Лихолетью наперекор

Давно отгремела война мировая,
Давно обелиски от края до края,
Давно материнские слезы ручьями,
Давно в поднебесье взметнулись лучами...

Закрываю книгу: последняя страница прочитана. «Из рощи виден Тим!» - воскликнул маленький мальчик, увидевший в бинокль далекий поселок в 20 километрах от села Карандаково. Этот мальчик — Андрюша Крупенников, переживший ужасы войны, оккупации, страшного голода и тяжести расстставания с детством. Как ни крути — оно было, детство, хоть и такое изломанное...

30 марта 1932 года на свет появился паренек, названный в честь святого апостола Андрея. Андрей Крупенников родился в ненастную ночь, и, возможно, поэтому (а может, так совпало) детская жизнь его не сильно баловала... Мама, Мария Пименовна, была не самой молодой - 42 года. Но была она очень стойкой женщиной. Собственно, вокруг ее фигуры и вращается весь этот детский круг жизни автора, жившего в Курской губернии в селе Карандаково. Первый же год жизни ребенка пришелся на страшный голод 32-33-х годов. Да еще, ко всем бедам, новая хата Крупенниковых сгорела со всем имуществом, пристройками и крестьянской живностью. «Как я удержался в то тяжелое время на этом свете, известно только матери и Богу». Все повествование, как нитками, прошито верой. В светлое будущее, в Бога, Божию Матерь, во что-то радостное, что обязательно поможет и спасет...

Семья

В семье Крупенниковых было семеро детей: Николай, Людмила, Алексей, Лидия, Антонина, Зинаида и Андрей. Жили бедно, но, как в народе говорят, честно: никто детей не шпынял, не рукоприкладствовал, все уважали друг друга. Мама, простая крестьянка, обладала недюжинным характером: можно сказать, что вся толстая книга о детстве Андрея — это книга и ее жизни.

Пришло время, и двое детей, Николай и Людмила, покинули отчий дом: Николай ушел в армию на действительную службу, а после демобилизации как-то быстро женился на хорошей, хоть и совсем неграмотной, девушке. Но, видимо, в те времена особо грамотность не выручала. Спасали людей природная смекалка, знание края, где ты живешь, трудолюбие... Жена Николая была веселой, рукодельной молодой женщиной, работящей, веселой и задорной.

Сестра Людмила покинула отчий кров не одна: вышла замуж за парня из соседнего села и уехала с ним в Москву. Сестра Антонина жила у тети: та не могла обойтись без помощи, да и у Крупенниковых стало все-таки поменьше ртов... Об этом не говорилось вслух, но матери было сподручнее управляться с четырьмя детьми, чем со всей семеркой...

В 1939 году уже немолодой отец Андрея уехал «на вербовку»: тогда целые села вербовали на какое-нибудь грандиозное строительство. Михаилу Афанасьевичу было уже за шестьдесят, и его обошла страшная беда: мобилизация на войну. С собой он забрал двоих детей — Алексея и Тоню. И там, «на вербовке», голодали страшно. Непосильная работа...

Война

Она не просто пришла. Она наотмашь ударила всех крестьян той поры. Я специально выделяю именно эту группу населения нашей страны: самую беззащитную, чьи дети ротами и полками ложились в землю, а домой приходили извещения о том, что ваш сын без вести пропал. Такое чувство, что учет этих потерь никто и не вел. Так погиб Алеша, старший брат Андрея: он уже сбегал из немецкого плена, но потом опять пошел на войну. И все: пропал без вести...

Село Карандаково дважды было в оккупации. И первый, и второй раз несчастные люди стояли перед страшной бедой: голод и болезни донимали их ничуть не меньше, чем немцы. По-хозяйски расположившиеся в Карандаково и в окрестных селах, они отбирали у голодных людей последнее. Автор пишет о том, что люди старались, хоть и давалось нелегко, забыть о хлебе, соли, обо всем, что можно съесть. Ели буквально траву, все, что хоть как-то напоминало еду. Девятилетний мальчик запоминал все, что происходило вокруг... То ли знал, что будет писать книги, то ли просто цепкая детская память... Голодная семья умудрилась при немцах сохранить и козу Нинку, и жеребенка Ворона. Андрей Михайлович часто и с любовью пишет о тех братьях меньших, которые помогли выдержать все эти ужасы оккупации. И о кошке Нюрке, и о собачке Жульке... Пишет просто, без какой-либо ретуши, как будто вот оно все, еще не ушло в прошлое. И как с друзьями поили пленных молодых солдат и медицинскую сестричку. А когда мальчишки пришли на другой день с водой — нашли их расстрелянными возле села в пшенице. Расстреляли ночью. И сестричку Олю...

И как их послали за мелом в какой-то им ведомый овраг, а они с другом Толиком нашли останки бойцов, которых потом торжественно хоронило все село. И, кстати, мне показалось что ли... Но в книге нет таких моментов, где наши советские люди так уж боялись фашистов: мама могла и прикрикнуть на них. И ничего ей за это не было, хоть и пугалась бедная женщина своего порыва... Она была главной. И это было бесспорно: именно она решала, как они проживут завтрашний день. Именно она бросала последние кусочки хлеба в толпу пленных, и даже захватчики невольно уважали ее, смелую русскую женщину.

После освобождения села нашими советскими войсками она идет работать в госпиталь: неизбывная тоска по младшему сыну гонит ее туда: хоть как помочь армии, солдатикам, а там, может, кто и сыну поможет... Увы. Алексей пал смертью храбрых, и где его могила — никто не знает...

