На краю родной земли

«Не каждому дано ходить по самому краю родной земли», «Граница Родины священна и неприкосновенна» — наверное, в каждой пограничной части были такие плакаты. Но они не воспринимались как лозунги или тем более как штамп. У тех, для кого граница стала судьбой, эти слова на плакатах полностью совпадали с мироощущением… Оно здесь особое, как, собственно, и все остальное – ответственность, гордость, чувство долга и чувство локтя… И чем ближе кромка, за которой уже – чужая земля, все, что связано со своей, воспринимается наиболее обостренно… Даже цветы, такие далекие от политики и геополитики…

Вот и полковник запаса Березин, которым, как он сам говорит, «турецкая и иранская граница не один десяток раз пешком пройдена, и в основном по ночам», улыбаясь, вспоминает разнотравье Муганской степи и разноцветье тамошних тюльпанов – от игриво-пестрых до иссиня-черных… и ярко-зеленые, мягкие – словно плюшевые горы Батуми… Конечно, больно, что тот край нашей земли вдруг стал не нашим, а та граница стала заграницей…

А для Владимира Павловича Березина Закавказский особый пограничный округ – это три десятилетия службы, по сути, – и жизнь, и судьба… Она его на границу привела. Рукой военкома. В 1966 году призвали парня в армию на два года, а оказалось – навсегда. Срочную служил в морской погранчасти в Абхазии, потом поступил в высшую школу КГБ имени Дзержинского. В 1973-м молодой лейтенант (специалист по Турции) вместе с семьей едет к месту службы в Армению.

Турция – единственная на ту пору из стран НАТО, с которой граничил СССР – это был самый ответственный и самый оснащенный участок госграницы. Но со стратегическим противником были налажены вполне добрососедские отношения. Общаться приходилось часто. Так что познания в турецком совершенствовались постоянно. Очень плодотворным в этом смысле был период строительства плотины. На этом объекте народного хозяйства трудились и советские, и турецкие специалисты. Владимир Березин – в качестве переводчика. С блокнотом расставаться не приходилось.

— Я по-русски порой не знаю, как та или иная техническая деталь называется. Так и работали – у наших спрошу, потом иду к туркам про нее же спрашивать. Зато на экзаменах это помогало – иной раз и преподавателя просвещал.

Школа КГБ – альма-матер специфическая, выпускники раз в два года возвращались сюда на экзамены по языку (точнее – чаще преподаватели непосредственно в округа приезжали), а сдавшие на троечку переэкзаменовывались уже через год. Проще всего было азербайджанцам: азербайджанский с турецким – примерно то же, что русский с украинским. Но и их иногда подлавливали каким-нибудь вопросом, каверзность которого заключалась в различии значений. Вот например, «субай» — по-турецки это «офицер», а по-азербайджански «холостяк». Бывало, что путались уверенные в собственных знаниях переводчики, и в ответ на хитро построенный вопрос об офицерском звании начинали на голубом глазу по-турецки про личную жизнь рассказывать.

Но и экзаменуемые не упускали возможности подбросить преподавателю хитрый вопросец и тихо радовались, если тот на него ответить затруднялся. Владимир Березин, к примеру, поинтересовался, а как называется вертушка для усиления скорости воды. Преподавательница не знала, потом долго удивлялась: надо же — мулине… А ведь и правда похоже — деталь-то крученая, как те нитки для вышивания…

Армения, Азербайджан, снова Армения, Грузия. С 1984 года года Владимир Березин — в разведаппарате Управления Закавказского особого пограничного округа в Тбилиси. Даже после распада СССР, когда границы были сдвинуты, округ стал Северо-Кавказским, а его штаб был перемещен в Ставрополь, В. Березин работал в Грузии, где еще оставалась наша войсковая группа. Все это время там находилась его семья — тыл и династия. Тамара Данатовна званий не имеет только потому, что муж был против того, чтобы она призывалась — не хватает, мол, только, чтобы в доме свой ефрейтор был. Но все время работала в пограничных частях — как вольнонаемная. Но это лишь по форме, а по содержанию и сути — в семьях офицеров гражданских лиц нет. Все сложности, тревоги и перипетии службы переживает вся семья. Даже дети. Сыновья Дмитрий и Валерий тоже насмотрелись разного, когда с конца 80-х в Закавказье чего только не было. Они тоже жили практически на казарменном положении, потому что с определенного времени и членам семей пограничников выходить в город было небезопасно.

Конечно, напряжение нарастало постепенно, и ощущалось это даже на бытовом уровне. В 70-х у пограничников и местных властей было полное взаимопонимание, любой вопрос решался с ходу. Но в конце 80-х — уже с точностью до наоборот. Ну а после трагических событий в Тбилиси 9 апреля 1989 года в отношении военных очень часто звучало слово «оккупанты». Собственно, это была крупномасштабная провокация, которая в полной мере удалась. Как впоследствии и многие другие — в других уже зараженных лихорадкой борьбы за суверенитет республиках Советского Союза… А после того митинга на площади Руставели, где два десятка человек погибли в давке или были убиты якобы саперными лопатками якобы советскими солдатами, понеслось: мхидриони, «Черные соколы», нападения на воинские части, на пограничные тоже.

Так что сыновья полковника Березина, что такое пограничная служба, осознавали в полной мере и без романтики, но оба пошли по стопам отца. Правда, младший, Валерий, капитаном уволился на гражданку и теперь, как говорит отец, служит в народном хозяйстве — на строительной ниве Ставрополя. А старший, Дмитрий, уже подполковник, служит в пограничном управлении по Чеченской Республике в Грозном. А супруга Владимира Павловича Тамара Данатовна по-прежнему надежно обеспечивает семейный тыл. Они уже больше 40 лет вместе, с тех пор как приехал молоденький лейтенант Березин в родное тюменское село Коточиги к отцу на побывку, как увидел там прекрасную девушку Тамару, так больше и не расставались. И внуков у них уже трое.

Разные пришлось пережить времена. В 1996-м, после первой чеченской, когда увольнялся в запас, была в душе не обида даже, а скорее, боль за родную землю, по самому краешку которой ему довелось «проходить» тридцать лет своей жизни. Но, несмотря на эту боль, Владимир Павлович ни о чем не жалеет. Из государственных наград самая дорогая его сердцу — знак, который действительно ценится выше ордена — Почетный сотрудник госбезопасности (за вклад в оперативное обеспечение охраны Государственной границы). Он благодарен судьбе за то, что привела его в погранвойска. Служба подарила ему удивительных людей, дружбу, которую не сокрушил даже развал империи, потому что в отношениях между однокашниками, оказавшимися после развала СССР по разные стороны государственной границы, граница не пролегла. Отношения между людьми на этой службе особые. Подлецы и желающие делать карьеру, идя по головам, конечно, периодически встречались. Но они как-то отсеивались сами, путем своеобразного естественного отбора. Оставались те, в ком доминируют порядочность, честность. Владимиру Березину еще довелось послужить с пограничниками-фронтовиками, вот уж действительно люди особого порядка, особой касты. И еще полковник Березин благодарен судьбе за то дорогое каждому пограничнику ощущение того самого «краешка родной земли», когда за спиной — вся огромная страна, которая называется Родиной.

Фото Александра ПЛОТНИКОВА.