Школа и общество: уходим в «бессловесность»?

Мы задали читателям немало вопросов, а сегодня публикуем отчет. Редакция «Вечерки» выслушала самые разные мнения – родителей, учителей и учеников. Можно уверенно утверждать: разговор на эту тему отнюдь не закончен – в планах редакции стоит беседа с представителями профессионального сообщества. А пока говорит народ!

«Нас зовут ПетЫр и ВладимЕр»...

Одной из первых на «Народную трибуну» позвонила Н. Г. Шинкаренко, ветеран педагогического труда, в учительской биографии которой есть период преподавания русского языка и литературы в школе. Надежда Георгиевна посетовала, что ей не удалось познакомиться с полным текстом проекта единой концепции преподавания русского языка и литературы в российских школах, хоть он и вынесен на широкое общественное обсуждение. К сожалению, сказала моя собеседница, печатные СМИ не озаботились такой публикацией, и этот упрек относится прежде всего к центральным СМИ. Получается, что нас зовут к широкой общественной дискуссии, а что обсуждать – никому не известно...

– Сейчас я активно занимаюсь общественной работой, – говорит Надежда Георгиевна, – и мне часто приходится общаться с ребятами из разных школ города. Уровень их безграмотности меня просто поражает! Например, ученик 9-го класса подписывает свою тетрадь так «Иванова ВладимЕра». А когда я работала учителем истории и обществознания, мы с учениками готовили работу «Портрет исторического деятеля». Были такие ошибки в правописании, что я только за грамотность ставила «два». Имена императоров российских дети умудрялись искажать – писали ПетЫр, АлександЫр. А в словосочетании «Древняя Русь» слово «Древняя» писали с заглавной буквы, а Русь – с малой...

– В 60-е годы на русский язык и литературу, – продолжает Н. Г. Шинкаренко, – отводилось 14 часов в неделю. Со временем стало 10, а сейчас в пятых и шестых классах (спрашивала у работающих в школе коллег) – только 8, в седьмом – 6, в восьмом-девятом – 5, в 10-м классе – один час на русский язык, три – на литературу, как и в 11-м классе... Как это может быть, мне не понятно, ведь детей уже в начале декабря ждет сочинение, а потом – ЕГЭ!

Кстати, о сочинении: моя внучка живет в Санкт-Петербурге, она выпускница. Но ей в школе ничего не говорили про пять основных направлений итогового сочинения. И если бы я не прочитала о них в «Вечернем Ставрополе» и не сообщила бы их внучке, девочка так бы и не знала, к чему готовиться. Что это, как не «убийство» языка и литературы? Мы же все прекрасно знаем: исчезнет язык – исчезнет народ...

Теперь несколько слов о литературе. Мне очень жаль, что из программы по этому предмету исчез Н. Островский – «Как закалялась сталь», например. В этом произведении есть все: и тема дружбы, и тема любви, и патриотизм, и история наша. Шолоховская «Поднятая целина» из программы ушла, «Тихий Дон» изучается обзорно. Да и вообще – нет целого ряда очень значимых литературных произведений!

Кто такой Ленин?

Ираида Васильевна Давидян (физик по образованию) тоже очень обеспокоена тем, что сегодняшние дети не знают грамматики.

– Хотя я школу заканчивала еще в 50-е годы прошлого века, – говорит Ираида Васильевна, – до сих пор пишу грамотно, знаю и помню все правила, могу из школьной программы наизусть рассказать стихотворения, которые мы учили. Мы анализировали литературные произведения через образы героев, а сейчас (вижу по внукам) эти навыки они не получают. Даже думают, что Ленин – это писатель...

В том, что нельзя заменить курс литературы курсом «Чтение» убеждена Л. Ю. Шаталова. Хотя бы потому, что чтение – это процесс, а литература – огромная область культуры.

С ней согласна и Раиса Варфоломеевна, которая считает, что русский язык должен быть, как и прежде, основным предметом в школе, и его никак нельзя делить на какие-то там уровни – базовый, профильный...

Мы – от рождения «профессионалы» русского языка

Татьяна Пимоновна Рогозина представилась как «бабушка со стажем» – у нее аж пять внуков. Она рассказала, что, к сожалению, нынешние школьники не знают М. Пришвина, вряд ли вспомнят имена А. Блока, Ф. Тютчева и А. Фета. Да и Лермонтова, Пушкина, Некрасова знают мало.

Т. П. Рогозина также убеждена, что русский язык нельзя разделять на базовый и профильный уровни – язык и его правила не поддаются унификации.

– В той школьной программе по русскому языку, по которой учились мы, – говорит Татьяна Пимоновна, – были понятные и запоминающиеся основы: «жи-ши» пиши с буквой «и», «ча-ща» – с буквой «а». А сейчас такая каша в учебниках – правила «размыты», сформулированы таким нечетким языком, что дети их просто не понимают...

