Там и проверилось наше товарищество
Елена ПавловаМы продолжаем серию материалов, посвященных 100-летию Российской армии. У нашего сегодняшнего героя профессия, в общем-то, мирная. Олег Шабохин – инженер-химик на заводе «Сигнал». А еще он матрос запаса. Армия – это всего лишь год его жизни. Зато какой год! Тяжелый – как любой период становления и испытаний… И, несмотря на все трудности, счастливый… Он много чего дал, этот год, кроме безусловно важных навыков воинского дела.
Дорогие люди
Олег Шабохин считает: всему, что было хорошего в его детстве, они с братом обязаны бабушке. Бабуле… Она их, мальцами, забрала из Казахстана, из неблагополучной родительской семьи. Она их растила, разрываясь между тремя работами. Вырастила, выучила. И из армии успела дождаться… Очень радовалась и гордилась, когда ее младшенький, Олег, вернулся домой – красивый, в парадной морпеховской форме с аксельбантами… Да еще и со знаком отличия на груди – «За дальний поход»…
За год до этого, оканчивая обучение в СКФУ, Олег и не предполагал, что срочная служба забросит его, скажем так, в дальние страны. А вот про морскую пехоту думал. И даже просил призывную комиссию направить его именно в эти войска. Крепкое здоровье и спортивная подготовка позволили просьбу парня удовлетворить.
Но на первых порах было тяжеловато. В спецназе и нагрузки больше, и традиции жестче. За первые пару месяцев в части у них и увольнительных-то толком не было. Каждый день загружен плотно – от рассвета до заката… Единственное, что смогли увидеть новобранцы в славном городе Севастополе за это время, – площадь Нахимова, где они принимали присягу…
С первых дней службы у парней, только постигающих азы военной науки, постепенно стало сковываться боевое братство, которое окончательно сформировалось и окрепло в ущелье Дарьял (Осетия). Там находится Центр подготовки морских пехотинцев, туда и была переброшена рота антитеррора, где служили верные друзья - ставрополец Олег Шабохин, краснодарец Андрей Савченко, астраханцы Иван Ерошкин и Александр Микунов, москвичи Андрей Карпенко и Игорь Ефименко, екатеринбуржец Максим Зязев...
…Красоты вокруг лагеря раскинулись неописуемые. Но любоваться ими приходилось урывками. Помимо горной, тактической, инженерной, огневой подготовки, бойцы проходили школу выживания в условиях «холодных ночевок», непогоды, работы на удалении от основного подразделения. Да и обустраивать быт в пункте временной дислокации тоже надо уметь. Парни с удовольствием кололи дрова, постигали хитрости растопки буржуйки (чтобы меньше чадила и подольше не прогорала).
- Всему, что сейчас умеем и знаем, мы именно там, в Дарьяле, научись, - говорит Олег. – Там и проверилось наше товарищество… Трудно было, но интересно.
Комбат-батяня
…Им повезло с командиром. Комбата Бордова в части все уважали. Обращались к нему, конечно, по форме: товарищ майор, а между собой называли Батей.
- И правда, Батя, - вспоминает Олег, - строгий, но справедливый. Он на всех этапах подготовки рядом с нами был. К нему с любым вопросом можно было обратиться. Понимал бойцов.
Когда тебе немного за двадцать, сорокалетние кажутся если не пожилыми, то пожившими. Вот и комбат Олегу и его друзьям тоже пожившим казался. И наверное, в чем-то они правы – командир их служить начинал, когда они только родились. Начинал он, кстати, тоже матросом… Морскую пехоту всегда бросают на самые горячие участки. А там, как известно, день за три считается, «по выслуге». А по жизни иной день на войне такие «зарубки» оставляет, что в мирной жизни и за год не накопишь. Майор Бордов много наград имел: за Чечню, за выполнение боевых задач летом 2008 года…
А вот о том, что однажды на учениях их комбат жизнь солдату спас, Олег и его друзья узнали позже: через два года после увольнения в запас – в соцсетях. Однополчане, друзья, ветераны боевых действий рассылали по адресам боевых товарищей петиции с обращением к Верховному Главнокомандующему Владимиру Путину с просьбой представить майора Бордова Сергея Валентиновича к званию Героя России (посмертно).
Их комбат погиб в Сирии в апреле 2017 года. Он был там в качестве военного советника, обучал спецназовской науке бойцов сирийской армии. Он и организовал оборону гарнизона, когда игиловцы* хотели прорваться внутрь. Атака террористов была отбита. Только вот майор Бордов получил смертельные ранения…
Из этой короткой петиции морпехи запаса узнали о случае на учениях, о котором комбат из скромности им не рассказывал. Боец неловко бросил гранату, может, просто поскользнулся. Но граната «екнулась» обратно в окоп. Как успел Бордов выбросить онемевшего от испуга солдата из окопа и выпрыгнуть сам, одному Богу известно… Но сам поступок красноречиво свидетельствует, каким комбат Бордов был офицером и каким он был человеком…
Олег смотрит на фотографию командира и снова повторяет:
- Действительно, Батя.
Он, конечно же, как и все его друзья, поставил подпись под той петицией. И рад, что Сергею Валентиновичу Бордову было присвоено звание Героя России.
Дальний поход
…А тогда, осенью 2015-го, по возвращении из Центра подготовки ребята ждали направления на корабль. И дождались. Это был большой десантный корабль «Николай Фильченков», на котором им предстояло пройти посвящение в матросы как символическое – испив бадейку соленой морской воды, так и реальное – приняв участие в дальнем походе.
«Николай Фильченков» следовал с гуманитарным грузом из Новороссийска в Сирию. Накануне выхода новоиспеченные матросы тесным кругом отмечали день рождения боевого товарища там же - в кубрике. Вместо горячительного на столе были выставлены бутыли со сгущенным молоком. Олег говорит – купили на праздничный стол то, чего больше всего хотелось. А хотелось сладкого…
А потом были вахты. Длинные переходы. Пролив Босфор. Пролив Дарданеллы. Сначала матросы не знали пункта назначения. Но догадывались.
Цели и задачи им озвучили непосредственно перед входом в территориальные воды Сирии. У матросов, проходящих службу по призыву, задачи были обозначены предельно лаконично: охранять пирс во время разгрузки, в разговоры с сирийцами, занятыми в разгрузке, не вступать, не фотографировать.
Но при взгляде на солдат сирийской армии, прибывших на разгрузку, многое было понятно без слов. Пропыленные, измотанные, в выбеленной солнцем потертой окопной форме. Во взгляде – и усталость, и собранность, и одновременно – благодарность. Не нужно было знать арабского языка, чтобы понять – груз, который доставил в Сирию их корабль, здесь очень ждали.
Война была отсюда километрах в 15. Ее было слышно. Олег и не задумывался раньше, как все это может сочетаться в жизни: отдаленный грохот разрывов и совершенно мирная лачуга какого-то местного жителя, которую наполовину закрывает развесистый куст банана, со свисающими под грузом спелых плодов ветками. Он впервые увидел, почувствовал, какой она бывает — грань между миром и войной, и какая она хрупкая...
- Мы не воевали, - говорит Олег. – Мы охраняли пирс. Но если бы пришлось, мы были готовы вступить в бой.
* члены запрещеной в России организации.
Читайте так же:
