Копья бесконечный полет

У знаменитого советского копьеметателя, олимпийского чемпиона Яниса Лусиса настроение было неважным. В Ташкенте, где в апреле собралась вся легкоатлетическая сборная СССР на заключительные перед началом сезона 1979 года учебно-тренировочные сборы, у него долго «не шли» броски. Копье вело себя как капризная семнадцатилетка — делало что угодно, только не то, что надо. То вдруг, задрав нос, почти вертикально взмывало в голубое небо, то неожиданно «клевало» и через несколько десятков метров втыкалось в изумрудную зелень футбольного поля уютненького стадиона «Пахтакор». А тут еще молодые легкоатлеты, поскорее закончив тренировку, рассевшись на прогретые ласковым узбекским солнцем скамейки трибун, о чем-то громко беседовали, время от времени взрываясь заливистым смехом. Сосредоточиться не удавалось.

Янис Вольдемарович, поняв, что в такой обстановке плодотворно поработать не удастся, сам сел на скамейку и от нечего делать стал осматривать стадион. Его взгляд быстро наткнулся на одинокую фигуру спортсмена, который настырно пытался укротить копье. Опытный специалист сразу отметил, что при той скорости, какая есть у его молодого коллеги, ему явно не хватает длины разбега. Но тот раз за разом бросал и бросал копье...

«А парень-то настырный, вишь, как себя изматывает», - подумал Лусис и, спустившись вниз, подошел к спортсмену.

Не отличавшийся ни излишней общительностью, ни болтливостью Янис Вольдемарович, узнав в упрямце молодого ставропольца Ивана Громова, без всякого предисловия посоветовал: «А ты попробуй разбег удлинить», - и, не дожидаясь реакции молодого спортсмена, отправился в подтрибунную раздевалку.

Иван Громов, для которого Лусис был безоговорочным кумиром, пережив первый приступ восторга от общения с великим спортсменом, покорно отмерил от прежней черты, означавшей начало разбега, еще метра два. Господи, если бы он знал, как эти злополучные два метра изменят его жизнь!

Но в тот раз ставрополец, перешагнув через железобетонный лоток, который на всех стадионах окаймляет футбольное поле, отделяя его сочную зелень от серой ленты беговой дорожки, начал новый разбег. Как оказалось, последний в этом сезоне.

Резко стартовав и набирая скорость по дистанции, Иван почувствовал то состояние, которое знакомо любому спортсмену, когда он готов к своему лучшему результату, осталось чуть-чуть, и копье, оперевшись о воздушную подушку, улетит далеко. Но тут нога вдруг потеряла упор и скользнула куда-то в сторону, вниз. Завершилось все хрустом ломающейся кости и непроизвольным криком Громова. Опорная нога, под которую попал неизвестно откуда взявшийся голышик, поехала в тот самый железобетонный желобок. Берцовая кость не смогла выдержать массу почти стокилограммового атлета, несшегося со скоростью реактивного лайнера на взлете.

Янис Лусис, которого остановил страшный крик, рванулся к лежащему на гаревой дорожке Ивану. Когда он подбежал, то возле спортсмена уже хлопотал его тренер Михаил Бережной. Вдвоем они осторожно извлекли пострадавшего из бетонной ловушки.

Уже первый же диагноз выглядел приговором: «Перелом берцовой кости со сложным смещением. Необходима операция в специализированной клинике». Таковая в то время была только в Москве.

Великая Зоя Миронова, в волшебных руках которой, как и сотни спортсменов, в свое время побывал и я, из костно-мышечного месива, в которое превратилась нижняя часть ноги Громова, собрала-таки вполне приспособленный для жизни аппарат. Но вопрос о продолжении спортивной карьеры даже не поднимался.

Обласканный Богом

Михаил Бережной, встретив ученика, неумело спускавшегося на костылях с трапа самолета, философски прокомментировал сложившуюся обстановку: «Знаешь, Ваня, пока вся твоя жизнь шла по восходящей и от тебя не требовались сверхусилия — ты эксплуатировал то, что заложено природой. А вот теперь придется доказывать, чего же ты стоишь на самом деле».

Действительно, природа, словно оправдывая его имя («Иван» в переводе с иврита означает «богом пожалованный»), без жадности наградила Громова. Еще учась в Буденновской ДЮСШ, Иван подавал серьезные надежды как гандболист. По крайней мере его тогдашний тренер Петр Кашпаров был в этом уверен и даже рекомендовал своим ставропольским коллегам обратить на него внимание. Но худющий (вес 48 кг), невысокий (рост 165 см) подросток ставропольских специалистов не впечатлил. К тому же в средней школе №10, где после переезда из Буденновска учился Громов, спортивные игры не были в чести. Там царила легкая атлетика. Тренировки у школьников вели все тот же Михаил Бережной и Георгий Новиков, ставшие позже заслуженными тренерами России.

