Что день грядущий мне готовит?

Если оглянуться на мелькание прожитых дней жизни каждого из нас (они, как некие пейзажи из окна скоростного поезда), то, к великому удивлению, обнаруживается, что все они в своем абсолюте как близнецы-братья, ну за малым исключением – своих дней рождения да тещиных именин. Да, быть может, еще периоды отпуска с обгоревшей на море лысиной и еще каких-нибудь командировок с сабантуями за пределами своего населенного пункта и остаются светлыми пятнами в памяти нашего сознания. И ведь на самом деле, как-то скучно мы живем на Белом Свете, господа-товарищи!

Быть может, на селе жизнь повеселей в плане того, что куры да свиньи не дадут грустить по бесцельно проведенному времени: там зерна нужно подсыпать кудахтающему «люду», там почистить свинарник от нечистот, то пора браться за тяпку, ведь все равно за тебя никто сорняк на огороде не выполет. И так изо дня в день, из недели в неделю... Но тем не менее, как бы мы себя ни загружали работой рук, но без работы разума все равно как-то все однобоко, серо, убого.

Пойди сейчас на какое-нибудь культурное мероприятие, и, если это не звезда первой величины типа Шевчука с его «Сольником», то обшарпанные залы дворцов культуры уныло полупусты. К сожалению, прошли времена, когда поэты собирали полные стадионы жаждущего глотка свободы люда. Теперь же приняли свободу за вседозволенность, и уже никакой дарованной свободы, как оказалось, никому и не надо. Как говорится: «За что боролись, на то и напоролись», перепутав истину с произволом личных намерений.

Даже спортивные зрелища, кроме открытого мордобоя, уже не влекут на стадионы тысячи людей, как это было еще в недавнем прошлом. На престижнейшие соревнования международного уровня по легкой атлетике прошлого года было продано всего 38 билетов. Окошки касс кинотеатров, некогда выдерживающие осады многотысячных очередей, затянуты паутиной, да, честно говоря, и смотреть-то нечего – сплошные насилия, убийства, разборки одних бандитов  с другими. Не остались в стороне и московские театры, в том числе и знаменитая Таганка, в которую, чтобы попасть на «Гамлета», надо было отстоять ночь за заветным билетиком. Теперь-то и он, театр, тоже испытывает голод по зрительской симпатии.

И если при жизни Вл.Высоцкого он и ему подобные были истинными кумирами простого люда страны: помните, тот известный эпизод из его, Владимира, жизни, когда в Набережных Челнах труппа театра пешком ежедневно (во время гастролей) возвращалась после спектакля в гостиницу, по обеим сторонам проспекта со всех открытых окон звучали песни Высоцкого, и он шел, как Цезарь, по улицам восторженного Рима, то сейчас либо с кумирами дефицит, то ли мы стали уж очень разборчивы. Но, по большому счету, все заняты одной тематикой – «где деньги, Зин?». Прошло всего-то тридцать лет, и мы, ну если не все, то многие помним, когда, с трудом разбирая слова песни Вл. Высоцкого «Протопи ты мне баньку по-черному» с ленточного магнитофона «Днiпро-12», пытались записать ее текст, и с тихим ужасом впитывали в себя ее крамольный (как нам казалось) смысл. Это был великий период пробуждения человеческих душ от всеобщего страха сталинской инквизиции.

Мы почему-то никогда не задумывались о том, а почему все-таки так худо все обернулось. Ведь сюда даже не подходит выражение В.Черномырдина (бывшего премьера), что хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Нет, получилось как никогда жестоко, бесчеловечно и цинично. Наверняка прав был Максим Горький, говоря: «И я особенно подозрительно, особенно недоверчиво отношусь к русскому человеку у власти – недавний раб, он становится самым разнузданным деспотом, как только приобретает возможность быть владыкой ближнего своего», и, быть может, именно поэтому он, писатель, так неожиданно и ушел из жизни.

Так почему мы стали такими безразличными (или все-таки бездушными?), ведь нет классового или иного противостояния, почему все так устали от жизни, которую, по большому счету, и не успели попробовать по-настоящему? Вот как устроен человек – когда многое было запрещено, то нас интуитивно тянуло туда: к новым песням, стихам, фильмам. Теперь, когда почти все можно, это «можно» так исчернили, что у многих уже и отбили желание стремиться к тому, что можно.  И теперь так и хочется, чтобы многое из того, что можно, стало бы тем, что нельзя.

Посмотришь на детей – как много и с любовью они по-детски трудятся: и то им надо, и другое желательно проверить, и третье обязательно необходимо достать, узнать, впитать в себя. И все они в делах неугомонных. Мудрецы говорили, что у философов и у детей есть одна благородная черта – они не придают значения никаким различиям между людьми – ни социальным, ни умственным, ни внешним. Все это еще впереди, ибо всем этим взрослым «прелестям» они вынуждены будут научиться у родителей, школы, улицы. Но все-таки и среди нас, взрослых, остались еще такие, а вернее, это те, кто возродили в себе чувства духовной близости со всем окружающим миром.

Одна наша хорошая знакомая по академии здоровья рассказала о себе такую невыдуманную историю. Как-то по случаю на базаре она купила толстолобика килограмма под три у тех, кто продает рыбу прямо из бочки. Продавец, получая деньги за прыгающую на весах рыбину и видя недоумение покупательницы, по-учал: «Придете домой, и перед тем, как разделывать тушку, ударьте ее по голове молотком пару раз, и она успокоится». Принесла хозяйка толстолобика домой, достала молоток и уже собралась нанести удар, да вздумалось ей взглянуть на рыбину. И увидела глаза ее, смотрящие прямо ей в лицо. В немецком языке это называется «Unter vier Augen» (в дословном переводе – внутри четырех глаз), то есть глаза в глаза по-нашему. И рука опустилась – она поняла, что убить рыбу она не сможет. Но что делать? Налила в ванну воды и пустила серебристую пленницу в родную стихию. Наутро взяла пластмассовое ведро, плеснула туда воды, затем аккуратно уложила туда же рыбу, понятливо помахивающую хвостом, обвязала старым платком верх временного аквариума и пошла с поклажей на остановку. Дождавшись дачного автобуса, поехала на Кравцово озеро, километров за пятнадцать от города. Но, оказалось, что озеро огорожено и у ворот охрана. Она начала объяснять: мол, привезла рыбину выпустить в водоем. Стража не поверила и велела показать, а убедившись в наличии живности, все равно сказали: не велено. Можешь отдать нам, мы, мол, позаботимся о ее судьбе. Но наша знакомая заподозрила неладное и ответила отказом: «Нет, я сама хочу выпустить ее на волю». Тогда раздосадованный вахтер стал указывать, что рыбалка платная и проход к водоему надо оплатить. Наша знакомая показала последние пятьдесят рублей и посетовала, что это деньги на обратный проезд. И тогда, видя, что от нее никак не отделаться, охранник подозрительно спросил, а не сбежала ли она из психушки.

Закончилось все все-таки мирно – рыбина, попав в родную стихию, благодарно ударив хвостом по водной глади, уплыла в свое подводное царство. А недовольный охранник напоследок сказал: «Ну и дура же ты, все равно ее кто-нибудь выловит», на что наша знакомая ответила: «Я свое дело сделала, и у меня отлегло от сердца, а что будет дальше с рыбой, так это уже не мои заботы».

Мудрые говорили, что будущее (грядущий день) каждый из нас бессознательно готовит задолго до своего проявления. Но каждый из нас готовит его по-своему, поэтому-то и результаты у всех различные.