Ученый, гений и «воинствующий пацифист»

Такие люди, как Альберт Эйнштейн, дарят миру не только новые научные открытия, но и новые взгляды на обыденные вещи. На век великого физика выпало немало испытаний: борьба за колонии и мировые войны, геноцид и революции, но до самого конца он оставался непреклонным пацифистом, который хоть и изменил во многом свое мировоззрение, но продолжал говорить о запрете любых вооруженных конфликтов.

В наше время, к сожалению, вопросы ядерного разоружения и мирного разрешения военных конфликтов, несмотря на семимильные шаги научно-технического прогресса, пока не решены. 14 марта, в день рождения культовой личности, вспоминаем его антивоенные высказывания и идеи о мире.

Эйнштейн уже в молодости твердо решил, что никогда не возьмет в руки оружие для убийства людей, поэтому в 1896 году он сначала отказывается от немецкого гражданства, а потом и от службы в швейцарской армии с помощью справки о косолапости и варикозном расширении вен. Сам он не раз высказывался против воинской повинности и называл ее узаконенным рабством.

И хотя Эйнштейн не участвовал в начавшейся вскоре Первой мировой войне, та жестокость, с которой шли боевые действия, и бессмыслие самого конфликта сделали из него не просто противника оружия и войны, а яростного пацифиста. В самом начале войны он сказал: «В такие времена, как наши, только и начинаешь понимать, к каким жалким тварям ты принадлежишь».

Однако коллеги ученого – образованные люди – не просто оправдывали начатое кровопролитие, но и помогали изобретать новые орудия убийств и вести агитационную деятельность. Среди сторонников войны были: Фриц Габер – Нобелевский лауреат и «отец химического оружия», его коллега Вальтер Нерст и даже Макс Планк. Все трое подписали «Манифест 93-х» (также печально известный как «Воззвание к культурному миру») – открытое письмо, о котором рассказывает Смит Дэниэл в книге «Думай, как Эйнштейн», опубликованное 4 октября 1914 года во всех крупных немецких газетах. Авторы выступали в защиту действий Германии и объявляли о необходимости войны.

Альберт подписал ответную антивоенную петицию «Манифест к европейцам», которая так и не собрала достаточно подписей.

Но Эйнштейн не мог так просто сдаться: в 1915 году он пишет эссе «Что я думаю об этой войне» и приступает к развитию концепции международной организации, которая имела бы достаточное влияние, чтобы контролировать правительства разных стран. Эту идею он пронесет сквозь года, но она так и останется лишь мечтой.

Радикальный пацифизм Эйнштейна начал формироваться в 20-е годы на фоне подъема националистических настроений в Веймарской республике. Вплоть до своего отъезда в США он продвигал философию массового и безоговорочного разоружения:

«Я не просто пацифист, – сказал он в одном из интервью во время поездки по Америке, – я воинствующий пацифист».

Сторонников, которые не словом, а делом поддержали бы идеи физика-гения, было очень немного, даже Лига Наций со своей нерешительностью и попыткой контролировать ход войны вызывала у Эйнштейна некоторое презрение. Он говорил: «Прописывание правил и ограничений для ведения войны кажется мне абсолютно бессмысленной задачей. Война не игра, поэтому ее нельзя, как игру, вести по правилам. Мы должны бороться против войны как таковой. Наиболее эффективно люди могут бороться против института войны, создавая организации, призывающие к полному отказу от военной службы».

Реальностью становилось все то, чего Альберт Эйнштейн так опасался. В 1932 году во время Всеобщей конференции по разоружению в Женеве решались такие вопросы, как ограничение боеприпасов, которое, как писал сам Эйнштейн в журнале «The Nation», «не гарантирует защиты». Он вновь призывает к созданию международного суда, призывающего и даже принуждающего к миру: «Такой суд, юрисдикцию которого все признают, должен обладать силой, способной заставить выполнять его решения». Однако дальше расчетов наступательной мощи авианосца при сбалансированном контроле над вооружениями дело не продвинулось. Эйнштейн даже лично приехал на конференцию, чтобы раскритиковать бездействие происходящего и абсурдность «гуманной войны».

«Нельзя уменьшить вероятность войны путем формулировки правил ведения боевых действий, – сообщил он журналистам. – Мы все, каждый из нас, должны забраться на крышу и громко объявить, что это пародия на конференцию!»

А тем временем власть в Германии перешла к Адольфу Гитлеру. После 1933 года нога «унтерменша-еврея» Альберта Эйнштейна никогда не ступит на немецкую землю. Только это событие и заставило его несколько пересмотреть свои в згляды на ликвидацию понятия войны. И в 1947 году он заявляет: «Война будет всегда, пока жив человек».

На этом трансформация его мировоззрения не закончилась. В 1954 году в беседе с писателем Гербертом Фоксом Эйнштейн рассказал, как поменялась его философия из-за гитлеровского национал-социализма:

«Я всегда был пацифистом, то есть отказывался признавать военную силу как средство для разрешения международных конфликтов. Однако я полагаю, что цепляться за этот принцип безоговорочно было бы неразумно. Исключение должно делаться в случае, если враждебная сила угрожает какой-либо нации полным уничтожением».

Однако идеи о создании международной организации, которая «имела бы достаточно законодательной и исполнительной власти для сохранения мира», так и не покидали его, хотя ни Лига Наций, ни ООН не обладали достаточной решимостью и влиянием, чтобы сохранять мир на планете. И даже спустя почти 65 лет после смерти гения, который всю жизнь посвятил науке и мечтал о мире во всем мире, его антивоенные идеи так и остаются искренним, но безнадежным идеализмом, от которого отворачивается все больше людей и государств, забывших кровавый ХХ век. Столетие, после каждого страшного события которого все нации единогласно повторяли: «Не допустить жертв и насилия снова!». Но некоторые продолжали вести гонку вооружений.

По материалам книги Айзексона Уолтера
«Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная»
и Смита Дэниэля «Думай, как Эйнштейн».