Культурная контрреволюция

Именно так охарактеризовал ситуацию в культурной жизни Ставрополя дирижёр и композитор Даниил Осиновский. При видимом благополучии мы медленно, но верно приближаемся к катастрофе. Впрочем, пока что ситуацию можно спасти.

Мы встретились с Даниилом Аркадиевичем у него дома. Вместо привычного фрака – домашняя одежда и тапочки, вместо торжественности концертных залов – несколько эклектичная, но уютная квартира маэстро. Усадив меня в своё любимое кресло-качалку (разумеется, с клетчатым пледом), себе он предпочёл вполне современный офисный стул. И разговор вышел соответственный – серьёзный, даже деловой, но в то же время – душевный и доверительный.

Порочный круг

– Я ведь понимаю, чем рискую, – начал маэстро. – Недоброжелателей, желающих отправить Осиновского на заслуженный отдых, хватает. Но речь не обо мне. В конце концов, мне идёт восемьдесят шестой год. Вопрос в перспективах развития культуры Ставрополя.

– Можно ли сказать, что культуру в городе убивают?

– Нет, ни в коем случае. Я бы вообще избегал таких формулировок. Скорее, речь идёт о сложившейся системе, при которой культура умрёт своей смертью. Оговорюсь сразу, речь идёт только о музыке. Здесь я специалист и знаю ситуацию изнутри…

– То есть пофамильного списка виновных в таком положении дел не будет?

– Он бы оказался слишком длинным. И дело не в конкретных людях. Сложился порочный круг, когда в каждом конкретном случае всё выглядит относительно благополучно, а в целом картина получается безрадостная. Здесь нельзя сказать точно, с чего всё начинается, это взаимосвязанные процессы. Но начать бы я хотел с подготовки кадров.

– Я, конечно, не специалист, но мне кажется, что в Ставрополе музыкальное образование сравнительно неплохое. Музыкальные школы, разного рода кружки, коллективы…

– Есть три уровня музыкального образования. На низовом у нас всё действительно хорошо. В Ставрополе пять замечательных музыкальных школ. Это гордость нашего города. Но эффективная подготовка музыкантов заканчивается именно здесь.

– Дети не хотят продолжать заниматься музыкой?

– Они, может, и хотят. Оканчивают школу с отличием, собираются поступать в колледж искусств, а родители говорят: и что дальше? Где потом их ребёнок работать будет? Сколько получать? Мне не раз признавались коллеги, что приходится врать. Мол, зарплата 10–15 тысяч, жить можно, востребованность есть…

– А на деле?

– А на деле музыканты получают 5-6 тысяч. Унизительные, позорные оклады. Когда говорят, что средняя зарплата в культуре у нас 18 тысяч – это блеф, враньё. Может, с учётом чиновников от культуры такая «средняя температура по больнице» и получается, но музыканты находятся за гранью выживания. Чтобы как-то сводить концы с концами, они играют, где только возможно. В городе три оркестра, и на 70% это одни и те же люди.

– Некоторое время назад то же самое мне рассказывал ваш коллега Сергей Кириллов…

– Сергей Сергеевич делает большое дело. Счастье, что он есть в нашем городе. Но одним энтузиазмом таких людей ситуацию не спасти. На без малого полумиллионный Ставрополь у нас осталось три оркестра. Ещё недавно было значительно больше. Подумать только: из пяти военных оркестров у нас остался один, и тот благодаря преступной реформе Сердюкова урезали до 15 человек. Некоторые жанры в Ставрополе отсутствуют как таковые. К примеру, в упомянутом колледже искусств уже 30 лет есть джазовое отделение. Они выпускают весьма неплохих музыкантов. Но тем негде устроиться, потому что джаз-бэнда в Ставрополе нет. То же самое с вокалистами. Даже в стотысячной Элисте есть великолепная хоровая капелла, которая активно гастролирует. А у нас коллективы не могут выбраться из рамки камерных составов. В итоге невостребованные музыканты и выпускники учебных заведений уезжают из Ставрополя навсегда.

Куда едут ставропольские музыканты?

– Как я слышал, многие музыканты в последнее время покинули наш город…

– Только из моего оркестра трое замечательных музыкантов уехали в Чечню. Там им предложили достойные условия работы. Уезжают в Астрахань, Краснодар, столицы. Наши выпускники востребованы, но не здесь. На самом деле это проблема не только последних лет. Ещё в середине прошлого века из-за недомыслия властей наш город потерял театр музыкальной комедии. Он находится в Пятигорске, но продолжает называться ставропольским.

– Получается, Ставрополь – это своеобразный музыкальный донор? Производим хороших артистов, затем они уезжают…

– Не в том проблема, что уезжают, а в том, что скоро и уезжать станет некому. Музыканты разогнанных военных оркестров либо уже покинули Ставрополь, либо нашли себе другое применение. А поток выпускников вскоре может иссякнуть. Из-за неясных перспектив у нас всё меньше желающих продолжить образование. В итоге на отчётных концертах коллективы колледжа искусств вынуждены привлекать сторонних музыкантов. А в СКФУ в этом году и вовсе нет набора…

– То есть знаменитое отделение искусств, доставшееся федеральному университету от СГУ, могут ликвидировать? Или это просто пауза?

– Пока есть только разговоры. Нам говорят, что мы как кость в горле, что мы очень дорогостоящие, съедаем бюджет… Что мы нерентабельны. Но как классическое искусство может быть рентабельным?! Как мы можем экономить средства, если у нас – штучный товар? На любой другой специальности один профессор читает лекции целой аудитории, а у нас несколько квалифицированнейших преподавателей занимаются с одним студентом. Это нормально. Это вопрос не только престижа университета и города, но самого права находиться в определённом статусе. Подумать только. Во всём СКФО нет ни одной консерватории, мы сегодня – единственное учебное заведение, выпускающее музыкантов с высшим образованием.