Конец оккупации

Когда оккупанты покинули село, никто от радости не бросил повседневных дел: все трудились ради одного - завтра новый день и его надо как-то прожить. Хоть с мерзлой картошкой с колхозных неубранных вовремя полей, хоть с мякиной... Дочь Лида поступает в педагогическое училище в районном городке Тим. И вся семья помогает ей: брат плетет лапти, кто-то отдает свой жакет, в котором потом все фотографировались: самая добротная вещь в семье... Невестка Катя помогает спасать семью от навалившегося тифа. Эту кошмарную эпопею, когда свалились все, выдержали. Ослабевшие, они брались снова за работу...

Уже пора приступать к колхозным делам. И маленький (ну девять лет — это же мало?) Андрей трудится наравне со всеми, вытаскивая охапки травы, переплетающей стебли пшеницы, за «полпалочки»: то есть за половину трудодня. За еду, немного зерна в качестве платы за работу.

Оккупации уже нет, но немцы ушли недалеко, и жители Карандаково, Португалии (вот же название села!) слышат многое, в том числе и знаменитую Курскую битву - земля дрожала и люди со страхом гадали: кто кого побьет? Третьей оккупации они бы, наверное, уже не пережили... Хотя кто знает? Никто...

Освобождение

1943 год. Окончательное освобождение Тимского района от фашистов. Обстрел велся, казалось, со всех сторон. На подступах к Черемисиновскому и Тимскому районам шли упорные бои. Жители прятались в землянках, многие погибли, многие лишись своих хат. После освобождения сел все ходили смотреть на разрушенную школу и убитых немцев в ней. И русская Мать сказала единственно правильные и достойные слова: как людей мне их жалко, как захватчиков — нет. Где и как хоронили немцев, Андрей с друзьями не видели.

На местах боев осталось много, чем можно поживиться. Небрезгливые пытались снять сапоги с убитых немцев. Не получалось — отрубали ноги. И было там много конины, замерзшей, вполне пригодной в пищу. Целая экспедиция: дети едут за кониной на санках за 30 километров. Привезли, и как долго она выручала оголодавшую семью!

И снова лето, и все тянется проклятая война... Но война войной, а урожай урожаем: надо убирать. В колхозе появилось несколько коров: их закупили на развод, но они хорошо доились, и Мария Пименовна пошла работать дояркой. Одна дочка поступила в педагогическое училище, и это была редкая радость: девушка будет учиться и ее будущее, по большому счету определено.

Вот чем мне понравилась книга: ну столько тут маленьких эпизодов, она не растянута во времени, как-то все понятно и легко читается. Поход за солью запомнили навсегда: тащили на продажу яблоки за 20 километров. На вырученные деньги купили стакан соли. Дома, радостные, что вот она — соль, и еда не будет противно пресной... Соль оказалась смешана с каким-то удобрением... Слава Богу, не ядовитым, но не растворимым.

Ожидание победы

Зима сорок пятого года была такой же, как и предыдущие. Отличалась только ожиданием победы над ненавистным врагом. Детские игры оживились, люди почувствовали уверенность в скором окончании войны... Веселее топились печи: дров не было, угля тоже, поэтому спасали кизяки, олешник - все, что горит. Все собирали заранее, и это тоже ложилось на детские плечи. Было время, когда от жилья отгоняли волков...

1945 год пришел. И отчаянно в воздухе запахло победой! Люди оживились, стали ходить друг к другу в гости просто так, радостно, на блины или просто «на семечки». Вовсю работали школы. Но писать было нечем и не на чем - тетрадей не было. Добро, если сохранились довоенные учебники... Дети неудержимо рвались к знаниям, и эти обстоятельства их вовсе не трогали: нет тетрадей, будем писать на старых газетах. И писали: сестра делала тетради из газет, которые ей отдавала квартирная хозяйка.

Война окончена... Матери встречают сыновей, мужей, своих детей. В семью Крупенниковых пришел сын Николай. Алексей не вернулся, так где-то и лежит в нераскопанном окопе.

После войны

Война-то закончилась, но беды пришли новые: беспримерная засуха, о которой мне рассказывала даже моя бабушка, оставила людей без хлеба. Начался послевоенный голод, были умершие от него. Опять народ спасался тем, что давала мать-природа. Но выдюжили и это. В 49-м году вернулся отец. Радости было много, родители обнялись и долго плакали навзрыд, что-то тихонько говоря друг другу...

Всё утрясалось: уходил в прошлое голод, дети учились, на столе был хлеб и на улице не стреляли... Демобилизация затянулась, и последние солдаты возвращались в село. Заработали учреждения, магазины, автор, уже давно выросший молодой человек, прибыл в Курск. Там он учился в художественно-графическом педагогическом училище. Кстати сказать, именно там у него выработался уникально красивый почерк, который «разошелся» по всему свету: он постоянно подписывал дипломы, какие-то работы, в общем, много всего. Потом армия и флот. Красивая форма «флотского», походка «вразвалочку», и все равно где-то сидела тоска по дому.

А годы летели...

Пронеслись годы. Десятилетия... И Андрей Михайлович сделал все, как заповедано: родил сына Алексея, посадил сад, построил дом. Много лет работал на педагогическом поприще. В школе, техникуме, институте, академии. И всегда он был нужен, всегда у него было много работы... Но это — уже совсем другая история, мало связанная с детством, в котором мальчик Андрюша с восторгом разглядывал в «боевой» бинокль своего старшего брата соседний поселок Тим. И его восторгу, восторгу пережившего весь ужас войны и оккупации, не было предела: «Из рощи виден Тим!» Так и называется эта книга.