Она победила смерть

У неё было много имён. Те, кто знал её имя, чаще всего звали Мотей. Для сотен спасённых солдат она была и осталась просто сестричкой. После того как в 1944 году фронтовой художник Виктор Климашин написал знаменитую картину, где она перевязывает азербайджанского бойца, к ней прилип эпитет «Ласковые руки». Много лет спустя, вручая Матрёне Семёновне медаль Международного Красного Креста, её назвали «Мадам Милое Сердце».

- Какая же я мадам? – всегда смеялась она, рассказывая об этом случае.

Действительно, она была из простых людей, как большинство её современников. Разве что немного больше мужества, доброты и везения. А вот это – уже крайне редкое сочетание.

Свою первую семью – родителей и четверых братьев – она потеряла в начале тридцатых во время голода на Украине. Попала в интернат, затем пошла учиться в Балаклеевскую акушерско-сестринскую школу. Выпускной экзамен Матрёна Нечепорчукова сдала 21 июня 1941 года. В честь радостного события и начала взрослой жизни вечером даже сходила с подругами в кино. А утром её мир снова рухнул.

На тот момент Матрёне было 17 лет, и из призывного пункта её прогнали со словами: «На войне нет детсадов». Потом была оккупация, попытки выбраться к своим – только через два года она смогла попасть на фронт, и то практически обманом.

- Пришла повестка моей соседке Фене Демочко, а она в это время как раз заболела, да и специального образования у неё не было. Я и сообразила: пойду с её повесткой. А мама Фенина уж и сумку дочке заготовила со снедью. Взяла я сумку и повестку, явилась на место сбора, и повели нас в часть. По дороге запоминаю: теперь я — Феня Демочко. Три дня на эту фамилию откликалась, а сама думала: хорошо ли поступаю? Пошла в особый отдел и исповедалась. Там говорят: «Раз ты Нечепорчукова, то и будешь Нечепорчукова». Комиссар перед отправкой на фронт посмотрел на меня, оценил мой рост и сказал: «Может, подождешь, подрастёшь ещё? Что ты делать станешь, когда все в бой пойдут?». «Что все, то и я», — ответила. Вопросов больше не последовало. Так рассказывала Матрёна Семёновна в своих многочисленных интервью.

А потом были годы безумно тяжёлой работы фронтовой медсестры. Подсчитывать количество раненых бойцов, которых она спасла, дело безнадёжное. Кто-то называет число 250, кто-то говорит о тысячах, но точной цифры она не знала и сама. Не до того было. Главное – добраться до упавшего, как-то перевязать раны, оказать первую помощь, а потом вытащить его с передовой.

Более-менее точно известны лишь отдельные операции, за которые она получила свои знаменитые три ордена Славы. 26 спасённых в боях за удержание и расширение плацдарма близ польского города Гжибув, 69 – во время форсирования Вислы, 51 – в боях южнее Кюстрина, 78 – при прорыве вражеской обороны на Одере. Эти цифры были необходимы военной бюрократии, чтобы обосновать вручение наград. А солдаты и офицеры, оставшиеся в живых благодаря Матрёне Семёновне, заваливали канцелярию письмами, создавая легендарный ореол вокруг маленькой, хрупкой девушки, которая меньше всего думала об орденах и медалях.

Но спасти удавалось не всех. Особенно было тяжело, когда гибли её друзья и коллеги – военные медики. Ещё в августе сорок третьего на Украине подорвалась на мине её подруга Галя, а на следующий день был убит осколком фельдшер, прикрывший Матрёну своим телом.

- Тогда меня не только контузило. Я второй семьи лишилась, - всегда со слезами вспоминала Матрёна Семёновна.

Всего женщин – полных кавалеров – было в нашей истории четыре: стрелок-радист Надежда Журкина, наводчик пулемётного расчёта Дануте Станилиене, снайпер Нина Петрова и медсестра Матрёна Нечепорчукова.

Впрочем, убивать ей тоже приходилось. В январе 1945 года с 27 ранеными бойцами она ожидала эвакуацию в польском городке Овадув. Но вместо санитарного транспорта на них вышли немцы. Пришлось отбивать атаку. Не в одиночку, конечно: все, кто был способен держать оружие, внесли свой вклад. Неизвестно, сколько немцев погибло в том бою, а вот из «подопечных» Матрёны – ни одного. Так потом всех и вывезла в тыл. Своё единственное ранение – к счастью, не особо серьёзное – она получила в районе немецкого города Фюрстенвальде. Сразу даже не заметила, продолжала оттаскивать в безопасное место солдат и офицеров. И только раз отвлеклась – когда к раненым попытался подобраться гитлеровец. Расстреляла его из пистолета и продолжила работу.

До Берлина Матрёна Нечепорчукова дошла, а вот до рейхстага нет: её подразделение штурмовало другой стратегический объект – имперскую канцелярию. Полным кавалером ордена Славы она стала уже после увольнения в запас, в 1946 году.

И там, в Германии, она одержала ещё одну победу, на которую способны далеко не все, кто прошёл через ужасы войны. Она вернулась к нормальной жизни. Вышла замуж за своего боевого товарища — Виктора Степановича Наздрачёва. Вместе с ним она приехала в 1950 году на его малую родину – на Ставрополье. Устроилась медсестрой – кем же ещё? И впереди у Матрёны Наздрачёвой были шестьдесят семь лет простой, обычной, настоящей жизни – работа, дети, внуки... То, что дважды отняли у неё голод и война. То, за что она сражалась каждый день, проведённый на фронте, вырывая из цепких лап смерти чьих-то сыновей и отцов, сотни и сотни прекрасных, бесценных людей.

Матрёна Семёновна Наздрачёва скончалась 22 марта 2017 года в Ставрополе за две недели до своего 93-го дня рождения. Она победила.