Алинка

За столом остались самые близкие: родители, соседи – через забор… Валя сидела, подперев мокрую щеку рукой, и тихо мечтала, чтобы все поскорее разошлись и оставили их с мужем вдвоем. И с их горем…

Горе было страшным. Три дня назад счастливая Валя и Валерка выходили из родильного дома с орущим комочком на руках. Муж шутил: «Молока, Валь, у тебя на весь хутор хватит. И еще останется…»

Дочка Олюшка сжимала крошечные кулачки и упиралась в мамину грудь, как голодный котенок. Ночью будила и маму, и папу требовательным криком. Уставшие родители просыпались, кормили, засыпали. На третий день Валентина отчего-то проснулась утром. Муж спал рядом, за окном пели птицы, лаяла собачка… И тишина… Валентина с ужасом подошла к детской кроватке: дочка лежала на спинке. Уже холодная…

Приехали врачи и, в общем-то, спокойно объяснили, что такое бывает: внезапная младенческая смерть. Бывает... Сейчас врача пришлем со справкой о смерти…

Врач пришла. Осталась на поминки. ...Уже было темно совсем, и вдруг откуда-то раздался писк. Валя встрепенулась: дитя плачет! «Какое дитя? Цуценя соседская: у них ощенилась сучка…» Но Валентина уже не слушала никого: как сомнамбула, потуже затянула черный платок и вышла из дома.

Жила молодая семья в большом доме, да и небольшой хутор их был вполне богатый: пьяниц было мало, а так – работа в поле, в животноводстве… На жизнь вполне хватало всем. В страду даже местный батюшка помогал: рулил комбайном вовсю.

Ночь. Валентина бежит на голос то ли котенка, то ли загулявшей кошки… С ней муж да пара соседей. Окончательно закружилась: вроде все уже слышат мяукающую кошку, но где она? Как из-под земли… Кое-как трясущимися руками зажгла фонарь и стала светить в глубину старого колодца,  прикрытого деревом и кусками толя. С одной стороны толь был отодвинут, и голос был как раз оттуда. Где-то в страшной и черной глубине тоненько плакал ребенок. «Да Боже ж мой! Несите веревку, ведро, что там еще…» Валерка уже бежал со всем необходимым, спотыкался, лицо искажено ужасом.

Кое-как  его привязали, намотали веревку на ворот колодца, и мужик медленно «пошел» вниз. Валя светила фонарем, Валерка упирался ногами в стенки колодца. Котенок или кто там кричал и кричал… От страха, наверное…

«Ведро кидайте! Да осторожнее, черти! Тут дитя!»  Валя схватилась за грудь, прилило молоко… Кто-то побежал за врачихой, та прибежала в ночной рубашке, но с чемоданчиком.

Наконец над старым срубом появилась голова мужа. Он с усилием поставил ведро, из которого торчала черная от тины головка ребенка. Валя скинула халат и, как была в одном белье, побежала впереди докторицы. Дома малыша (девочку) быстро вымыли в тепленькой водичке, промыли ротик, забитый тиной, завернули, и наконец-то Валя молча приложила ребенка к груди. Она, малышка, так же как и ее покойная доченька, упиралась в пышную грудь, мяла ее и была так голодна, что молоко уже проливалось через крепко сжатые кулачки...

В это время в дверях уже толпились врачи  «скорой», местная «докторесса»… «Куда теперь?» - «В больницу. Надо обследовать, анализы кой-какие сделать...»

