Позабытый родник

К 70­-летию Ставропольской краевой писательской организации

У нас, в Литературном центре, нынче на слуху имя Георгия Михайловича Шумарова, поскольку недавно отметили его юбилей. Уже 75! Боже, как летит время! А мне вспоминается Георгий Михайлович не то чтобы первой молодости, но в самом что ни на есть деятельном и плодотворном возрасте зрелости ­ профессиональной и личностной. Тогда я, редактор литературно­драматической редакции краевого телевидения, со своей киносъёмочной группой, смущаясь того, что мешаемся в ногах у людей, занятых архиважным и серьёзным делом, снимала в детской краевой больнице сюжет о писателе­хирурге.

Георгий Михайлович был отличным хирургом. А какой он писатель, можно понять, обратившись к любой из его книг.

«Дороги бортхирурга Басова». Роман. Время действия ­ прошедшее. Узнаю тебя, родимая эпоха застоя, не к ночи будь помянута! Типичное для той поры противостояние героя и антигероя, о котором сказано: «Вот тот случай, когда придут плюнуть на могилу, но будет слишком большая очередь». Всё в романе ­ по правде. И люди, характеры их, живые, и никакой тебе «лакировки», в чём обычно обвиняли последователей соцреализма. И читается роман, что называется, взахлёб. Книги истинных писателей, следовавших в своём творчестве русской классической традиции, к каковым есть все основания причислить и Георгия Михайловича Шумарова, не стеснялись показывать читателю «свинцовые мерзости» жизни, но в то же время давали образцы стойкости и гражданского мужества.

Так почему же последняя отметка в библиотечном формуляре датируется 14 декабря 1996 года? Десятилетие забвения... Неужто мы нынче построили такое идеальное общество, что тишину способен нарушить лишь лёгкий шелест крыльев пролетающих над нами ангелов?..

В порядке алфавита, только снизу вверх, поднимемся чуть повыше... Сляднева Валентина Ивановна.

Чем меня удивила в своё время Валентина Ивановна, так это своей книгой рассказов «Перепелиная душа». До сих пор мы знали автора как талантливого поэта, и вдруг проза! И в основе своей состоявшаяся.

Книга согрета не декларированной, но истинной, затаённой глубоко в душе любовью к земле, которая от века и поныне вытягивала и вытягивает жилы из своих пахарей и сама вытягивается в струнку хлебным колосом, чтобы накормить народ. Родившаяся и выросшая в ставропольском селе с красивым именем Надежда, Валентина Сляднева, по счастью, осталась верна в душе своей малой родине, бережно хранит в цепкой памяти художника и выразительную, самобытную речь своих земляков, и судьбы их нелёгкие, разделяет с ними и новую боль ­ от духовно­нравственного распада, вызванного всеобщим нынешним неблагополучным состоянием нашего общества.

Я вспоминаю имена собратьев по перу, воскрешаю в памяти их лица: Михаил Васильевич Усов, Василий Никанорович Грязев, Владимир Семёнович Дятлов, Вениамин Абрамович Ащеулов, Сергей Павлович Бойко... Где сегодня их книги?..

Помнится, ни один обстоятельный обзор детской литературы в центральной печати не обходил молчанием имя Александра Екимцева. И как давно его не издавали!

По имеющимся у нас сведениям, ежегодно в крае выходит в свет в среднем около семидесяти наименований литературно­художественных изданий. Цифра впечатляющая! Но не будем обольщаться: в основе своей это всего лишь малотиражные и мелкотравчатые макулатурные волны, в которых тонет, становится незаметным и то немногое, что отмечено искрой Божьей.

«Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами» — это афористическое изречение поэта советской поры сегодня обретает ещё более актуальный смысл. Помощники пока всё никак не объявятся, а меценаты... Попыталась я, и не раз, прибегнуть к их помощи. Впечатление такое, что потенциальные благотворители прошли боевые учения по отражению натиска противника: по всей линии обороны выставлены такие заградительные посты, что даже прорваться, протиснуться, просочиться к высокопоставленному лицу, способному принять судьбоносное для тебя решение, — это фантастика!

У нашего замечательного сатирика и юмориста, Семёна Ефимовича Ванетика, есть стихотворение под названием «Писатели Страны Советов». Оно настолько близко по теме этим моим заметкам, что я позволю здесь процитировать заключительные строки:

А ведь правду говорит он, один из старейшин ставропольской литературы! Да и его собственное перо поставлено крепко. Однако, и ему приходится пускать шапку по кругу, обращаясь к читателям «Ставропольской правды» с просьбой о финансовой поддержке предпринимаемого им издания.

И у меня напрашивается вывод: нет, не оскудела талантами наша ставропольская литература, не измельчали и сами таланты, явленные впервые читателю десятилетия назад. Жизнь наша измельчала, люди ­ одни в погоне за богатством, другие ­ в суете и недоле выживания ­ забыли, что (вспомним же это горьковское) «человек выше сытости». Потому и остаётся невостребованной та книга, в руках с которой я начала волнующий меня разговор. На её потёртом бумвиниловом переплёте вишнёвого цвета стерлось от времени и длительного хождения по рукам имя писателя и название. И грустно мне смотреть на неё: родник, тропы к которому зарастают диким кустарником и травой...