Обладавший легким, коммуникабельным характером, Ваня не отказывался участвовать ни в одном общешкольном мероприятии, будь то спортивные соревнования или выступления художественной самодеятельности. Однажды во время очередных школьных соревнований по программе ГТО Громов без видимых усилий швырнул гранату за 50 метров. Тогдашний физрук школы В. Беда, для уверенности перемерив длину броска Ивана, привел его чуть ли не за руку к Новикову. Тот неожиданно серьезно отнесся к новичку, а когда после нескольких тренировок увидел, что тот быстрее всех пробегает 60 метров, да и в длину прыгает отлично, предположил, что в руки к нему попал драгоценный камень, правда, требующий серьезной огранки.

Бережной, заметив, что Новиков уделяет повышенное внимание Громову, сам к тому присмотрелся и отметил, что у подростка врожденная почти уникальная подвижность плечевого сустава. А для копьеметателей это очень существенное качество. Будучи уже директором городской школы высшего спортивного мастерства, Михаил Федорович предложил Новикову сотрудничество, а Ивана перевел в только что открывшуюся группу совершенствования по метанию копья.

Если добавить к врожденной скорости и развитости верхнего пояса Громова еще и уникальную работоспособность, то результаты, которые стали быстро появляться, специалистов не удивили. К концу первого года стабильных тренировок он запустил копье на 57,44 метра!

Вскоре пришли и победы. В ноябре 1972 года Громов, метнув снаряд на 71,46, стал победителем первенства Министерства просвещения РСФСР среди школьников. Несмотря на то, что следующий год для Ивана выдался непростым — он сдавал экзамены на аттестат зрелости, достижения в спорте продолжали расти. На крупных всесоюзных соревнованиях он метнул копье на 74,58 и был включен в юниорскую сборную Советского Союза. А это уже совсем другой уровень — впереди явно просматривались международные старты. Громов, который всегда умел учиться, на лету схватывал советы тренеров национальной сборной и резко прогрессировал. В сезоне 1975 года ставрополец вообще не проиграл ни одного старта! Он победил в первенствах (весеннем и летнем) СССР среди юниоров, выиграл матчи со сверстниками из Германии и США и отправился в Афины на юниорское первенство Европы. Тут надо отметить, что в то время именно метатели Старого Света задавали тон в мире. Но Громов, уже в первой своей попытке послав копье на 77,92 метра, выбил соперников из колеи. Этот результат никто так и не смог превзойти. Есть золотая медаль!

Динамика роста результатов Громова позволила тренерам сборной СССР включить его в число молодых спортсменов для подготовки к соревнованиям взрослых, один из первых этапов которой пришелся на весну 1979 года в Ташкенте...

Гримасы судьбы

Громов, с детства усвоивший, что «без труда не вынешь рыбку из пруда», с невиданной энергией взялся за работу. Не имея возможности работать на стадионе, он с полной нагрузкой трудился в тренажерном зале со штангой, занимался у великого Василия Скакуна над развитием гибкости и координированности.

Там-то кто-то из друзей и обратил внимание Ивана на красивую девушку, черт-те что вытворявшую на акробатической дорожке. Но долго лично познакомиться с Людой Цыгановой (так звали красивую акробатку) не удавалось. Та, отпахав на тренировке, неслась на занятия в мединститут. Да и Иван тоже после тренировок спешил на занятия — в педагогический, а после вуза — снова на тренировку. И так изо дня в день.

Надо заметить, что Иван всегда был душой любой компании. Веселый, коммуникабельный, хорошо пел и играл на гитаре, к тому же имевший отдельную квартиру, что во все времена у молодежи ценилось очень высоко. Это холостяцкое жилище было одним из центров «отвязанного» молодежного досуга. Но Люда в эту «западню» попала не скоро, но зато сразу и навсегда. Спустя пару месяцев после знакомства заслуженный мастер спорта Людмила Цыганова и мастер спорта международного класса Иван Громов поженились. Да так и идут по жизни рука об руку уже почти четыре десятка лет. Вдвоем воспитали двух сыновей — тоже спортсменов, мастеров спорта. Виктор — легкоатлет-спринтер, был и чемпионом, и призером национальных первенств; Сергей — пошел по стопам отца — копье-метатель, тоже неоднократный чемпион страны. Они подарили своим родителям двух внуков и двух внучек. После завершения спортивной карьеры оба неплохо пробуют себя в бизнесе.

