Революция-1917: что дала она нам, сегодняшним?

Только некоторые ответили на вопрос, сможет ли современная Россия дать миру нечто подобное революции 1917 года.

Среди наших собеседников большинство отнесли себя к «продуктам советской эпохи». Все они убеждены: Великий Октябрь показал человечеству, что в отдельно взятой стране можно построить справедливое общество, и это был Союз Советских Социалистических Республик.

Это была «хирургия» и... «эволюция»

Такое мнение высказали несколько молодых собеседников «Вечерки», а 20-летний Денис, студент одного из вузов Ставрополя, сказал:

- Революция 1917 года была для России, если хотите, необходимым шагом для дальнейшего развития страны. Династия Романовых показала свою деструктивность еще в самом начале правления Николая II, а совсем уж очевидным это стало к 1917 году. Тут уместна такая аналогия: если человек сильно обморозил руку, ее надо ампутировать. Что и произошло. «Рука» - это царь, а большевики — хирурги. Жестокие, немилосердные, но — врачи! С другой стороны, я считаю, что революция 1917 года была в каком-то смысле и процессом естественным — в отличие от революций ХХ и начала XXI века — цветных, оранжевых или «революции роз»...

Денис уверен: - Ленин был великим мыслителем, он хотел, взяв на вооружение идеи Маркса, привить их в России, но с самого начала и Владимир Ильич-то не думал, что придется действовать таким вот радикальным способом:

- Некоторые Ленина даже бандитом называют, а я не согласен: идея построить коммунизм сама по себе разве такая уж нежизнеспособная? Другое дело, что и в СССР его так и не построили! Так что нельзя думать, что большевики уничтожили царя — скорее, он сам себя обрек на это, а вместе с собой — всю Россию.

Инна К., 27 лет:

- Я считаю, что в современной России нет и не может быть такой же «цивилизационной мечты», какая была у многих в 1917 году. Она и тогда-то была разная: своя - у анархистов, своя — у народников, эсеров, большевиков. А нам сегодня нужна другая мечта — не коммунизм строить по типу «кто был никем, тот станет всем». Надо, чтобы Россия искренне полюбила прежде всего своих граждан, свой народ. Мы же пока этой любви не чувствуем — все живут сами по себе, каждый — за себя. Какая уж тут идея или «цивилизационная мечта»? Кто полюбит нас, кто нам поверит, если граждан государство мало даже уважает — то и дело в реформы кидает? А смысл в них один: побольше бы ободрать народ. Идею же «главное — человек» Россия пока только декларирует.

Валерий С., 19 лет:

- Вообще-то Февральскую революцию 1917 года можно назвать самой странной в мире. «Февралисты» совершили ее от растерянности: не знали, что делать со страной дальше. Мне кажется, если бы не большевики, то к концу 1917 года ни России, ни русских просто не было бы — царизм довел страну до такого кризиса, что ее голыми руками «раздербанили» бы в клочья все кому не лень...

«Нас будто белые лебеди пронесли по жизни»

Ольга Владимировна, горный инженер-экономист, 80 лет:

- Я — советская до сих пор. На своей жизни убедилась: каждый человек советской власти был дорог с пеленок, и у меня от моей жизни осталось впечатление, будто белые лебеди меня на крыльях по ней пронесли. Я всегда была нужна — в школе, в вузе. Училась в Ленинграде, жила в общежитии, где меня и других моих однокурсников приняли с распростертыми объятиями. На кухне всегда стоял горячий самовар, на столе — хлеб, сахар, соль, горчица. Мы тогда жили «коммунами», а потому и не голодали, и все одолели. Разве сейчас студент может представить, что преподаватель придет к тебе в общагу экзамен принимать? А к нам приходили, когда в городе было больше 30 градусов мороза, и до вуза на трамвае долго надо ехать! И после вуза нас пестовали: направление на работу давали, подъемные платили, квартирами обеспечивали. И потом, в советские годы, я детей вырастила без проблем: и детсад у них был, и школа, и пионерские лагеря — все государство делало, чтобы мать могла плодотворно трудиться. Я при советской власти три института окончила, и все — абсолютно бесплатно! А сейчас и с одним высшим образованием молодежи некуда устроиться. А спорить о той революции и вовсе не надо — надо работать здесь и сейчас, думать о людях и создавать в стране внятную социальную политику.