– Думаю, руководство университета всё это понимает, несмотря на разговоры.

– Хочется надеяться. Но набора в этом году нет, а на выпускные экзамены в качестве председателя комиссии впервые пригласили не профессора из Ростовской консерватории, а нашего министра образования. Я не сомневаюсь в её профессиональных качествах, но музыканта может оценивать только музыкант, искусствовед.

Жизнь такая?..

– Мне кажется, это проблема не только Ставрополя. В стране вообще что-то не так. Какое-то тотальное непонимание, дилетантизм, деградация во всех сферах. Может, мы просто в тренде?

– Просто небольшая иллюстрация. Наш ближайший сосед Краснодар. Он всегда был немного больше и богаче, но в целом мы шли где-то рядом. Там тоже создали творческое объединение – аналог нашего «Аккорда». Называется «Премьер». К слову, его возглавлял наш, ставропольский выпускник. Начали мы примерно одновременно. Сейчас у них есть симфонический оркестр, духовой оркестр, биг-бэнд, оркестр народных инструментов, хоровая капелла. Имея всё это, они не стали останавливаться на достигнутом и создали великолепный театр балета. Это при том, что у них ещё и музыкальный театр есть.

– Но всё же ресурсы у кубанцев побольше…

– У элистинцев, наверное, тоже? Вопрос в том, что, начав примерно на одном уровне, они карабкались вверх, открывали новые горизонты, а мы, несмотря на все старания, сжимаемся как шагреневая кожа. Да, деньги тут тоже играют роль, у нас любят всё на них списывать. Но я в таких случаях всегда говорю: финансирование всегда дают под конкретные проекты. Нет их – не будет и денег. Но понимания в этом вопросе я пока не наблюдаю. Просто сравним подходы к решению проблем. Джазовые коллективы были созданы в Ставрополе и Краснодаре примерно в одно и то же время. И в обоих городах не всё сразу получилось. Только у нас объявили, что оркестр не востребован, и разогнали. А там изыскали средства и пригласили из Москвы самого Георгия Гараняна. Это был выдающийся музыкант и организатор мирового уровня. Созданный им биг-бэнд – один из лучших в России. Этот опыт применили и при создании театра балета: кубанцы пригласили самого Григоровича! В итоге спустя короткое время коллектив блистает в Лондоне.

– Справедливости ради, ставропольские коллективы тоже иногда выступают за рубежом…

– Да. Только это либо детские танцевальные коллективы, либо наш знаменитый казачий ансамбль. Но в первом случае  – да, детьми бравируют, но только потом юные артисты вырастают и оказываются не нужными родному городу. Они уходят в преподавание либо вообще из искусства, а чаще всего уезжают. Теперь появилась надежда, что некоторые из них, по крайней мере, поселятся по соседству – в Краснодарском театре балета – а не уедут вообще из страны. Что до казачьих и других народных ансамблей, то я, безусловно, восхищаюсь их талантом. Но народное искусство, не подкреплённое классическим, воспринимается за рубежом просто как некая этническая экзотика.
– То есть если у нас нет ни оркестра, ни оперы, ни балета, а есть только народные коллективы, то для мировой аудитории они мало отличаются от папуасов с барабанами? Независимо от уровня их мастерства?

– Необходимо понимать, что роль классического искусства заключается ещё и в том, чтобы задать некий базовый уровень. Владея им, можно развивать различные его формы, экспериментировать и, безусловно, поддерживать и народное творчество. А если его нет, то всё остальное – в любом случае самодеятельность.

– Может, это просто наш уровень? Не доросли до большего?

– Чем краснодарцы отличаются от нас? Тот же казачий край, тот же юг России, те же люди. Почему там востребовано классическое искусство, а у нас нет? Я думаю, ответ очевиден: музыкальное воспитание населения. Увы, мы теряем любителей настоящего искусства. Вот, например. Ставрополь – южный город, такие всегда славились своими парковыми оркестрами. Мы стараемся поддержать этот имидж, каждое лето играем в парках. Но сцены там вообще не приспособлены для оркестров. В итоге музыканты выступают на так называемом «массовом поле». А нужна специальная концертная площадка  – с раковиной, рядами скамеек для слушателей. Но, в отличие от пивных ларьков и разного рода аттракционов, концертная площадка денег не приносит. Так что и на том спасибо.

– Может, стоило бы начать музыкальное воспитание с чиновников? Тогда и понимание было бы.

– Каждый раз мы составляем план концертов на год. Хоть бы кто из чиновников от культуры пришёл. По идее, им должно быть интересно, вот только… На самом деле иногда они приходят – в основном на юбилеи. Как правило, стараются сразу выступить, поздравить, вручить грамоту… и уйти! Вы не представляете, как обидно видеть артистам их спины!

– Всё же не хочется заканчивать на такой грустной ноте. Вот, предположим, захотели бы у нас переломить ситуацию. С чего начать?

– В первую очередь перестать говорить о нерентабельности и невостребованности классического искусства. Такие фразы выставляют варварами в первую очередь тех, кто их произносит. Далее – не сокращать, а расширять музыкальные отделения в колледже и университете. Открывать новые направления. Дать музыкантам достойную зарплату и возможность трудоустройства в Ставрополе. Создать биг-бэнд, оркестр народных инструментов, хоровую капеллу, музыкальный театр. Развивать коллективы, которые уже есть. Одним словом, делать всё ровно наоборот по отношению к нынешней политике. Да, это требует денег и воли, требует понимания. Благо, опыт соседних городов можно перенять. В противном случае, культурная контрреволюция в скором времени принесёт свои горькие плоды.