Ну поехали с Богом. В больнице выяснилось, что девочка здорова, пуповина плохо перевязана и родилась она несколько часов назад.
«Скорая» давно уехала, а малышку все обследовали… В маленьком отделении остались молодая врач и медсестра. Где-то прикрикивала на роженицу акушерка. Тихо… Валя  спросила: «Куда ее теперь?» - «Да куда… Утром в дом малютки, подрастет – в детский дом…»

Вдруг лицо Валентины перекосилось в какой-то гримасе. Она буквально легла на ребенка: «Не отдам! Моя она! Моя… Валера! Конверт! Да тихо ты…. Да черт с ней с баней! Давай!» Зашла доктор с успокоительным, и тут же толстенький конверт перекочевал в карман халата.  «Так. Сделаем вот что: дитя на тебя запишу. Мои проблемы, как… Собирайся и иди: твое дитя, никто тут ничего не узнает…»

Ну, собственно, на хуторе узнали все и сразу. Валя сперва думала,  может, уехать… А потом супруги решили, что все равно найдется «доброжелатель»… Остались, и народ как-то быстро позабыл про всю эту историю со спасением ребенка. Девочка росла шустрой, с копной черных волос,  бегала в одних трусиках под дождем, получала от мамки шлепки, и все было, как у всех.

Звали девочку Алиной.

Прошло 23 года. Все уж и забыли, как и когда Алинка появилась в хуторе. Мать с отцом души в ней не чаяли. Все, что хотела девочка,  только попроси. И внезапно случилось горе: умер Валера. На жаре, выходил из комбайна  и упал: инсульт. До больницы не довезли. Алинка только-только поступила в институт. Переплакали-перекричали… Жить-то надо. В гости ко мне заглянули, когда Алинка уже заканчивала учебу. Сидели, вспоминали, ели пироги…

А дня через два – звонок от Вали! «Ты не представляешь! Мамашка наша нашлась! Цыганка, лет 30… Ну чуть больше… Что делать-то? Я сейчас приеду за тобой».

Ну не 30, это точно! Лет 35, может… Сидит на крылечке у Вали, улица пустынная, любопытных нет. Одета по-европейски, десяти юбок не наблюдается… «Ну заходи…. Чего на улице мелькать». Женщина поправила платок, вошла. Ну и собственно, простецкая история: была совсем дитем, влюбилась, подлец воспользовался… До родов пряталась у тетки, она же и свадьбу устроила… Троих родила уже к двадцати годам. Две девочки и мальчик. Все учатся: девочки пойдут в техникум, парень в армию. Живут, как все: «Нажились, как цыгане…» Новорожденную малышку  в колодец кинула тетка, услышали крик и убежали: дитя упало в тину… «Я понимаю, что вы не покажете мне дочку… Но хоть фотографию бы глянуть. Смотри-ка, студентка…»

И тут Валю как что-то прорвало: «Да она завтра приедет. Знакомься! Если она тебя простит теперь!»

Мы в эту ночь не спали: разговоры-разговоры… Маша, мать Алинки, мужа похоронила тоже. Было золото, много, всю жизнь копила. Но отдать его решила на образование детей, а дальше видно будет… С порога раздался девичий голос: «Ма! Ты дома?» - «Заходи, знакомься. Вот твоя настоящая мать». - «И что теперь? Она, когда меня кинула, да еще в прямом смысле?» Обе женщины сжали губы, на глазах новоявленной матери заблестели слезы. «Ой, ну ладно вам! Сырость развели… Уж сколько лет прошло, а они все чего-то пережевывают. Ну… Будут две мамки… Теть Маш, умеете вареники лепить? Ну и славно! Я вам скоро жениха покажу, он уважает с картошкой». У обеих матерей как камни с души упали…  Алинка порхала по комнате, что-то тихонько напевала, собирая в чемодан вещи. «Дочь! Ты что, уезжаешь?» - «Недалеко, мам! Двадцать километров. Теть Маш, вы своим детям звоните, пусть едут! Я же им сестра как-никак. И начинайте лепить вареники – вечером Андрей мой приедет».

Так и закончилась эта история… И не назовешь ее легкой, да и тяжелой тоже... За столом хохотали, когда Алина в лицах показывала, как папа ее на баню сменял. Со своего дивана я наблюдала за застольем, дремота закрывала глаза. Из-за стола раздавались громкие взрывы смеха. Андрей приехал и никак не ожидал увидеть такую огромную семью… Оба будут ветеринарами в городе. Вот как уживутся в одной-то профессии? Кота уже завели…