Революция не кончается...

Так думает Тамара Николаевна Волобуева (67 лет). Она убеждена, что наша страна, пережив развал Союза, пережила еще одну революцию. Но без революций человечеству жить нельзя — без встрясок народ ничего для себя не добьется.

Таисия Павловна Клеменова из станицы Новомарьевской солидарна с таким мнением:

- При советской власти было много плохого, только в 70-е годы зажили вроде бы хорошо. А сейчас (пропади пропадом этот капитализм!) опять трудности: если бы в советские годы не построили дом, где голову приклонили бы? Жалко сына, жалко внуков — сын вот с высшим образованием смог в Ставрополе лишь сторожем устроиться на 10 тысяч рублей...

Галина Алексеевна Фисенко эту точку зрения разделяет: она уверена, что в советские годы у людей была и идея, и жизненный стимул. А за тунеядство даже сажали, и правильно делали...

Как же вы допустили?!

Рассуждая о судьбах революции 1917 года, Геннадий Александрович Логинов высказался так:

- Я жил и работал в советские годы, и мы не задумывались о будущем: уверены были, что оно будет только светлым. Дожил до капитализма и понял: нет, нам никакие революции больше не нужны — навоевались. А жизнь сегодняшнюю воспринимаю двояко: с одной стороны хорошо — магазины ломятся, а с другой - понимаю: не всем это богатство доступно — пенсии маленькие, так что видит око, да зуб неймет... Еще с перестройки мы пошли не туда - страну развалили!

Эмма Константиновна считает, что наша революция дала миру великую державу, сплотила народ, а в 90-е годы новая революция все отобрала.

Согласен с ней и Николай Иванович, который во всем винит М. С. Горбачева. Ему довелось встречаться с Михаилом Сергеевичем спустя несколько лет после Фороса:

- Я спросил его, - рассказывает Николай Иванович, - как же вы допустили?! А он ответил, не поднимая глаз: я боялся большой крови.

Александра Александровна тоже представилась, как «продукт советской эпохи». Ее возмущает, что Великий Октябрь в современном обществе оказался забыт — даже 7 ноября нынче не празднуют:

- А французы, между прочим, День Парижской коммуны (ему почти 150 лет) отмечают до сих пор, хотя это была первая пролетарская революция и первое революционное правительство рабочего класса, просуществовавшее в Париже всего 72 дня...

Именно Александра Александровна первой заметила, что все перемены, сотрясавшие Россию в течение сотни лет, в результате сделали нас, сегодняшних, злыми, нетерпимыми, жестокими...

Коррупция может привести к революции

Подобные темы мы обсуждали со многими собеседниками. Иван Алексеевич тоже не обошел их, но высказался о возможности новой революции в России:

- У каждого народа бывает предел терпения, и сегодня я вижу, насколько люди обнищали. А так называемые «сытые» не хотят этого замечать. Я боюсь за внуков и правнуков, потому что гнев народа — это страшно, а некоторые говорят, что события 1917 года могут повториться. Думаю, Россия пока не дошла до классической революционной ситуации, когда «верхи не могут, а низы — не хотят». Только опыт революции 1917 года нам дал жестокий урок: «до основанья» ничего разрушать не надо. Чтобы не получилось то, что мы наблюдаем сегодня — по факту у нас и сейчас многое разрушено и продолжает разрушаться. Та же коррупция может привести к революции. На мой взгляд, эти процессы лучше назвать коррозией — так они разъедают душу человека. Ведь вдумайтесь: мы собираем деньги на операцию больному ребенку — с миру по нитке. А между тем ни у кого из богатых нельзя взять нужный миллион. Идет речь о справедливости — есть у тебя, ты богат — так поделись! Между прочим, такие же настроения слышались и в 1917 году — к чему это привело? Думаю, нам не столько даже о революции и ее уроках надо помнить, сколько о том, что каждому в конце жизни только и надо — клочок земли полтора на два-три метра...

«Народная трибуна» закончилась, хотя тема так и осталась неисчерпанной. Существует масса исследований ученых, а вот житейское восприятие тех далеких событий изучено до сих пор слабо. «Вечерка» смеет надеяться, что внесла свой вклад в это дело. Тем более что разговор по этой проблематике газета планирует продолжить ближе к октябрю-ноябрю.