Красота по спекулятивной цене

Современный криминальный мир ворочает миллиардами, хотя, конечно, в ежедневных сводках чаще встречаются гораздо меньшие суммы — буквально от пары сотен рублей. А в 1975 году двести рублей — это средняя заработная плата за два месяца. В наше распоряжение попали архивные документы, уголовные дела, которые возбуждались в Ставропольском крае в 1973-76 годах. Как и сегодня, большая часть преступлений тогда совершалась с целью наживы; вот только за то, что сегодня именуется «коммерцией», тогда зачастую сажали в тюрьму как за спекуляцию.

Среди уголовных дел 1975 года есть подобное — о преступной группе краевого масштаба, которая занималась спекуляцией женскими париками. Для женщины на первом месте всегда оставалась красота, даже если это была советская женщина — труженица, передовица производства, член партии... И как раз в те годы на пике моды оказались парики и шиньоны, которые позволяли с легкостью сохранить идеальную прическу в любую погоду. Не гнушались этими «искусственными прическами» советские кинодивы, певицы, на которых в модных тенденциях ориентировались советские женщины.

Особо популярными стали японские и корейские парики — а может быть, других просто было не достать. Да и эти продавались исключительно «по знакомству» за приличные для того времени суммы — минимум сто рублей за штуку. Двое жителей Нальчика, Бозев и Жангиев (фамилии изменены), решили сделать на тяге женщин к красоте «бизнес». Они скупили в разных торговых точках 83 парика по 65 рублей и начали искать варианты сбыта этого остромодного товара. Разумеется, по более высоким ценам и не у себя в городе, а на Ставрополье. Сегодня это кажется совершенно невинным делом — купил, перепродал дороже, а тогда их действия подпадали под статью Уголовного кодекса РСФСР (спекуляция), поэтому все делалось в строжайшей тайне, из-под полы.

Первый десяток париков товарищи продали лично в Ставрополе по 120 рублей за штуку. Но искать рынок сбыта оказалось не так-то просто, и спекулянты начали развивать собственную сеть продавцов: сначала привлекли одного знакомого, затем начали договариваться с продавцами комиссионных магазинов Невинномысска. Одной из самых активных точек продаж оказался комиссионный магазин №18. Бозев и Жангиев привозили парики в магазин небольшими партиями — по 5-10 штук. Причем, когда продавщица ушла в отпуск, организаторы преступной группы специально познакомились с ее сменщицей, чтобы «бизнес» не простаивал. Конечно, парики не оформлялись должным образом, и вся прибыль шла в карман спекулянтам.

Но продавать в одном месте слишком большое количество спекулятивного товара было опасно, поэтому продавщицы вовлекли в дело еще одну знакомую. А та оказалась настолько «хваткой», что создала собственную сеть распространителей.

Бозев и Жангизов продолжали и сами искать покупателей. Они знакомились с женщинами на городских рынках Ставрополя, Невинномысска и городов Кавказских Минеральных Вод и намекали о возможности приобрести модный корейский аксессуар. Если женщина понимала намек, спекулянты привозили товар ей на дом. В один из таких приездов домой к потенциальной покупательнице Бозеву особенно повезло: вместе с дамой дома была ее мать, которая тоже захотела приобрести себе парик, а тут еще приятельница в гости зашла, товар приглянулся и ей. А брат женщины предложил торговцу париками выгодную сделку: он берет товар на реализацию и обязуется продать его по выгодной цене, а взамен Бозев привозит ему импортные туфли. Забегая вперед, скажу: обещанных туфель он так и не дождался...

Спекулянты активно использовали служебный транспорт: Бозев передвигался по краю на автомобиле, принадлежащем «Кававтострою». Нередко примерка парика и продажа происходили прямо в машине. Из показаний свидетеля: «Жангизов дал зеркало женщинам и они, сидя на заднем сиденье, стали примерять парик. Женщины отказались брать парик за такую цену. Тогда Бозев достал из своего портфеля еще один парик, который они также померили. Но покупать за 120 рублей они не хотели и вышли из машины. Тогда Жангизов послал меня к машине, куда ушли женщины, и сказал продать им за 115 рублей. Женщины согласились».

Напомню, вся эта торговля происходила в условиях постоянного страха и оглядки на правоохранительные органы. Так, муж одной из счастливых покупательниц, испугавшись ответственности, сжег новенький парик. Но не все были такими осторожными: одна из девушек, привлеченных к перепродаже товара, повесила объявление прямо на двери комнаты в общежитии, где жила. Это, а также «шикарная» жизнь спекулянтов, которая не могла оставаться незамеченной, и подвело их. Вот цитата из обвинительного заключения: «Бозев расходовал средства сверх получаемой им зарплаты, ведя разгульный образ жизни». В отдел внутренних дел поступил соответствующий сигнал, милиция начала проверку. Сразу при обыске дома у Бозева нашли 15 записных книжек, в которых он вел расчеты с членами своей группы и покупателями; по тем временам, там фигурировали очень немаленькие суммы, в тысячах рублей. Кроме этого, в квартире нашли 30 новых женских платков с люрексом японского производства — тоже супермодных на тот момент; множество заготовленных бланков деловых бумаг с гербовыми печатями, пара чистых трудовых книжек с проставленными печатями. Правда, доказать, что Бозев злоупотреблял полномочиями с помощью официальных бланков, так и не удалось.

Позже, в ходе допросов, Бозев и Жангизов не признавали свою вину, более того, Бозев активно «спихивал» все на товарища: мол, познакомился с ним случайно, видел, как тот в магазине договаривается с продавщицами о продаже париков; расчеты в записной книжке касаются только его работы, а все платки с люрексом, обнаруженные у него дома, — подарки для родственниц на будущую свадьбу.

Оба главных обвиняемых постоянно меняли свои показания, пытаясь как можно сильнее запутать следователя. Уже находясь под арестом, Бозев пытался передать записку одной из распространительниц париков с указаниями, как себя вести, что говорить. Причем для записки использовался особый шифр, похожий на арабскую вязь, понятный только избранным.

Впрочем, остальные члены преступной группы «раскололись» сразу, их показания подтверждали друг друга, так же, как и показания 65 свидетелей. Всего в качестве обвиняемых по делу проходило восемь человек, еще в отношении пятерых уголовные дела были прекращены в связи с их передачей в товарищеский суд. Это вообще отдельная тема для разговора: общественное порицание было едва ли не более страшным, чем уголовное преследование; безусловным было и исключение из рядов партии. Одна из женщин, перепродавшая с рук всего два парика, покончила с собой после того, как вскрылись преступные действия группы.