Это страшное слово — война

Война – это занавес, за которым люди и народы предаются таким грехам, которых мир не потерпел бы иначе.

Спрингфилд

Сколько тысяч лет обитает человек на этой планете, столько тысяч лет и продолжаются кровопролития. Все начиналось с дубинки, копий и стрел, затем, изобретя железо, стали воевать мечами, потом китайцы, подарив миру порох, открыли новую эру войн – огнестрельное оружие. Спустя много веков дело дошло до атома, но а затем, по словам Эйнштейна, воевать придется опять дубинами.

А что такое война? Эта некая норма восстановления справедливости или какая-то крайность взаимоотношений между людьми или между народами? «Один человек не должен убивать. Если он убил, он – преступник, он – убийца, - говорит А.Балу. – Два, десять, сто человек, если они делают это, они – убийцы. Но государство или народ могут убивать, сколько они хотят, и это не будет убийством, а уж если не очень доброе, то наверняка справедливое дело. Только собрать побольше народу, и бойня десятков тысяч людей становится невинным делом. Но сколько именно нужно людей для этого? Вот в чем вопрос. Один не может красть, грабить, но целый народ может. Но сколько именно нужно для этого? Почему один, десять, сто человек не должны нарушать законы Бога, а очень многие могут?».

«Ведь как бывает чаще всего, иногда один властелин, - по словам Свифта, - нападает на другого, чтобы тот не напал на него. Иногда начинает войну, потому что неприятель слишком силен, а иногда, что он слишком слаб, иногда наши соседи желают того, чем владеем мы, или владеют тем, чего нам недостает. Тогда начинается война и продолжается до тех пор, покуда они не захватят то, что им нужно, или не отдадут то, что нужно нам».

Из-за чего все это, что называется войной, может начинаться. «Удивительно, до какой степени самое ничтожное несогласие может превратиться в священную войну, - пишет Рише. – Когда Англия и Франция объявили войну России в 1855 году, то это произошло по такому ничтожному обстоятельству, что надо долго рыться в дипломатических архивах, чтобы понять эту причину. А вместе с тем последствием этого глупого и одновременно страшного недоразумения была смерть пятисот тысяч простых людей и израсходовано от пяти до шести миллиардов денежных средств. В сущности, причины были, но такие, в которых не принято признаваться. Наполеон III хотел посредством союза с Англией и счастливой войны утвердить свою преступного происхождения власть, русские хотели захватить Константинополь, англичане хотели утвердить могущество своей торговли и помешать влиянию русских на Востоке. Под тем или другим видом это всегда тот же дух завоевания и насилия».

Но самая большая парадоксальность всех этих кровавых намерений в том, что гибнуть приходится совсем другим людям, а не тем, в головах которых и созревают захватнические или реваншистские идеи; гибнут стоящие в стороне от заговоров, альянсов и прочих политических интриг. Всегда и во всех войнах погибали только солдаты – простые выходцы из народа, которым вручали винтовку в руки и показывали – вон там за тем холмом твой враг, ты должен его обязательно убить, так как в ином случае он убьет тебя. Этот, тот другой, из вражеского окопа за тем холмом, он такой же работяга или землепашец, которому, по большому счету, нечего делить с тем, который находится по другую сторону редута. Они ведь друг к другу личных претензий не имеют. Так почему они все-таки убивают один одного? Л.Н. Толстой так пишет по этому поводу: «Ни на каком из поступков людей не видна с такой ясностью сила внушения, подчиненная не разуму, а вымыслам и воле толпы, как война. Люди, миллионы людей, делают с восторгом, с гордостью дело, признаваемое ими всеми глупым, гадким, вредным, опасным, разорительным, мучительным, злодейским и ни на что ненужным. Они знают и повторяют все доводы против этого дела, и продолжают делать его».

Поэтому-то так и поставлена на широкую ногу информационная истерия подготовки к войне. Гитлер сумел вдолбить цивилизованнейшему немецкому народу, воспитавшему гениев добродетели: Шиллера, Гете, Гейне, примитивизм превосходства арийской расы, а значит, и вседозволенности. А такие идеологи нацизма, как Мольтке, сделали из войны культ некоего величия – вот такими странными, если не страшными, словами отвечал он делегатам мира: «Война – свята, божественное учреждение, один из священных законов мира. Она поддерживает в людях все великие и благородные чувства: честь, бескорыстие, добродетель, храбрость. Одним словом, спасает людей от отвратительного материализма». Так что соединяться в миллионные стада, ни о чем не думать, ничего не изучать, не быть полезным никому, а только убивать, разорять, грабить – это и называется спасать людей от отвратительного материализма. «Врут они! Нет в войне никакого благородства, нет добродетели, нет бескорыстия, и даже храбрость замешана на мести или ненависти. Война – это как болезнь мира, как тиф», - писал Сент-Экзюпери.

Нас, не нюхавших пороху, тщательно оберегают от описания истинной жестокости поля боя, а военные фильмы не в состоянии показать реальность событий. И вот в одной старой книге очевидец рассказывает, что он видел в русско-японскую войну, войдя на палубу «Варяга»: «Зрелище было ужасным, везде кровь, обрывки мяса, туловища без голов, оборванные руки, запах крови, от которого тошнило даже самых привычных. Боевая башня пострадала больше всего. Гранату разорвало на ее вершине и убило молодого офицера, который руководил наводкой. От несчастного осталась только сжатая рука, державшая инструмент. Из четырех матросов, бывших с командиром, двое были разорваны в куски, два других - сильно ранены (им отрезали обе ноги и потом должны были еще раз отрезать их), командир отделался ударом осколка в висок. И это не все. Нейтральные страны не могли принять раненых на свои пароходы, потому что гангрена и горячка – заразны. Гангрена и гнойные госпитальные заражения составляют вместе с голодом, кошмаром, разорениями, болезнями, тифом, оспой тоже часть «военной славы». Такова война».

А почему немцы в войне 1941 – 1945 годов написали на бляхах ремней своих солдат «Goot mit und» - «С нами Бог», как это понимать? Тем самым они пытались как бы снять ответственность за творимые злодеяния с солдат - чего бояться каких-то угрызений совести, ведь с нами Бог. «Страсти, возбужденные войной, так извращают религиозные чувства людей, что они возносят благодарение Богу мира за победы, при которых земля покрывается горами искалеченных трупов и печаль наполняет сердца невинных людей, - пишет Л. Толстой. – Можно разными способами отрицать Христа: во-первых, можно грубо кощунствовать, издеваться над величием, но такой способ не опасен. Религия слишком дорога людям, чтобы чьи-либо насмешки могли ее отнять у них. Но есть другой способ: это называть Христа Господом и не исполнять его заповедей, заглушать его словами свободную мысль и прикрывать, освещать Его именем те безумия, заблуждения и грехи людей. Этот способ особенно опасен».

Они, фашисты, перевернули все понятия с ног на голову, забыв главную заповедь воина, что от меча погибает тот, кто пришел с ним на чужую землю.

Рано или поздно население планеты не может не дойти до уровня понимания общечеловеческих ценностей, что все недоразумения и все претензии друг к другу народы и страны могут и должны решать без войн.

«Неправда, что существование войны доказывает ее необходимость. Совесть человеческая говорит, что это неправда, и войны не должно быть». (Л. Н. Толстой)