Падение на взлете

Не насытившись как следует семейной жизнью, чета Громовых возвратилась к привычной, расписанной по минутам жизни профессиональных спортсменов. Людмила улетела в Англию на чемпионат мира, а Иван — в Хельсинки — на один из престижнейших в мире турниров копьеметателей. Дело в том, что финны на протяжении многих лет являются законодателями моды в этом виде спорта. Конечно, в разные времена и их обыгрывали, но это были разовые неудачи, в целом же финские копьеметатели стабильно находятся в мировой элите. И приглашение на соревнования в страну Суоми — признак классности спортсмена.
Восстановившись после травмы, Громов снова возвратился на прежний уровень и вместе с Янисом Лусисом получил право представлять Советский Союз в Хельсинки. Ясно, что Иван ехал на это элитное соревнование не без дрожи, ведь до этого он состязался в основном со своими сверстниками. А тут — что ни имя, то величина мирового уровня, включая и олимпийского чемпиона, рекордсмена мира венгра Миклоша Немета. Правда, Громова успокаивали: ты выступи в свою силу, а бороться с Неметом будет Лусис — у них свои счеты. Однако перед самым стартом Лусис травмировался, и Иван неожиданно стал ответственным за всю страну.
Уже в первой своей попытке ставрополец вложился в копье по полной программе и с удовольствием следил за долгим полетом снаряда, который приземлился на 83,56 метра. Это личный рекорд! Как потом выяснилось, принесший его обладателю бронзовую медаль.

Но уже в следующей попытке пришло и разочарование — снова не выдержала травмированная нога.

И опять гипс, костыли... Но теперь все это воспринималось как бесплатное приложение к медали, обязательная составляющая спортсмена — чуть раньше и Людмила, у которой был загипсован голеностоп после травмы ахиллова сухожилия, почти месяц прыгала по квартире на костылях. К сожалению, не миновала эта участь и сыновей Ивана и Людмилы — оба из-за травм были вынуждены прервать свою спортивную карьеру на самом ее пике.

А Иван, снова пройдя по уже изведанному пути, сумел возвратиться в спортивную элиту страны, хотя мимо Московской Олимпиады и «пролетел». Но к следующим Играм готовился основательно: травмы залечил прочно, не спеша, без особой напруги выполнил олимпийский норматив, однако в Лос-Анджелес не поехал. Но не по своей вине: вмешалась так называемая политика — одно из грязнейших социальных явлений человечества. В ответ на бойкот американцами Московской Олимпиады СССР бойкотировал американскую. Господи, сколько же судеб было из-за этого сломано! Неужели эта мерзость повторится и в этом году в Рио-де-Жанейро?

Но тогда, потеряв стимул, Громов, отпахав в сборной страны с десяток лет, решил уйти из большого спорта. А ведь ему не было и 30 лет!

Копье не отпускает

Не знаю, совершил бы Громов три десятка лет назад тот решительный поступок, если бы его ждало полное расставание со спортом. Но так получилось, что, будучи действующим спортсменом, он, возвращаясь со сборов главной команды страны, с удовольствием делился с товарищами новинками тренировочного процесса. И это ему нравилось.

Поэтому, не остыв от соревновательной горячки, ввязался в горячку тренерскую.

Я давно заметил, что на состояние тренерской карьеры во многом влияет первый набор. Молодому тренеру Громову в этом отношении повезло: первые его ученики оказались на редкость одаренными. Сергей Репин и Юрий Ивакин стали призерами чемпионата Советского Союза, одним из лучших в стране был Андрей Елагин...

Быстрые успехи ребят окрылили молодого тренера. А потом пошло-поехало — что ни набор, то новые чемпионы. Вслед за кандидатами в мастера спорта у него появились мастера, а потом и мастера международного класса. За тренерскую карьеру Иван Викторович подготовил более полусотни чемпионов и призеров национальных первенств, один из которых стал заслуженным мастером спорта, четверо — мастерами международного класса, еще целая дюжина — мастерами спорта. Екатерина Ивакина является обладателем Кубка Европы и двукратным бронзовым призером континентального чемпионата, Валерия Забрускова имеет в своем архиве золотую и серебряную медали чемпионата Европы.

Но звездный час заслуженного тренера России Ивана Громова пришелся на 2004 год, когда на Олимпийские игры в Афины пробились сразу три его ученицы: Ивакина, Забрускова и Оксана Ярыгина. Не знаю, было ли такое в олимпийской истории нашей страны, но в Ставропольском крае — точно, единственный раз.

Не оставляя тренерской деятельности, Громов согласился возглавить родную для него ШВСМ. Причем, как рассказывали его коллеги, произошло назначение при неожиданных обстоятельствах. В конце 1999 года сборная команда Ставропольского края возвращалась домой с крупных легкоатлетических соревнований в Сочи. Вдруг водитель автобуса закричал: «А ну, тише! О вас по радио говорят». И включил приемник на полную громкость. И все услышали прямой репортаж с коллегии крайспорткомитета, на которой тогдашний директор ШВСМ Михаил Бережной сообщил, что он оставляет свой пост и рекомендует на эту должность Ивана Громова.