Другая моя собеседница представилась «просто Нина», и главная ее жалоба была на то, что современные школьники разговаривают на каком-то суррогатном языке – не сразу и догадаешься, про что ведут беседу.

Практически все позвонившие на «Народную трибуну» высказывались довольно резко, причем – не только в адрес авторов единой концепции. Юрий Михайлович Д., к примеру, говорил о том, что мы все – «от рождения профессионалы» в русском языке. Жаль только, что даже современное телевидение и радио перестали быть образцом правильной русской речи. Ведущие даже на центральных каналах ТВ позволяют себе говорить «полячка», обозначая нацию женщины. А ведь еще из курса школьного русского мы знаем, что «он – поляк, она – полька»...

– Бывает, – говорит Юрий Михайлович, – такие ошибки проскакивают в речи дикторов, что диву даешься: например, недавно услышал словосочетание «разрЯженная атмосфера». Из контекста ясно, что это сказано о «разряжЕнной» оболочке планеты Марс. Но если слышишь «разрЯженная», то можно подумать, речь идет о расфуфыренной женщине...

У меня в сердце одна концепция: от учителя-фронтовика

– У меня в сердце одна концепция: любовь к слову, усвоенная от учителя-фронтовика, – поделилась своими мыслями Татьяна Николаевна, тоже бабушка пяти внуков. – В 1952 году нам литературу преподавал Родион Александрович. Он вечно ходил в ватнике, с палочкой, потому что был ранен на фронте. Больше полувека помню его уроки! Как он нам читал сказки, стихи и прозу – со слезами на глазах! Причем не только по школьной программе. Мы шли в школу, как в церковь на проповедь. А в библиотеке брали книги и буквально зачитывались ими. Сейчас все по-другому. Вот мой старший внук учился в престижной школе, был гиперактивным ребенком. В старших его классах я один раз ходила на урок литературы, и он у меня вызвал непонимание. Детвора собиралась долго, начала учитель с просьбы выключить сотовые телефоны, но дети все равно в течение всего урока смотрели под парты. План урока был на доске, но он, по сути, и выполнен не был – не успели. Проверяли домашнее задание. Учитель спросила, кто хочет отвечать. Никто не решился! Проходили тему о войне, и детвора чуть не над каждым словом смеялась. Вот и вспомнила я своего Родиона Александровича, с которым нам было так интересно. А сейчас, я поняла, что дети ходят в школу потому, что так надо, а педагоги отбывают свое время, чтобы деньги получить. Сейчас вот в 11 классе учится другой мой внук, он ходит по репетиторам – по литературе и русскому в том числе, чтобы сочинение написать. Мальчик грамотный – надо сказать спасибо той 19-летней учительнице начальных классов, которая много занималась с ними в свое время. Она же вела продленку, и потому дети «домашку» выполняли под ее контролем. Эта 19-летняя девочка привила моему внуку любовь к чтению. Но и мои занятия с внуками не прошли даром: я заставляла их читать книги...

Я знаю, как пишется слово «корова»

Сегодняшние старшеклассники, конечно, не подозревают о том, что взрослые обсуждают какие-то концепции. В лучшем случае из Интернета какую-то информацию черпают, да и то – краем глаза. А газет точно не читают.

Сегодняшний студент по теме «Народной трибуны» все-таки высказался. Правда, отказавшись представиться. Один-единственный!

– Я согласен, – говорил он, – что русский надо сдавать в виде ЕГЭ на базовом и профильном уровнях. Жалко, что это предложение не «попало» на нас, когда я еще в школе учился. Было бы здорово, если бы я еще в 9-м классе сдал русский, потому что после этого я учился в физико-математическом классе, а после школы собирался идти в вуз и получать инженерную специальность. Думаю, если я знаю, как правильно написать слово «корова», то этого достаточно для моей будущей специальности.

P. S.: Напоминаем нашим читателям, что весной нынешнего года в Ставрополе прошел представительный Форум русского языка и литературы, собравший более 400 участников из разных регионов России. В нем участвовал и полпред Президента РФ в СКФО Сергей Меликов. Выступая на форуме, он почеркнул: развитие
русского языка как средства межнационального общения является важнейшим фактором государственной стабильности, а может – и безопасности. А председатель Союза ректоров России, ректор МГУ Виктор Садовничий в своем выступлении отметил, что результаты ЕГЭ по русскому непросто совместить с отбором одаренных детей, ведь вопросы экзамена ориентированы на среднего ученика. Талантливые дети, подчеркнул В. Садовничий, ищут более сложный ответ, вносят в него уточнения, которые не предусмотрены составителями и не принимаются в ходе автоматической проверки. Возникают проблемы, когда выпускник предлагает верную, но неординарную трактовку в ответе на вопрос теста. Значит, ЕГЭ должен иметь не один, а хотя бы два уровня – базовый и профильный...