звонить им буду,

Где б ни были они,

в раю или в аду.

Пока трепались

и беспечно жили –

Кончались денно-нощные

витки.

Теперь о том,

что недоговорили,

Звучат, как многоточия, гудки.

И конечно, его продвинутое сознание никак не могло согласиться с одноразовостью жизни человеческой, ибо в этом случае теряется весь замысел создания жизни на Земле. Ведь если дали нам возможность духовно-нравственного роста, то почему он должен прекращаться. Ибо все мы созданы по образу и подобию Творца, значит, и цель жизни - в стремлении максимального приближения к идеалу. И потому-то и было создано это стихотворение о превращении гусеницы в бабочку:

Через муки, риск, усилья

Пробивался к свету кокон,

Чтобы шелковые крылья

Изумляли наше око.

***

Жизнь длиною в одни сутки

Несравнима с нашим веком,

Посидеть на незабудке

Невозможно человеку.

***

Когда гусеница в кокон

Превратится не спеша,

Из-под нитяных волокон

Вырвется ее душа.

Жизнь былую озирая,

Улетит под небосвод.

Люди, мы не умираем,

В каждом бабочка живет.