То ли действительно в то время на это кресло не было достойных претендентов, то ли заявление уважаемого мэтра стало для некоторых деятелей спортивной отрасли сюрпризом, но весомых аргументов против кандидатуры Громова не прозвучало. Так в одночасье один из самых продуктивно работающих ставропольских тренеров стал чиновником, в этом качестве он находился более шести лет. И Громов не был бы Громовым, если бы не попытался улучшить работу родной школы. Он быстро разобрался в реалиях того времени, когда традиционным для Ставрополья легкой атлетике, баскетболу и гандболу, тяжелой атлетике серьезную конкуренцию стали составлять различные единоборства. Но развивать их городская ШВСМ не имела юридического права. И Громов сумел доказать тогдашнему городскому и краевому руководству, что школа высшего спортивного мастерства должна работать на все Ставрополье, а не только на одну его столицу. И статус ШВСМ был изменен. Так под ее крыло попали самбисты и дзюдоисты Мухаммеда Папшуова, боксерки и рукопашницы Петра Пашкова.

Как мне кажется, те шесть лет были одними из наиболее продуктивных в жизни Ставропольской ШВСМ. Олимпийским чемпионом стал Игорь Лавров, Андрей Чемеркин к своей золотой олимпийской медали добавил бронзовую, такой же награды удостоилась и Светлана Гончаренко, а в олимпийских Афинах выступало сразу шесть учащихся Ставропольской краевой ШВСМ.

В этот же период Татьяна Чалая, Юлия Немцова, Ирина Смирнова стали чемпионками мира по боксу и кикбоксингу, а Давид Айрапетян выиграл титул чемпиона Европы по боксу.

Деятельность тренера и директора Громова не осталась незамеченной. К званию заслуженного тренера России он добавил звание отличника физической культуры РФ, был награжден почетными знаками Госкомспорта «За заслуги в развитии физической культуры и спорта» и Олимпийского комитета России - «За заслуги в развитии олимпийского движения в России», министерства физкультуры и спорта края - «Спортивная слава Ставрополья»...

Но такой успех не проходит даром. Активизировались недоброжелатели. Увы, в мире спорта завистников ничуть не меньше, чем, скажем, в балете или на эстраде. Как-то мне позвонил кто-то из спортсменов и сказал, что «Гром загудел в кардиологию». Это ошарашило: как могло случиться, что весельчак и балагур, завзятый рыболов и игрок, ко всем невзгодам относящийся без должного к ним почтения, пятидесятилетний мужичина с закаленным трудом и спортом здоровьем вдруг слег с сердцем?

Как потом выяснилось, под образом бесшабашного рубахи-парня скрывалась тонкая натура с ранимой душой. Здоровяк, перенесший не одну операцию, привыкший к тяжелым физическим перегрузкам, оказался беззащитным перед тривиальным предательством.

Правда, те, кто рассчитывал, что «Гром грохнулся», ошиблись. Многочисленные искренние друзья, а главное, семья помогли Ивану Викторовичу справиться и с этой бедой. Спустя какое-то время все снова увидели пусть с абсолютно седой головой, пусть несколько погрузневшего, но прежнего Грома — целеустремленного и креативного.

А как могло быть иначе, если он до конца так и не реализовал свои олимпийские амбиции?

А вот руководящие амбиции у Ивана Викторовича, похоже, иссякли. Мне рассказывали, что совсем недавно ему было предложено возглавить одну из главных краевых спортивных структур, на что он ответил отказом, хотя и понимает, что новому руководству краевой спортивной отрасли нужна конкретная помощь. Мне Иван сказал, что готов на своем месте работать на благо общего дела, помогать и словом, и опытом, и даже … связями, которых у него, как я думаю, за шесть десятков лет, прожитых на Ставрополье, накопилось немало. Но в чиновничье кресло — ни-ни.

Работая над этим материалом, я неожиданно для себя вспомнил слова знаменитого американского тренера Ларри Снайдера, сказанные в адрес четырехкратного олимпийского чемпиона (Берлин, 1936) Джесси Оуэнса: «Я желаю каждому тренеру получить такого атлета, как Джесси Оуэнс. Не потому, что это принесет ему славу, а главным образом потому, что общение с таким спортсменом и человеком открывает много дотоле неизвестных путей в работе...»

Думаю, со спортсменом Иваном Громовым было интересно работать тренерам, а с тренером Иваном Викторовичем Громовым — интересно спортсменам. Полет его копья, запущенного уже четыре с лишним десятка лет назад, не завершен...